Ты - моя

Как же долго я искал тебя.

Эта мысль билась давно. С тех пор, как ты ушла из дома и никто не мог сказать, где ты. Да и кто что скажет заросшему угрюмому зеку, вышедшему на волю неделю назад? Кто скажет вразумительное о девушке, которая уже давно не появлялась дома, которая уже давно никого не ждала?

Сам виноват, зло мелькнула мысль. Думал, что отмажешься, убив какого-то дилера с наркотой? Надеялся на снисхождение? Жри теперь, сска…

Её дома не было, когда я вернулся. Давно не было, судя по засохшим лужам какой-то дряни на полу и кухне. И судя по фактически пустым комнатам. И ведь денег слал. Куда, кому…

Расспросы соседей ничего не дали. В полиции тоже ничего сказали, лишь брезгливо отмахнувшись. В мёртвых не значится – значит, найду.

Нашёл. Не спрашивай как…

 

…Охранник на входе в ночной клуб грубо обыскал меня, потом посторонился.

- Спасибо… - пробормотал я, и толкнул дверь.

Музыка ударила по ушам, оглушая. Я попытался спросить у девушки, которая, мило улыбаясь, ставила штампики на руке, где стойка бара, но не расслышал даже собственного голоса. Но она, видимо, поняла. Указала пальцем в нужном направлении и повернулась к следующему посетителю.

И я увидел тебя. В свете прожекторов, бьющем по глазам, среди сотен танцующих тел.

 

Я знал, что найду тебя…

 

Народ недоуменно расступался, оглядываясь на меня. Расступался, выстраивая между мной и собой стену отчуждения. Да и похрену. Пробиваясь через толпу, я расталкивал всех, торопясь к тебе.

Ты лежала посреди зала, на полу, затоптанном и заплеванном. Не обращая внимания на грязь, я опустился на колени, и пощупал пульс. Дышала…

Девочка моя.

 Где я пропустил момент, когда ты стала такой? А ведь помню почти все ссоры между нами. Помню, но теперь слишком поздно созрел для раскаяния… да и кому нужны эти ванильные сопли раскаяния?

- Ты не понимаешь меня! – выкрикнула ты тогда.

Я пытался удержать тебя, умоляя остаться. Я ждал тебя на суде. Ты не пришла. Я ждал, сам себе строя глупые оправдания. А они никому не нужны были. Я опять мысленно ругнулся, заскрежетав зубами. Но, видимо, для того, чтобы что-то найти – нужно это потерять…

Ты открыла мутные глаза, повернула голову и в упор посмотрела на меня. Узнала. И разлепила спекшиеся губы:

- Уйди…

Я поднялся, сдернул у одного из парней бандану с головы. Он угрожающе было дернулся, но его кто-то придержал из толпы, собравшейся вокруг нас.

- Вызови «Скорую», - бросил я ему.

Осторожно вытер банданой твое лицо, грязные, разбитые губы. Губы, такие любимые, особенно, когда ты улыбалась. Знаешь, как я люблю твой смех? Просто с ума по нему схожу. Я никогда не говорил этого, знаю. Но всегда тосковал по нему, разглядывая в сотый, тысячный, миллионный раз маленькую фотографию, которую тайком спрятал в бумажник. Ты – моя. Моя память. Моё сердце...

Когда первый раз увидел тебя, даже и мыслей никаких не возникло. Ну, так себе… Что в ней такого, думал я. Только вот ты оказалась настойчивей.

Сначала подумалось, что это какая-то ошибка, что никогда не смогу тебя полюбить. Но впервые понял, что влюбился, когда ты улыбнулась и провела пальчиками по моему лицу. И я сдался…

Каждый день видел тебя, ощущал, чувствовал, дышал тобой.

Скучал, когда долго не видел тебя. И радовался вместе с тобой всему, что могло рассмешить тебя. Потому что, кроме тебя у меня нет никого…

 

- Уйди… - заплакала ты. – Ну, пожалуйста… Не надо. Я не твоя…

Я закрыл ладонью твои слова. Моя. Только моя.

Народ молча смотрел, как я приподнял твою голову и положил себе на колени. Гладил твои спутанные волосы. И пытался удержать тебя, еще на мгновение, еще на немного…

Прости, что не уберег. И можешь не прощать, пойму. Прости.

- Мужик, да брось ты эту суку…- тронул меня кто-то за плечо. - Все равно сдохнет. Охота тебе с этой  шлю…

Договорить он не успел.

Я осторожно опустил твою голову, встал. И одним ударом уложил говорившего. Повернулся ко всем. Оскалился:

- Есть ещё желающие высказать мысли вслух?

Парень корчился на полу, закрыв лицо ладонями. И тут же вокруг образовалась пустота. Все расступились…

Ко мне подошел здоровенный охранник и угрюмо посмотрел в глаза:

- Слышь, ковбой, не делай так больше. Бери свою малолетку и вали отсюда!

Я ничего не ответил. Поднял тебя на руки и пошел к выходу, не обращая внимания на взгляды.

 

Косой дождь обжег лицо. Я посмотрел наверх, но не увидел ничего.

А что ты хотел? – спросило меня небо. – Ты немного не успел. И немного переоценил себя, дебил.

Я обману тебя, небо.

Останься, миленькая… Хотя бы такой. И моей…

 

Кто-то вызвал «Скорую», которая приехала довольно быстро. Санитары удивленно смотрели на мужчину, который сам занес на руках девушку, уложил на носилки и сел рядом с ней, взяв ее за руку.

Дежурная медсестра брезгливо откинула волосы со лба девушки, проверила зрачки, потом поставила капельницу, глубоко вонзив иглу в уставшую вену на руке. И кивнула стоящим санитарам:

- Чего стоите? Поехали. Состояние тяжелое. Успеть бы…

Водитель пожал плечами, тяжело взобрался на водительское сиденье. «Скорая» ярко сверкнула мигалками, взвыла и рванула прочь от ночного клуба…

 

…Охранник проводил машину взглядом, выбросил окурок в лужу. Тяжело вздохнул и шагнул обратно в двери клуба, где столкнулся с другим охранником, лениво поглядывавшим на девушек.

- Все? Уехал этот придурок?

- Уехал. Да нет, он не придурок, Серега. Я знаю его. Он тому парнишке правильно вломил. Пусть за базаром следит. Я бы тоже вломил.

- А чего ты его защищаешь-то? - удивился Серега.- Эта Танька наркоша еще та! За дозу с любым готова была переспать. Видать, где-то повалялась с этим мужиком, да влюбился он в нее. Пришел навестить – а она от передоза вот-вот сдохнет! Видишь, даже на таких мужики клюют! – хохотнул он.

Первый охранник вздохнул:

- Дурак ты, Серега… Это не любовник.

- А кто?

- Это ее отец…