Размазня Бекки Дрю

— Какая же ты размазня, Бекки Дрю! Если и есть на свете человек более невезучий и бесхарактерный чем ты, то разве что только твой папаша! Мало того, что тебя поколачивают соседские мальчишки, так ты ещё умудрилась сломать ногу на ровном месте! Слова звучат громко и безапелляционно, как удар судейского молотка. Каждый раз, когда с Бекки случается неприятность, она слышит этот голос из прошлого.
— Ты всегда будешь жертвой, Бекки Дрю, запомни это! Всегда!

Бекки очнулась и зажала уши руками. Крики матери постепенно стихли. Вылетев из головы, они бесследно растворились в дешёвой обшивке салона, уступив место глухим тяжёлым хрипам. Бекки осторожно приподнялась, и оглядевшись, тут же снова уткнулась лбом в прохладный пластик передней панели. От нахлынувших мыслей сердце бешено заколотилось и к горлу подступил склизкий клубок из съеденных за обедом спагетти. Бекки крепко сжала зубы и задержала дыхание. Медленно, но тошнота отступила, оставив после себя омерзительно сладкий привкус чесночного соуса и боль в затылке. Сотрясение. Сколько их у неё было…
Бекки опустила взгляд на забрызганный кровью коврик и её губы тронула виноватая улыбка. Быть может это Бог дает ей шанс, ведь он знает, что терпеть это единственное, что она умеет делать лучше всего. Нужно только не шевелиться и ждать. Совсем немного. Бекки с грустью посмотрела на бардачок. Там среди старых дорожных карт и отвёрток лежала почти полная пачка Пирамид. Сейчас бы сигарету. Бекки курит. Давно. Тайком. После, всегда идёт в душ, меняет платье и долго стоит на пороге у распахнутой настежь двери, наблюдая, как соседские дети возвращаются из школы домой.

— Не бойся! Она никому не расскажет. Твоя двадцатка у меня и я её не верну, Питс!
Очкарик Питс. Самое жалкое и безропотное создание в школе. Трясясь от страха и возбуждения, он задирает ей юбку. Пытаясь отодвинуть трусы, пальцы с обгрызенными ногтями щипят и царапают бедра. Бекки давится слезами и сжимает ноги, старается вырваться, но бесполезно, её держат.
— У неё там уже волосы, Питс! Потрогай её волосы.
Похожий на бульканье, хохот Джимми Галлигана и его приятелей отскакивает от мусорных баков и гулким отвратительным эхом разлетается по подворотне. Наконец Бекки вырывается и бежит. Там, за поворотом магазин, где можно спрятаться.
— Куда же ты?! Подожди! Б- э- э- э- к-и-и!

От долгого сидения ноги затекли и кажутся чужими, ломит шею, плечи. Сколько прошло времени с момента как она очнулась, Бекки не знает. Пять минут, двадцать, полчаса? Когда случается что-то плохое, время начинает лгать. И вот вместо долгих часов в твоей доверчивой ладони лежит жалкая горстка минут, а вместо мгновений нескончаемые дни…
Бекки не привыкла выпускать из рук свою маленькую клеенчатую сумку, а сегодня зачем-то забросила её на заднее сиденье. Теперь чтобы достать телефон придётся потратить немного много больше времени, ведь у неё до сих пор кружится голова, и от удара, возможно, заклинило дверь, и может быть разрядилась батарея. Не шелохнувшись, и даже на полдюйма не повернув головы в сторону, Бекки прислушалась, пытаясь уловить хоть какой-то звук, но салон погружённый в тишину молчал. Ни шороха, ни хрипа, лишь из разбитого окна тянуло запахом мокрого песка и травы. Поля… Огромные, с колосящейся на ветру высокой сочной травой. А за ними крохотный городок Эшвуд. Бекки всегда мечтала побывать там. Воскресные ярмарки, тёплый карамельный пирог на открытой веранде, увитой плющом, а вечером танцы. Когда всё закончится, она обязательно туда съездит. Бекки громко застонала, словно её пронзила острая боль, и стала выбираться из машины.

— Пожалуйста, быстрее! Да, да, авария…мне кажется, он не дышит…там кровь…
Сжимая дрожащими от волнения руками телефон, Бекки то несвязно лепетала, то срывалась на тихий скулящий плачь.
— Я не могу вспомнить город… очень болит голова…поля…шоссе. Да, муж. Саймон Дью. Я только что очнулась… голова болит и тошнит… Саймон… скорее!
Закончив разговор, Бекки опустилась на землю и закурила, наблюдая как над полем разгорается красный, как птица Феникс, закат.

— Чёртова ты сука, Бекки. Вечно у тебя всё валится из рук!
В лицо ударил кислый запах перегара и на затылок Бекки опустилась тяжёлая мужская рука.
— Тупая размазня. Что бы ты без меня делала?! Доктор сказал, позвони ты на пять минут позже и меня было бы уже не спасти. Хоть раз в жизни ты что-то не испортила!
Мужчина шлёпнул Бекки по заднице и громко расхохотался.
— Убирай и знай, что я всегда слежу за тобой.
Она знала. Бекки покорно кивнула головой и пошла на кухню за веником.