Месть
Темнота поглощает все.
Отчаянье, страх, боль — все растворяется в мягкой тьме, когда смерть принимает тебя в свои милосердные объятья.
Ты засыпаешь, и все отходит на второй план — весь пережитый тобой ужас становится мелким и незначительным, просто кошмарным сном, который наконец — то закончился, принося долгожданные облегчение и покой.
Даже если ты — маленькая девочка, убитая безумцем.
По крайней мере, я хочу в это верить.
Я всегда был рядом с ней — с самого дня ее рождения. Делил и радость, и печаль.
И ужас, что произошел в ту ночь.
В дом пришел незнакомый мужчина — она проснулась от криков матери, и, парализованная страхом, дрожала под одеялом, пока не утихли крики.
Вскоре послышались тяжелые шаги, и чьи-то грубые руки вытащили ее из кровати, сдавили горло, не давая сопротивляться или закричать.
Ужасный пришелец истязал хрупкое детское тельце, бормотал о «наказании», и безумно смеялся, пока не откинул презрительно назад на кровать, словно наигравшийся ребенок, и ушел, продолжая бормотать что-то себе под нос.
Время шло. Ночь сменилась днем, а день-ночью. Я все лежал подле хозяйки, впитывая в себя ее мертвое тело, снедаемый ненавистью да бессильной яростью.
Я должен был защищать ее, оберегать от подобных бед.
Я не должен был позволить этому случиться.
Но что может сделать обычный плюшевый кот?
Время продолжало неумолимо течь. Безумец оставался в доме — я слышал его — он был так близко, буквально за стеной — иногда он заходил посмотреть на ее тело. В такие моменты он смотрел в одну точку своими безумными глазами, и был абсолютно недвижим, а потом так же молча уходил, и какое-то время в доме царила полная тишина.
Одному лишь дьяволу известно, что творилось в его голове.
Сколько уже прошло времени? День? Неделя? Год? Мое тряпичное тело уже почти полностью пропиталось тем, что когда-то было моей возлюбленной хозяйкой, и чувствую, как к бессильной ярости добавилось что-то ещё.
Что-то новое стало происходить с моим телом — я чувствовал дуновения ветра, проникающего из неплотно закрытого окна и шевелящего мою шерсть. Я чувствовал запах лежащего рядом тела.
Я чувствовал себя живым.
В очередной бесплодной попытке я попытался шевельнуть лапой — о чудо! На этот раз плюшевые конечности слушались, словно были из плоти и крови. Нечто ответило на мои мольбы о мести. Однако же не известно, как долго это продлится, так что нужно спешить.
Безумца я нашел в соседней комнате — он сидел в кресле, уставившись в стену, и, казалась, даже не дышал.
То ли спал, то ли умер.
Осторожно, стараясь не спугнуть, я начал подбираться, намереваясь вцепиться в его горло. Каждый шаг давался с трудом — тело девочки, давшее мне силу, покидало меня, оставаясь на полу пошлыми склизкими лужами. Я становился слабее.
Был лишь один шанс.
Удача, улыбавшаяся мне в начале пути, повернулась ко мне спиной — монстр, которого я мечтал уничтожить, заметил меня. В ужасе, он начал кричать и размахивать руками, становясь абсолютно непредсказуемым.
Выбора не было.
И я решился — прыгнул на него в отчаянной попытке, вложив в этот рывок все силы, что у меня оставались, всю злость, всю любовь к девочке, с которой провёл свою жизнь и всю боль от утраты. Прыгнул прямо на его грудь, стараясь добраться до шеи, разорвать ее когтями, что бы кровь омыла этот ставший проклятым дом.
Но старая ткань не могла долго удерживать пропитавшую ее гниль, и силы покидали меня куда быстрее, чем я рассчитывал.
Я не смог.
Не успел.
Он отцепил меня от себя, швырнул на пол, топча ногами, исполняя безумный танец смерти на моем теле.
Ее теле.
Остатки силы покидали моё ставшее бесполезным тело, и я стал погружаться во тьму. Странно, чем слабее я становился, тем легче и спокойнее себя чувствовал. Я чувствовал, что хозяйка ждёт меня, не смотря на мой провал. Не смотря на то, что я подвёл её.
На самом краю гаснущего сознания я увидел, как безумец, продолжая свою дикую пляску, поскользнувшись на том, что когда-то было телом маленькой девочки, упал, раскроив свою голову об угол так кстати стоящего рядом стола.
Какая ирония.
Он умирал, но мне было все равно — умирали мы оба. Теперь мы оба отправимся на покой.
Мечтая о мести, я подарил избавление тому, кого так ненавидел.
И ничего уже не исправить.
Силы окончательно подают меня, и всё уходит во тьму.
-
Умозрительный конструкт ни в пень, ни в какую другую хрень.
1 -
-
Автор, Вы не первый, кто пытается здесь одушевить неодушевлённое. Где-то месяца полтора назад был монолог унитаза. Это сложно. Удачных попыток пока не наблюдал.
1 -
-