Знаки (начало)
В половине шестого уборщица баба Валя вошла в аудиторию. Она привычно толкнула дверь спиной, и пятясь вкатила за собой тележку со своим нехитрым инструментом. Щёлкнула выключателем и обернулась, чтобы обозреть масштаб работ – осень, натоптали поди? Возле доски в неестественной позе лежал человек! О том, что этот человек уже не живой, свидетельствовала растекшаяся под ним лужа крови. Впрочем, совсем застывшая и потемневшая. Рядом с кафедрой валялся пистолет.
- Убииилиии! – бабы Валин вопль разбудил дремавшего внизу возле турникета на входе в корпус университета охранника.
Через десять минут приехала полиция, за ней следственный комитет. Здание оцепили, привезли кинолога с овчаркой. Однако, всем было понятно, что эти действия в общем бессмысленны – гигантский корпус университета, тысячи студентов, да ещё и осень, грязь. След на следе, а толку нет!
Уборщица, охранник да припозднившийся сисадмин опознали убитого. На полу собственной аудитории лежал труп профессора, доктора наук, социолога Закопырина Сергея Михайловича. Приехавшая молодая жена-второкурсница с некоторым облегчением (что от внимания следователя не ускользнуло) подтвердила слова сотрудников вуза. Правда через минуту разрыдалась и попросила валерьянки…
- Что скажете, Анатолий Петрович, - следователь Рудаков обратился к пожилому судмедэксперту.
- Ну, что сказать… Убийца промахнулся, скорее всего. Хотел в голову, но то ли рука дрогнула, то ли отдачи не ожидал, но, как видите попал в шею. Пуля перебила аорту. Видите, сколько крови?
- Не ожидал, не ожидал! – подал голос криминалист, - видимо стрелял впервые в жизни. Стоял вот тут, судя по свернувшейся крови был полдень или около того - солнце ему в глаза светило. Был бы опытный стрелок, сместился бы. К тому же, мне кажется, они знакомы были.
- Я тоже так думаю, - подтвердил медик, - профессор, судя по положению тела, расслаблен был и даже вроде хотел шагнуть к убийце.
- То есть, ищем неопытного преступника, знакомого профессору, скорее всего студента, - резюмировал Рудаков.
- Или аспиранта, или несостоявшегося кандидата наук, - откликнулся криминалист, а потом понизив голос и кивнув в сторону молодой вдовы, - или любовника вот её.
- Любите вы мне настроение испортить, - притворно скривился следователь, - всё равно, круг не широкий!
Спустя какое-то время, уже после того, как увезли в морг тело профессора, следователь Рудаков вернулся к себе в кабинет. Вскипятил и налил чаю, сел за стол, включил компьютер, приготовившись работать. И тут в дверь постучали…
- Значит, вы пришли сами, чтобы признаться в убийстве гражданина Закопырина? Написать, так сказать, чистосердечное признание? – Рудаков внимательно разглядывал сидевшего перед ним молодого человека.
«Ничем особо не примечательный. Джинсы, куртка, кепка. Чуть усталое лицо, худощавый. Лет двадцати – двадцати пяти. Да, тысячи таких! По фотороботу мы бы его искали до Морковьего Заговенья! Вот только глаза какие-то... Не идут ему, что ли?»
- Ну, что же представьтесь, документы у вас есть с собой?
Парень вынул из кармана портмоне и достал оттуда паспорт и водительское удостоверение.
- Зовут меня Шмелёв Виктор, мне двадцать два года, и это я убил Сергея Михайловича Закопырина.
«Тон спокойный, даже слишком, для человека, который несколько часов назад стал убийцей. А рецидивистом не выглядит, скорее наоборот – интеллигент. Наркотики или алкоголь? Не похоже…»
- Учитесь? Работаете?
- Два года уже не учусь, в такси работаю. Сегодня выходной.
- И вы решили вот так его использовать? – Рудаков попытался неуклюжей шуткой хоть немного расшевелить своего нежданного посетителя.
«Какого, к черту посетителя? Он подозреваемый! И спустя совсем немного времени станет обвиняемым. И сядет. Или не сядет? Что не так?»
- Наверное, нужно рассказывать по порядку, - вздохнул Шмелёв, - это началось ещё три года назад. Тогда Сергей Михайлович ещё не был доктором наук – только мечтал. Но денег у него катастрофически не хватало – публикации в научных журналах и поездки на конференции, тем более монографии, стоят недешево.
- Постойте, но профессор не выглядит бедным человеком! В смысле, не выглядел. Я недолго созерцал его тело, но разглядел и часы дорогие и обувь, очки опять же. Да там один портфель пол моей зарплаты стоит, наверное. Ну и милые молодые барышни за нищих даже докторов наук замуж не выходят! – Рудаков развел руками, не вяжется, мол.
- Разбогател он около года назад, тогда же и докторскую защитил, и профессора ему присвоили, да и женился тоже.
- Вы может чаю хотите?
- А кофе нету? Я не спал три дня толком – боюсь вырубит.
«Ну точно, он похоже на стимуляторах каких-то»
Рудаков насыпал в чашку побольше кофе и три ложки сахара. Подал молодому человеку, отметив мельком, что руки у того не трясутся.
- Я продолжу? – Виктор сделал большой глоток и поставил чашку, - Так вот, началась эта история три года назад. Я тогда учился на втором курсе. Подавал, говорили, большие надежды. У меня даже пара публикаций была к тому времени. Однажды после семинара Сергей Михайлович попросил задержаться меня и ещё двух моих одногруппников, Гошу Еремеева и Ваню Петрова. Он рассказал, что разработал уникальный метод, как управлять своей жизнью. Да что там жизнью, судьбой! Как вы думаете, молодых студентов-социологов это могло заинтересовать!?
