Возможность счастья

– Я спаситель, у меня другое предназначение, – пытался возражать высокий плечистый мужчина. – Мне только орущих младенцев не хватает. И их безумных мамаш в придачу.

– А я сатрап, сумасброд и деспот! Ничего не знаю и знать не хочу. Я сказал! – раздраженно ответил шеф. – И не устраивай мне истерик!

Разговор низверг начальственную особь из привычной убаюкивающей нирваны в дела житейские. От гнева его глаза сменили цвет с василькового на насыщенно-черный. На массивном облакообразном теле проступили темные пятна. В воздухе разлился мшистый запах осеннего леса. К большим вселенским неприятностям, не иначе.

Подчиненный вздохнул: в такую минуту спорить с расплывшимся от важности самодуром бессмысленно и небезопасно. В состоянии черной тучи милый и обаятельный шеф (для непосвященных)… запросто мог отлучить от вселенского хранилища судеб. Или даже отправить в ссылку на темную сторону Мироздания. А это билет в один конец: оттуда пока еще никто не возвращался. Пришлось покорно прижать к спине готовые покрыться броней крылья и настроиться на новую подопечную.

***

Когда Ангел появился в гостиной, его голова закружилась от блеска показной роскоши и вони. Воздух был пропитан запахом сладких духов, кофе, женской косметики… всех этих кремов, гелей, лаков… вызывающих приступ удушья. Борясь с кашлем, выступившими слезами и стараясь ничего не задеть крыльями, мужчина огляделся.

После аскетической обстановки реанимации, залитых кровью и грязью окопов вся эта мишура… эти зеркала, керамические уродливые фигурки, золотые накладки на опилочной мебели… вызвали отвращение, даже брезгливость. В модно обставленной (по людскому пониманию) комнате демонстрировались спесь и тщеславие.

Крикливо наряженные дамы, изображающие светских див, сидели за массивным столом (весьма посредственной имитации итальянского барокко). Элегантно держали ложечки, отставив ухоженные мизинчики. Лениво ковыряли «исключительно здоровый» десерт.

Тая, навязанная Ангелу подопечная, тихонько сидела в кресле. Ей нравилось блестящее платье «как у принцессы», ей нравились нарядно одетые тети, подруги мамы. И еще четырехлетнее дитё обожало, когда ее хвалили.

– Бегу! – ликовала она, когда мама позвала дочь, чтобы продемонстрировать гостям ожившую куколку.

Белокурая девчушка ловко взобралась на стул, взахлеб прочитала (почти не сбившись) несколько строчек. И когда Таю стали хвалить – откуда-то сверху на нее почти снизошла благодать. Она стояла улыбаясь. Закрыв глаза и замерев от удовольствия и блаженства.

Ангел вздохнул. Потом протянул руку, достал откуда-то из вечности звездную капельку-запоминалку и добросовестно зафиксировал: «Подопечная. Высокая степень самолюбования с повышенным риском развития угодничества и отрицания реальности».  О маме можно было не писать: манерами Тая тщательно изображала хозяйку квартиры.

Делать здесь было совершенно нечего. Спасать, оберегать, бороться… Ни единого несчастного случая: ребенок был послушным и усидчивым. Тая не бегала с мальчишками, не лазила по заборам. Ее малейшие капризы выполнялись. При малейшем подозрении на простуду ребенка укладывали в постель, утраивали заботу и вызывали домашнего доктора.

Спаситель научился праздности. Иногда перебрасывался в картишки с таким же несчастным собратом, которому самодур-шеф навязал соседскую кошку. Часто подключался к вселенскому хранилищу, читал истории и свежие новости. Ему и нужно было только появиться возле Таи в критический момент, чтобы помочь. Да фиксировать настоящие, не навязанные кем-то желания девочки.

Если мама была занята собственной красотой, а готовых восторгаться родственников поблизости не было – Тая уходила играть в куклы. Сейчас она мечтала, что когда станет большой, у нее обязательно будет много детей и муж, похожий на папу.

– Вот он, крик души! Есть повод поближе познакомиться, – обрадовался Ангел и немедленно переместился за спину к главе семьи.

