Не для меня придет весна...

— Ну все! Это будет его последняя весна. Завтра же отнеси Фредди к ветеринару. Сколько можно слушать эти арии!

Упс…  Фредди это я, только вот на хрена такие радикальные меры? Миллионы котов в мире рассказали бы, что можно ограничиться голосовыми связками. Быть немым для кота не западло. Мы не пограничные овчарки, чтобы голос подавать. А вот без бубенцов как-то совсем стремно. Да и удивительно, что вы ожидали молчания и тишины от кота с кличкой Фредди. Нет, конечно, когти у меня тож как у Крюгера, да и окрас соответствующий. Но в душе я все-таки Меркьюри. Так что концерты это не моя прихоть, а обязательства перед публикой. Только вот я категорически против превращения из Фредди-певца во Фредди-гомосека. А что? У котов все просто — нет яиц значит кошка. Эт вон Карп из восьмой квартиры может рассказать, как подобная хрень происходит.

К счастью, до крайнего края в кошачьем опускании он не дошел, но по скользкой дорожке катился стремительно, словно камень в керлинге. Да, Карп тоже кот, как ни странно. Его хозяева подобрали уже вполне себе здоровым котярой. А дело было так…

***

Жил-был кот, который собрал во дворе банду из котов-отщепенцев и они тащили все, что плохо лежит — кур из вывешенных в форточки пакетов, рыбу из самодельных коптилен в гаражах, колбасу из сумок запиздевшихся у подъездов теток — то есть все, что вкусно пахло и плохо лежало. Однажды он зазевался и, увлекшись потрошением трехкилограммового леща в гараже, не заметил, как дверь захлопнулась, оставив его наедине с рыбой и тремя крысами, размером с бронтозавра, забежавшими на огонек и приятную компанию.

Бронтозавра кот видел по телевизору, в магазине электроники, куда он как-то залез погреться у масляного обогревателя и духовно обогатиться за просмотром канала «Анималс планет». Хозяин гаража, Гриша-Зверобой, запер ворота на два замка и пошел домой, где поначалу немного выпил. Затем прилично запил. Потом полностью залил свои шлюзы водчелой и пошел в небольшой разнос. Следующим шагом был спарринг с тещей, закончившийся пропуском удара утюгом по голове, сотрясением мозга и больничной койкой. Потом ещё какие-то неотложные дела. В общем, за всеми этими семейными радостями и хлопотами по дому, Григорий не появлялся в гаражах недели две. Кот сожрал рыбу, употребил солидол из оцинкованного ведра, попробовал на вкус старый болоньевый плащ, валявшийся под верстаком, погрыз лук из подвешенной сетки, попил водички из самодельного рукомойника и посмотрел на крыс уже не как на сокамерников, а как на вместилище калорий и витаминов. Крысы все это время носились по забетонированному полу гаража, пробуя на крепость разные места своей темницы. Поточив резцы об мелкую вентиляционную решетку и поскубя порог, они поняли, что тут надолго и начали обживаться. Самый матёрый из крысюков грызанул кабель, подходящий к счётчику. После короткого замыкания и минутной отключки, крысиная братва была обеспечена вкуснейшей полипропиленовой оболочкой на неделю питания. Через неделю, по их прикидкам, котэ ослабнет, и они закусят кошачьим хвостом в солидольном соусе.

Кот не сразу раскусил их план, но когда к исходу второй недели один из оборзевших  крысаков укусил его за лапу, он начал орать. Время для начала концерта было выбрано неудачно — поздняя ночь, и в гаражах, кроме вечно бухого сторожа и старой ленивой суки Найды, никого не было. Под утро у кота от приличного кошачьего «мяу» ни осталось ничего. Он издавал булькающие звуки сливного бачка на минималках и, пришедшие в свои «мужские клубы» мужики, не могли понять — что за чупакабра завывает из гришиного гаража. К хозяину снарядили гонца.

Прихромавший Гриша  открыл гараж и отпрянул от неожиданности. Первыми на свободу ломанулись стоявшие на стреме крысы. Гриша отпрыгнул в сторону, наебнувшись в лужу, а крысы, сделав над ним сальто, ускакали аллюром в сторону помойки. Григорий посидел с минуту на земле, поднялся и, осторожно подкравшись к гаражу, заорал: «А теперь, Горбатый! Горбатый, я сказал!». Из приоткрытых ворот, пошатываясь, вышел худой, черный кот с белым пятном на боку. Так кот стал Карпом и поменял социальный статус с бомжа на домашнее животное.