«Разволновался! Эта информация явно имеет для него серьезное значение!»
- Думаю, да. Но вас не смутило ничего? По-моему, очевидное мошенничество намечалось. Это ведь вам по двадцать лет уже было… Вы что ни разу не слышали о подобных гуру, которые ломают психику людям ради только одного – денег!?
- Так то-то и оно, что ни о каких деньгах, переписывании квартир-машин и прочих сектантских штучках речи не шло!
«Все больше возбуждается! Зря я ему столько кофе бухнул. Кстати, о бухнул, а не плеснуть ли ему коньячку? Пусть расслабится»
- У меня идея, - прервал Шмелёва следователь, - а не выпить ли нам по чуть-чуть коньяка? Я что-то устал сегодня, голова побаливает. Давление, наверное. Будете?
- Я за рулём, - откликнулся подозреваемый очень привычно.
«Да вижу, что пьешь ты редко. И явно не умеешь. То, что надо!»
- Ну, если вы сейчас напишите чистосердечное, то за руль сядете ещё не скоро. Как минимум, не завтра!
Следователь открыл тумбочку и извлёк початую бутыль «Белого Аиста», две рюмки и половину шоколадки. Налил по половине, не разворачивая, слегка тюкнул по шоколаду. Но краем глаза следил за подопечным.
«Интересно, он волноваться начинает, только когда говорит о профессоре. А когда про эту идею стал рассказывать, аж уши покраснели»
Выпили, хрумкнули орехом в шоколаде. Рудаков закурил и предложил сигарету Виктору. Тот согласился, неумело прикурил, фигура стала чуть менее напряжённой.
«Курит недавно. Ну, да, таксист – работа нервная. Может и таксует тоже не так давно?»
- И каким же образом он предлагал вам управлять жизнью? Что это за метод такой?
- Всё оказалось очень просто! Нужно всего-то научиться видеть знаки.
- Знаки чего?
- Знаки всего! Они повсюду! Каждому явлению, каждому событию предшествует знак. И если ты этот знак увидел, смог почувствовать, то считай, что уже управляешь цепью причинно-следственных связей. Как бы вам попроще объяснить? На пальцах. Ну вот вы, например, на гитаре умеете играть?
- В подъезде тренькал по малолетству. В армии потом немного.
- Ну, вот – гитару можно настроить, а можно играть и так. Для подъезда и казармы сойдёт. Когда инструмент настроен, музыка прекрасна даже на трёх аккордах. А вот когда расстроен, ты можешь быть хоть Паганини – звук будет отвратителен! Так и наша жизнь – её можно настроить, а можно, и так, простите за тавтологию. И прожить свою жизнь, фигурально выражаясь, в подъезде. В лучшем случае, в казарме.
«Ууу, псих однако! Прощай премия…»
- И настроить её можно с помощью этих знаков?
- Да, они повсюду! – Виктор раздухарился, породистое лицо покраснело, он то снимал кепку, то надевал обратно, - можно ещё сигарету?
Следователь положил пачку и зажигалку на стол. Плеснул себе коньяку, затем подумал и налил Виктору.
«Точно псих! И что с ним делать? Вот ведь что-то мне сразу подсказало, что не сядет. Если он психиатрам этот бред начнет нести, они его без вариантов на койку определят!»
- То есть вы хотите сказать, что нужно всего лишь видеть эти знаки, и жизнь изменится к лучшему?
- Не всегда, к сожалению. Их можно трактовать очень по-разному. Иногда не в свою пользу. И чаще всего люди наблюдательные, но со слабо развитой интуицией, именно так и поступают.
- А вам, я так понимаю, профессор предложил научить трактовать знаки в свою пользу?
- Именно! И видеть знаки, и чувствовать, понимать и использовать.
- Какой, однако, альтруист! А ему-то от этого какой прок?
- Это было взаимовыгодное соглашение. Мы получали новые жизни, новые судьбы, а он неоценимый научный опыт. Помните, я говорил, что он мечтал о докторской? Мы оставались у него в аудитории после пар и постигали эту непростую на первый взгляд науку.
«Вот так, живёшь всю жизнь – строишь эту судьбу, гранит науки грызешь, потом пашешь до кровавых мозолей, а надо было просто увидеть знак… Черт его знает, может и я когда-то этот знак увидал..?»
- Ну, хорошо! Знаки, судьбы – это всё, конечно, чудесно, но вернёмся в материальный мир. В объективную, так сказать реальность, данную нам в ощущениях. А она нам говорит, что есть тело, объект то есть. Убит человек, а значит есть убийца. И убийца этот сидит передо мной. По крайней мере, он так говорит! – и понизив голос, но чётко и властно, прямо глядя в глаза, - За что вы, Виктор Шмелёв убили профессора Закопырина Сергея Михайловича?
- Мне был знак!
«Твою мать! Знак ему был! Вот интересно, он под психа косит или в самом деле?»
- Понимаете, мне от этих знаков не отделаться! Мне и сюда прийти тоже знак был.
- Ладно, давайте всё же по порядку. Раз уж мой экспромт на вас не подействовал.
- И не подействует! Ничего не подействует. Я в ваших взглядах, жестах, в том, что вы говорите тоже вижу знаки. Может я просто подпишу признание и пойду в камеру? А вы домой. Я сначала подумал, что объясню и вы поймёте, а теперь мне очевидно, что вы поняли бы, если и сами бы учились у Сергея Михайловича..., - Виктор замолчал и опустил голову на руки.
Продолжение в "Знаки (оконччание)".