А папа в этот момент жарил постороннюю тетю…

Отец Таи был мужчина видный. Даже огромный. Высоченная гора мяса и сала, с широченными загребущими ладонями. Сейчас он, какой-то начальник, ритмично «шпиговал» разложенную на столе порозовевшую дородную бухгалтершу.  Его пальцы-сардельки торопливо и ненасытно мяли бока женщины, теребили торчащие из полуспущенного бюстгальтера соски… приподнимали и поворачивали разомлевшую от удовольствия даму… да так ловко, что постанывающая и повизгивающая мадам приближалась к пику блаженства со скоростью света.

– Поросенок на вертеле, – невольно подумал Ангел.

Он не был циником, хотя долгая работа спасателя душ накладывает свои отпечатки. Ему доводилось сталкиваться с ситуациями вроде деления наследства еще не умершего и даже продажи его на органы. Здесь же был просто секс. Просто измена.

Спаситель вынул откуда-то из-под крыла сияющий зáписник и наговорил:

– Идеал мужчины Таи: кобель, который умеет обращаться с женщинами. Уровень животной страсти 8 из 10.

Поначалу Ангел надеялся, что школа, пора бунтов, приключений и первых поцелуев, спасет его от скуки. Но нет.  В элитной школе все должно быть пристойно. Правда, однажды какой-то мальчик дернул Таю за волосы. Было больно, от неожиданности она расплакалась. Но мама… мама лишь посмеялась:

– Глупенькая. Мужчины – существа примитивные. Он тебя обидел – а ты будь хитрой. Поплачь, надуй губки, не разговаривай с ним неделю, – она с удовольствием посмотрела на новое кольцо с крупным изумрудом, заискивающий дар муж после ссоры. – Сделай так, чтобы он мучился.

Потом это сокровенное знание странным образом закрепилось семейными скандалами (выпивший отец стал поколачивать транжиру-жену). Спаситель, вздыхая, отмечал:

– Домострой…

Судьбу девушки определяло всего одно критическое событие. Свадьба. Когда пришло время, Ангел подобрал двух кандидатов: идеального (по мнению самой Таи) и его противоположности. Степан и Андрей. Оба красивы, достаточно обеспечены и интересны. Но выбор – не его дело. А он… с него хватит. С этого момента он в отпуске!

Спаситель отправил заполненную до краев сверкающую запоминалку шефу. Коснулся Таи крылом на прощанье и с радостью переместился в долгожданную Шамбалу.

***

Тая вышла замуж за Андрея. Шикарная партия. Получивший образование в Лондоне сын богатых родителей был серьезным, вежливым, начитанным. Вставал, когда она входила в комнату. Дарил цветы и холодно прикасался губами к ее нежным пальчикам.

В абсолютно непримечательный день усталая после шоппинга девушка сидела в кафе и со жгучим любопытством выпытывала у подруги интимнейшие подробности. Светка вышла замуж… за Степана. У них был фантастический секс. Часто он орал на нее, материл, заваливаясь в квартиру под утро. Даже ударил, когда Светка изрезала его джинсы, узнав о любовнице. Но глаза подруги светились счастьем: Степан – талантливый музыкант, ее жизнь – это кураж, риск и запретные удовольствия.

Элегантно держа ложечку, Тая лениво помешивала кофе. Она старалась оставаться спокойной, но внутри… внутри все кричало от боли:

– Это я, я должна была выйти за Степана! Зачем я тогда послушала мать. Я красивее, я просто лучше, чем эта дура, – мысленно возмущалась Тая, не забывая растягивать губы в фальшивой улыбке. – Это я могу его исправить, только со мной он может быть счастлив…

На прощанье Светлана, с удовольствием наблюдающая за зеленеющей от зависти подругой, для закрепления триумфа бросила:

– Как ты живешь с этим занудой. Он такой душный.

***

Спаситель медленно погрузился в бассейн с успокаивающей душу вековой мудростью. Вспомнил на миг о Тае и улыбнулся: кого бы ни выбрала девушка – она может быть счастлива. По-своему, конечно. Если захочет.