Испытывая чувство вины, Гриша с домочадцами баловали Карпа, закармливая его кошачьими ништяками,  и умилялись, подсматривая за тем, как Карпуша байтит харчи с холодильника, называя это «синдромом потерпевшего кораблекрушение». Через неделю он отъелся. Через две к коту вернулся голос. Через месяц он восстановил скилы лидера и, собрав старых корешей, совершил налет на свалку, где жестко отмудохал всех попавших в поле зрение грызунов. Под замес попал и случайно забредший на запах  дошираков полевой суслик.  Дошираки оказались со вкусом пиздюлей, и суслан едва унес ноги.

А потом наступила первая домашняя весна Карпа. Он выгуливался в кошачьем парке, наряженный в бант и черный ошейник. Пока хозяева и хозяйки своих питомцев делились новостями и рецептами, Карпуша херачил их котиков-ботанов и драл гламурных кошечек, вполне довольный своей новой жизнью.

К концу весны, когда кошатники затренькались штопать своих любимцев, а счет утопленных котят, с броским пятном на боку, пошел на ведра, они поставили Грише ультиматум — или кастрация кота, или они всей толпой пиздят Григория. Выбор был очевиден, хотя поначалу и попытались найти компромиссный вариант со сменой жительства.

Карпа решили отвезти в деревню, в старый дом тещи, который, с тех пор как мама переехала в город, Григорий пользовал как дачу и «место уединения от суетности мира». Или короче — для буховея и блядства. Там кот разгулялся по полной.

После того, как он передушил у соседей с десяток цыплят и макнул свое табло во все ведра с молоком и миски со сметаной, его объявили нежелательной персоной в этих краях. Мужики открыли на кота сафари по всем правилам охоты на африканских слонов, но куда было этой деревенщине тягаться с хитрой тварью, выросшей в городских трущобах. Карп умело обходил силки и капканы и уходил с линии огня их охотничьих ружей. Трижды мужики попадались в свои же ловушки и дважды подстреливали друг друга. Хорошо хоть не насмерть, но счёт, и так был не в их пользу. В конце концов, они собрали сход у тещиного дома и объявили Грише, что спалят его вместе с котярой, если Гришка не увезет этого демона за границы деревни. Карп, предусмотрительно залезший в старенькую «шестерку» Григория, решил, что в дом он больше ни лапой.

По возвращению домой, кот, посвежевший и поздоровевший на деревенских харчах и развлечениях, с утроенной силой начал гонять и трахать дворовую фауну.

В одну из суббот, хозяйка взяла его на руки и, чухая за ушком, зажурчала, что вот, мол, они поедут опять в деревню, кисе ведь там понравилось, Карпушенька там попьет молочка от коровки, погоняется за бабочками, подышит свежим воздушком, уси-пуси, котик мой маленький, только заедем в одно место на минуточку, решим кое-какие дела. Ну и пиздец, попил молочка, Карпуша! Лучше б его крысы в гараже сожрали. Теперь Карп тихий, спокойный и дружит с Тимохой…

***

У Тимохи  последняя весна наступила пару лет назад, когда хозяйка застала его трахающимся с декоративным австралийским кроликом, выпущенным из клетки ее дочерью. Тима жарил зверюгу, уперев того головой в ножку стола, чтобы кроль не елозил лапами по паркету. Кролик подмахивал как махровый гомосек, и на глазах дочки рушились все устои морали, законы науки и правила политкорректности.

На ее вопрос: «А что это котик  делает с Банни?», мама ответила, что, мол, это котик с зайчиком играется, а папа добавил, что вот такая игра у этих скотов, называется  «Банни — отъебани».

Отмотав как-то пятнадцать суток за разбитое стекло в хлебном ларьке, глава семьи считал себя чуть ли ни положенцем, и заявил, что теперь не притронется к ушастому, чтобы не зашквариться, да и Тимоху на всякий случай тоже от себя гнал, ибо хотя тот по всем понятиям и не опущенный, но, однозначно, пидарюга знатный.

Проблему повышенной секс-активности животного поначалу постарались решить мягким путем. В кошачьем секс-шопе Тимке купили приблуду  «для снятия сексуального напряжения у ваших домашних любимцев» — кошечку с большими ресницами и всегда задранным пушистым хвостиком. Тимоху она не заинтересовала. Он обнюхал изделие китайских товарищей. Презрительно фыркнул и полез раскачивать клетку с Банни.

