Чарльз Диккенс, «ПРИКЛЮЧЕНИЯ ОЛИВЕРА ТВИСТА»

Доброго времени суток, друзья. Сегодня я начинаю давно задуманное большое чтение английской классики. Ну, а с кого ж его ещё начать, как не с любимого автора. Который, по совпадению, является в этой самой английской классике первым лицом. Так что вновь прошу любить и жаловать:

Чарльз Диккенс, «ПРИКЛЮЧЕНИЯ ОЛИВЕРА ТВИСТА»

Да, что тут скажешь: любимый автор — это любимый автор. Со всеми вытекающими из этого последствиями. Как только я начал читать и снова увидел эти речевые обороты, снова почувствовал этот стиль и снова погрузился в эту атмосферу, то мгновенно понял, насколько же я по нему соскучился. И мне остаётся лишь в очередной раз возблагодарить Господа за то, что мистер Диккенс был так творчески плодовит: он написал 16 романов и при нынешнем темпе чтения мне этого смело хватит на несколько лет. Если Бог даст. Однако, затягивать со вступлением я не буду: пожалуй, все возможные комплименты Диккенсу я уже сказал раньше, а новых пока не придумал. Так что перейдём к самой книге.

Стоит понимать, что «Оливер Твист» — это всего лишь второй роман Диккенса. И даже несмотря на то, что «проснулся знаменитым» он уже после первого («Посмертных записок Пиквикского клуба»), это всё ещё творческий поиск. Диккенс всё ещё экспериментирует. И данная книга на момент написания была весьма смелым художественным опытом. То, что в ней описано — прорывная тема для своего времени. А именно: рассказ о криминальном мире Лондона викторианской эпохи. О мире социального дна. В предисловии автор сам пишет, что раньше в английской литературе эту тему либо высокомерно игнорировали, повествуя сугубо о «богатых и успешных», либо откровенно романтизировали уголовников (которые были ни разу не лучше современных). Вам это ничего не напоминает? Собственно, всё как всегда, как везде и как у всех.

И уж можете поверить: этот самый мир гений описаний Диккенс изображает более чем наглядно. Он всегда был хорош своими колоритными персонажами, а здесь у него не менее колоритный социальный срез. Так же ярко, как он прорисовывает своих героев, он в этой книге живописует фрагменты общества, слагая из них цветистую мозаику. И в этом описании он беспощаден. Отношение к бедным со стороны имущих классов предано им со всей безжалостной откровенностью. При том, что автор совершенно не нудит и не лезет с нравоучениями. Им нарисовано насквозь лицемерное, фарисейское общество, которое упивается собственной «добродетелью» и при этом считает бедность «грехом» и «пороком», за который оно нещадно притесняет. Например, совершенно безумная сцена (которая, кстати, производит впечатление на всех, кто читал эту книгу), когда голодный ребёнок провисит ещё каши. Им этой каши дают очень мало, потому, что не считают зазорным воровать у бедных (а, в данном случае, у детей сирот). Так вот эта просьба воспринимается как страшное преступление, мятеж против «скреп» и «устоев». После такого неслыханного проступка даже сбирается совет попечителей приюта, где говорится, что оный мальчик «закончит на виселице». Тут даже добавить нечего. И вот под всё это они подводят самую натуральную философскую базу. В прямом смысле слова. Олицетворяющий сие персонаж — мистер Бамбл (настоящий людоед, прикрывающийся пуританским лицемерием) — называет данных попечителей «практическими философами». И да, они такие и есть — реализуют свою философию на практике. А суть этой философии отлично раскрывает фраза всё того же мистера Бамбла: «Что делать беднякам с душой или духом? Хватит с них того, что мы им оставляем тело» ©. Сильно сказано. Главное, исчерпывающе. Диалоги между всеми этими «очаровательными людьми» такие, что ты периодически просто не понимаешь: это такой чёрный юмор или они всё это реально? А потом осознаёшь, что оба ответа справедливы, и что сама эта реальность — как чёрный юмор.

Хотя, здесь жаловаться не на что. Диккенсовский юмор всегда был мил моему сердцу. Другое дело, что практически всё время он шутил как-то по-доброму. Но эта книга показала, что, оказывается, чёрный юмор у Диккенса тоже бывает. И он не хуже. Впрочем, он здесь не основной. В ряде случаев повествование откровенно похоже на сказку. Как минимум, в том, как везёт главному герою, как на его пути попадаются именно те, кто нужен, и как он даже в самой отвратительной ситуации остаётся хорошим и честным мальчиком. Ну, да это были тогдашние законы жанра. Тогда ещё не пришла эпоха «переосмысления» и деконструкции всего положительного, что бывает в жизни. В литературу не нагоняли тотальную чернуху, и книги Диккенса светлы и оптимистичны, даже несмотря на то, что их герои живут в весьма жестоком мире.

Главный герой (собственно, Оливер Твист), чем-то очень похож на Пипа из диккенсовского же романа «Большие надежды». При том, что между двумя этими книгами, без малого, четверть века. Но повезло в жизни Оливеру куда меньше, чем Пипу. Его мать умирает при родах, кто она — никому не ведомо, и новорожденный ребёнок попадает в сиротский приют. А дальше начинается история со всеми атрибутами классического авантюрного романа: тайна рождения, криминальный мир, таинственный злодей, преследующий главного героя, чудесное обретение мальчиком семьи и так далее. Вообще, диккенсовские «рояли в кустах» просо прекрасны. Без всякого сарказма. Просто потому, что, как я уже ни раз говорил, он всё это придумал. Я вообще убеждаюсь, что Диккенс — автор и праотец всех современных сериалов со всеми их рояльными сюжетами. Вот только оригинал великолепен, а подделки — нет. Это как «Адидас» и «Абибас». Если вы понимаете, о чём я. Что же до истории Оливера Твиста, то её даже нельзя обозначить темой «ребёнка во взрослом мире». Просто потому, что понятия «детства» в его современном виде тогда просто не существовало. Оливер — это маленький человек. Который путешествует по человеческому миру со всеми его пороками. Но Диккенс не был бы Диккенсом, если бы в итоге всё закончилось плохо. Это тоже было законом жанра (который Диккенс нарушил всего один раз в книге «Лавка древностей» и больше так не поступал). Так что не переживайте: всё закончилось как надо. Порок наказан, добро победило. Ведь так и должно быть. И к этому надо стремиться. И на это надо ориентировать правильных людей, читающих правильные книги. Не могу сказать, что такая позиция классиков не наводит на мысли.

Вот примерно так, друзья. Книга отличная. Хоть и скажу честно: я, всё же, больше люблю позднего Диккенса. А, подводя итог, поделюсь одним воспоминанием. Давним. Ещё школьным. Так вот, тогда, в 80-е годы 20-го века, эта книга издавалась в разделе «детской литературы». Как сейчас помню т издание, которое притащил из школьной библиотеки мой одноклассник. И я вот думаю: это ж какой интеллектуальный стандарт советская школа задавала детишкам, если такие книги были «детской литературой»? Без комментариев.

Книгу, естественно, рекомендую. Диккенса, естественно, тоже.

Хорошего вам чтения, друзья.

#изба_читальня #что_читать #диккенс