Случай в консерватории города N

В один обычный день в консерваторию города N вошел глубоко бородатый мужик в косоворотке, подпоясанный кушаком, в скрипучих, густо пахнущем дёгтем сапогах.

Шаг незнакомца был тверд, в глазах тлели барбекюшные угли, борода была не расчесана. Плечи мужчины обременяла суконная котомка, в которой угадывалось что то неопределенных размеров.

Мужик потоптался у дверей приемной комиссии, громко сотворил молитву в пространстство, поплевал на ладони, пригладил волосы и решительно толкнул дверь.

За длинным столом в комнате сидел цвет консерватории во главе с ректором.

— Здрасьте вам! — в пол поклонился мужик и глазами обжёг присутствующих.

— Вввввы кто? — спросила секретарь Вера Павловна, разорвав вопросом наступившую тишину

— Велимудр Бучило! — охотно поведал мужик, порылся в карманах портов, как бы в поисках важной бумаги, но... ничего не достал.

Тут откашлялся зав. кафедрой народной музыки, председатель приемной комиссии профессор Мусин-Пусин:

— Любезный! Зачем вы тут? У нас идет прием абитуриентов!

— Оно так! — охотно закивал мужик и опять поклонился в пол.

— Ииии что? — икнул доцент Изъянов

Мужик вздохнул и стал развязывать свой сидор. Оттуда появилось что-то плоское со струнами.

— Гусли! — выдохнула комиссия

— Оно так! — подтвердил мужик. — Играю с детства. Хожу по белу свету, людей добрых веселю, песни пою, Русь прославляю! Землю нашу многострадельную песнями оберегаю!

-От чего? —изумился Мусин-Пусин

— От разного.. От мыслей скользких, бесовских... От алчности жирной, неуместной, от голода-холода, мора всякого, греховодности содомитовой... Вот, повнимайте!

 

Мужик откашлялся, провел пальцами с грязными ногтями по струнам и запел густым баритоном:

 

Ой калика перехожий,
Ты на свете много пожил,
Да не будь на нас в обиде,
Расскажи где был чё видел

 

Тишина, разбавленная мухой, которая в истерике билась в припадке о стекло, придавила слушателей.

 

— Ну, как, проняло? — остановился петь мужик

— Ну, я пойду! — выскочил из-за стола ректор.- У меня заседание...

Он бочком обошел мужика и выскользнул в дверь.

— Проняло! — удовлетворенно констатировал мужик и опять ударил по струнам.

 

Гляжу в озера синие...

 

— Не надо больше! — вскричал заслуженный артист Фиглярский, уронил голову на руки и заплакал.

— Вот оно как! — еще больше засветился улыбкой мужик. — Гусельки мои по душе пройдутся, изведут скверну, выскребут конюшни зловонные! Очистят душу неспокойную!

— Позвольте! — вскричал все тот же Мусин-Пусин, — Что вы тут нам устроили? Здесь не балаган с ярмаркой, а консерватория! Тут сам Петр Ильич...

— Содомит? — грозно сдвинул брови гусляр и члены комиссии непроизвольно вжали головы в плечи.

— Да как вы смеете? — вскричала со своего места Вера Павловна, одергивая короткую юбку

— А ты рот закрой, овца блудливая! — цыкнул в её сторону мужик, — Вожжей захотела?

Вера Павловна захлебнулась воздухом и расползлась на стуле.

Фиглярский отёр пальцами глаза и вскричал фальцетом:

— Позвольте! Так это ж Лапушкин! С кафедры....

Вера Павловна очнулась и вгляделась в лицо посетителя.

Гусляр торопясь запихивал инструмент обратно в котомку, его борода съехала в сторону, глаза затравленно обегали помещение.

— Держите его! — взвизгнула Вера Павловна и бросилась в ноги возмутителю спокойствия. Обхватив сапоги Лапушкина, она крепко зажмурилась и затихла чугунной гирей.

Мусин-Пусин задрав кулачки ринулся к Лапушкину, но его опередил Фиглярский, который обежал гусляра и обхватив его шею, повис у него на спине. От всего этого гусляр зашатался, пытаясь скинуть захватчика и рухнул на пол, подмяв под себя Веру Павловну. Сверху эту кучу тут же накрыл доцент Изъянов, прокладывая себе дорогу матершиной.

Начальник отдела кадров, до сих пор мирно отдыхающий в углу комнаты, некий Жовтяк М. И. быстро метнулся к двери, подпёр ее своей широкой спиной, раскинул руки в проёме и фальшивя, запел:

Ох, да вдоль по Питеееерской!

Вдоль Тверской-Ямской, ох ты господи!

 

Комок тел хаотично перемешался по полу.

Мусин-Пусин, зверея, хрипел:

— На тебе! На!

— Дай ему, дай! — эхом отзывался Фиглярский откуда то из середины.

— Аааааууууыыыы! — стонала Вера Павловна

 

Через несколько минут куча рассыпалась на составляющие. Кто утирал пот, кто кровь... В центре осталась лежать бледная Вера Павловна, бесстыдно разбросав ноги по сторонам света...

— Вы звери господа! — распухшими губами произнес Лапушкин, отползая в угол. — Уж и пошутить нельзя!

— Прекратите фиглярничать! — вскричал Фиглярский и запустил в него расческой. 

Тут дверь с грохотом распахнулась, отбросив Жовтка М. И. на Веру Павловну, и в зал ввалились сержант полиции с ректором.

— Таааак! — протянул страж закона, втянув ноздрями воздух побоища.. — Буйствуем? 

Ректор безмолвно хватая ртом воздух, как рыба вытащенная из воды, вперил палец в гусляра и выдохнул: — Этот!

— Будем оформлять! — заключил сержант и достал наручники.

Фиглярский стрелой метнулся к уху ректора.

— Неужели? — несколько испуганно выдохнул тот и преградил путь служителю закона.

 

Через пару недель Вера Павловна почувствовала себя немного беременной.

— Твоих рук дело? — схватил за грудки Лапушкина Фиглярский.

— Причем тут руки? — болтая в невесомости ногами, всё отрицал Лапушкин.

Счастливое лицо Веры Павловны сняло напряжение в коллективе, но тут доцент Изъянов нечаянно раздавил пенсне Мусина-Пусина и тот нервничая, предъявил справку об импотенции.

— Фальшивая! — вскричал Фиглярский и тут же порвал документ. В наступившей тишине громко высморкался Жовтяк М. И. и согласился на отцовство будущего ребенка.

Все облегченно вздохнули. Лапушкина отпустили с миром и он уехал в Белоруссию, где вступил в ансамбль Песняры.

Вера Павловна и Жовтяк М. И. отравились в свадебное путешествие по Золотому Кольцу..

Где то в районе Костромы выяснилось что Вера Павловна с ног до головы целомудрена.

Жовтяк М. И. радовался, как ребенок, которого не случилось.

Вера Павловна ушла в себя и не выходила до вечера.

Наречённые скоропостижно вернулись в город N , где Мусин-Пусин, засунув руки в карманы брюк и покачиваясь с пяток на носок, оглядел Веру Павловну с ног до головы и процедил:

— Ну-с, мадам? Ну-сссс..

Вера Павловна покраснела и бросилась вон.

Её тело так и не нашли...