Зато игрушкой заинтересовался папа и, когда мама застала его в ванной, крутящего кошечку на хую, то разразился скандал, закончившийся отрезанием тимохиных яиц. Логики в этом поступке хозяев было столько же сколько и справедливости, но чего ожидать от людей, приносящих в дом «кошечку-поебошечку».

Интерес к сексу у Тимы пропал наглухо, и как Банни не крутил жопой в клетке, кот не обращал на него никакого внимания. В итоге кроль, не дождавшись взаимности, издох через пару месяцев. Ну, а хули с этих австралийских пидоров взять — тонкие и ранимые натуры.

Потом у Тимохи появился друг по несчастью, Карп, и когда они выходили на прогулку, то напускали на свои морды туману и байроновской загадочности, а окружающие домохозяйки умилялись, типа, «ах какие умные мордахи у ваших котиков, ах какие миляги, ах какие задумчивые глазки». Ога. Отрежьте своим мужьям яйца и посмотрите, какие у них будут мордахи…

***

В начале этой весны к ним присоединился Кузя. Этот бедняга пострадал на ровном месте. В начале марта его отвезли в ветеринарку по поводу  пустяшного, то ли кошачьего насморка, то ли геморроя и, по окончании обследования, врач вдруг радостным голосом робота Алины из Сбербанка, заявила, что у них сегодня акция на кастрацию. Что-то вроде: отрежем одно за деньги — второе бесплатно, и что котику будет так лучше, и что котик будет меньше болеть, и что котик станет спокойнее и еще много-много «и что». Кузьма, который и так-то был котом-флегматиком — из тех, кто смотрит на мир через окно и думает о расхаживающих по тротуару голубях не как о добыче, а как о птицах мира и носителях религиозных тайн и традиций, был уверен, что хозяйка не поведется на этот дешевый цыганский развод.

В его случае быть поспокойнее означало быть дохлым котом, поэтому он ровно слушал этот усыпляющий поток рекламы и не уловил момента, когда оказался на операционном столе. Перед тем как отключиться, Кузя успел лишь возмущенно мявкнуть и очнулся уже обновленным и охреневшим от силы маркетинга.

***

И теперь вот заявление моего хозяина.

Эти люди бывают просто алогичны. То есть, если ты орёшь, то отрежем тебе яйла — и все. Решение проблемы, орать перестанешь. Ога. А давай, когда ты в следующий раз завопишь, разбив себе палец молотком, то тебе тоже чо-нить отрежем. Посмотрим — поможет или не очень?

Я лучше наступлю на горло своей песне, но к этим трем мушкетёрам не собираюсь присоединяться. Д 'Артаньян из меня так себе, хотя усы и имеются. И на хрена вы достаете эту дорожную клетку? В машину? Эй! Я уже молчу! Послушайте. Есть отличный вариант. Китайская кошечка. Она Тимохе все равно не нравилась, а теперь уж и без надобности. Поднимитесь к соседям и попросите на время. Ах, сука! Ее же папа девочки немного подпортил. Ну да ладно. Я животное неприхотливое и не ревнивое. Попользую и эту рвань лёгкого поведения. Только не надо меня к ветеринару. Ну, пожалуйста! Ну  будьте милосердны!  А может, в кошачий публичный дом? Там недорого. Я потом отработаю. Отмурчу вам на ушко. Приехали. Скажите, что вы просто попугать меня решили. Я уже испугался. Все понял. Все. Эй, докторишка, а как насчет исполосованной морды и исцарапанных рук? Могу устроить. Все! Маска… Наркоз… Не для меня, придет веснаааа…

***

Ну, вот я и дома. Пойду к друганам. Эй, братва, а сколько у нас шпаг?! Четыре? А сколько мушкетов? Четыре? А сколько яиц?  Ха! Хрен вам, мушкетеры-кастраты. А яиц-то у нас два! Спасибо нашим электросетям. Не успели мне наркоз пустить, как во всем районе свет вырубили. Врач дал какие-то таблетки. Говорит попить — и будет легче. Но я только делаю вид, что их глотаю. А то знаю я это — «легче». Отстегнутся мои «колокольчики» вместе с «ракетой» и полегчаю. Так что погуляем ещё. Шоу маст гоу оооон…