ШАХТЫ

В городе Шахты было холодно.

Человек малознакомый с географией скажет: «Ну и что такого? Это же Шахты!» ориентируясь на название и имея ввиду какой-нибудь сибирский городок. Ан нет. Славный в прошлом шахтёрский город расположился аж на границе с Украиной в тысяче километров к югу от Москвы и, по моему разумению там должно было быть значительно теплей чем в столице. Намного теплей. Настолько теплей, насколько это вообще возможно для уставшего от столичной зимы командировочного, с разыгравшимся воображением.

Нет. В городе Шахты было настолько холодно, что никогда не мёрзнущий Михалыч надел шапку.

«Вот тебе и первое марта, — сказал он. — Вот тебе и юг».

«Зато грязи нет, Михалыч. А нам сегодня на карьер ехать, застряли бы по любому, — ответил я и поднял воротник пальто».

Чёрт бы побрал этих итальянцев с их модой. Пальто, конечно, красивое спору нет. Но холодное, как я не знаю что. Хоть в мае носи.

«И вообще, Михалыч. Как-то раз я был в Норильске в апреле. Там у входа в офис висело объявление "РАСПРОДАЖА ВЕСЕННИХ ШУБ!", так что нам считай повезло! — продолжил я играть в оптимиста и постучал ботинками друг об друга».

Чёртовы итальянцы, ничего делать не умеют на наш климат. Так и простудиться недолго. Вот тебе и юг.

Однако мёрзнуть всё же пришлось недолго, и через пять минут служебный джип уже вёз нас из гостиницы на осмотр пресловутого карьера, поглотившего по местным слухам и сводкам службы безопасности не один «БЕЛАЗ» в весеннюю распутицу.

Минут через десять отставной полковник милиции, а ныне главный специалист службы безопасности нашей маленькой, но гордой организации Михалыч снял шапку и начал рассказывать свою традиционную утреннюю историю. Так у нас командировочных было заведено. Истории почти всегда были интересными, почти никогда не повторялись, так что жаловаться было бы грешно.

Сегодняшняя была про любовь.

«Однажды, — начал Михалыч, — приехал к нам в часть погостить один наш старый товарищ. Ну как погостить, по делам, конечно. У нас один шофер генеральский ревнивый сильно был, ну и друга своего немного того, прямо на корпоративе в честь восьмого марта. Шину ему проколол, так сказать. Штопором».

«Шину?»

«Ну, шею. В сонную артерию попал».

Вёзший нас водитель сделал на этой фразе неопределенное движение плечами. Толи одобрил, толи поёжился, толи спина затекла.

«Михалыч неодобрительно покосился на него и продолжил: да, бывает. Любовь страшная штука. Но речь не нём, а о нашем товарище, которого послали разобраться не было ли там чего-нибудь ещё».

«Кто послал?» —спросил я.

«Ну, как. Прокуратура. Не по их это профилю, конечно. — Михалыч пожевал губами. — Но, ладно. Речь не об этом. Мы с этим проверяющим и ещё парой коллег были старые друзья. Он у нас раньше служил. Ну и вечером позвали его поужинать. Выпили довольно много, и гость наш отключился. Решили его домой отправить, но никто не знает куда».

«Так, — сказал я, — интересно».

«Ага. Очень. Подняли дежурного, объяснили ситуацию, тот достал нам личное дело, а там соответственно домашний адрес».

«Я так понимаю адрес с тех времен, когда он у вас служил, — перебил я, — но он мог переехать тридцать раз уже оттуда».

«Мог, — согласился Михалыч. — Но мы решили рискнуть. И потом, мы же тоже выпили немало. Так, что мы взяли его, довезли на служебной машине до дома и отдали жене. Ваш, говорим? Принимайте!»

В этот момент у меня зазвонил телефон. Начальник карьера рапортовал о готовности к проверке и интересовался скоро ли мы подъедем. Михалычу позвонил местный руководитель службы безопасности с тем же вопросом. Рабочий день начался, не оставив шанса ничему остальному.

...

За ужином пили текилу.

«Поднимая очередную стопку, я сказал, — Михалыч, какая-то незаконченная у тебя вышла история сегодня. Ну, выпили, нашли старый адрес, отдали тело жене. В чём цимес?»

«А-а-а! — Михалыч хитро прищурился. — А цимес, дорогой друг, заключается в том, что мы спьяну отвезли его не домой, а по старому адресу к первой жене. Причем она не стала ругаться, а приняла его как будто, так и положено. Старая любовь не ржавеет, хоть и не сложилось и них».

Подошедший в этот момент официант сделал на этой фразе неопределенное движение плечами. Толи одобрил, толи поёжился, толи спина затекла.

(с) Себастьян Ферейро