Мария Ивановна

Студент второго курса юрфака Андрей Сидоров откашлялся, поправил галстук и, сжимая в руках зачётку, вошёл в кабинет. Мария Ивановна сидела за столом и что-то писала в ведомости.
"Здравствуйте," слегка заикаясь, произнёс он.
"Зачётку," буркнула она в ответ, не поднимая глаз от бумаг. 
Он аккуратно положил книжечку на стол и встал рядом, переминаясь с ноги на ногу. Она продолжала писать ещё несколько минут, не обращая на посетителя никакого внимания. Сидоров тем временем, бросая косые взгляды, смог в очередной раз оценить её красоту. Мария Ивановна Линдт, 30-летняя ассистент кафедры международного права Московского Коммерческого Университета, имела среди студентов нелестную кличку "Гитлер". И дело, конечно, было не в её немецких корнях - хотя уроженка Калининграда умудрилась сохранить чисто ост-балтийскую внешность в российском плавильном котле - Марию Ивановну недолюбливали за крайнюю принципиальность, переходящую в стервозность. У неё никогда нельзя было выпросить оценку, словосочетания  "зачёт автоматом" и "тройка за посещение" ей были попросту неизвестны, а если результат теста хоть на один балл не дотягивал до нормы, следовал неизбежный "неуд". 
Но Сидоров не думал об этом - он, как и всегда, забывал обо всём, пожирая глазами её тело - полное, но не дряблое, с мощной грудью и фигурой "песочные часы", переполненное энергией и стремительное, с шикарной копной льняных волос и крайне строгим выражением простого, но очень пропорционального лица.
"Так," снизошла она наконец и взяла зачётку. "Сидоров Андрей..." она подняла голову. "Вы что ли снова?" 
"Я, это... На пересдачу," замямлил он, краснея и отводя взгляд. Её светло-голубые глаза за стёклами роговых очков, не моргая смотрели на него и казалось, пронзали насквозь.
"Это возмутительно," чётко проговаривая каждый слог, произнесла она. "Я уже два раза давала возможность неуспевающим в группе пересдать. Вы что, считаете, что вы какой-то особенный?"
"Мне декан разрешил, я ему объяснил... "
"А мне вы объяснили?" перебила она. "Объяснили, почему не можете усвоить элементарный материал?"
"Мариванна, я... там в тесте...вопрос не понял, там сложно..."
"Замечательно. То есть, получается, это моя вина, что вы, Сидоров, не поняли вопросов? Мне, очевидно, надо их формулировать так, чтобы было понятно анацефалам?"
"Нет, ну что вы, это я виноват..."
"Всё ясно, Сидоров, не трудитесь. Раз декан разрешил, так уж и быть, погоняю вас по материалам зачёта. Но учтите - это в последний раз."
"Конечно, спасибо вам," пробормотал он, потупив взор, а в глаза, как назло, лезли прямые, крепкие ноги в чёрных чулках и блестящих шпильках, и накачанные ягодицы, обтянутые короткой юбкой. Она сказала что-то, но он едва слышал её голос, кровь стучала в ушах, а его взгляд скользил выше, туда, где пуговицы блузки едва держались под давлением так и норовящих вырваться наружу идеальных полушарий. 
"Сидоров!" повторила она.
"Да, да," дёрнулся он, приходя в себя.
"В каком году была принята Венская конвенция ООН о международной торговле?"
"В...эээ... 1980," натужно вспомнил он.
"Ну хоть это помните," усмехнулась она. "Хорошо. При условиях DDU, может ли получатель требовать оплаты страховки груза в пути?"
"Да, то есть нет, смотря что в договоре..." снова сбился он.
"Так "да" или "нет", Сидоров?" усмехнулась она. "Вы клиентам так же отвечать будете? Ладно, едем дальше. При условиях FOB, кто оплачивает услуги стивидоров?"
Сидоров молчал и смотрел в пол. Его лицо постепенно становилось бордовым. 
Мария Ивановна вздохнула, встала из-за стола, подошла и положила руку ему на плечо. "Я одного не понимаю, Сидоров," сказала она почти нормальным тоном. "Международное торговое право - это электив. Обычно его берут на четвёртом курсе, да и то не все. А вы второкурсник, и я вижу по зачётке, что звёзд с неба не хватаете. Зачем вам-то оно понадобилось?"
"А затем," неожиданно для самого себя выдохнул Сидоров. "Затем, что я вас люблю. Затем, что с тех пор, как я в первый раз вас увидел, я ни о чём другом не могу думать. Затем, что мне наплевать на то, что за лекции вы читаете, мне плевать, что вы на 10 лет старше, мне плевать, что вы замужем - я просто хочу быть рядом с вами. Вот и всё."

***

"Ах, Сидоров-Сидоров," хитро улыбнулась Мария Ивановна. "Что же мне с вами делать?" И не дождавшись ответа, добавила: "Придётся всё-таки преподать вам несколько частных уроков." Она обошла стоящего соляным столбом Сидорова, закрыла дверь кабинета на ключ, подошла к столу и вытащила из ящика длинную указку. 
"Мариванна, я... совсем не это... имел в виду," обрёл наконец дар речи Сидоров.
"Я скажу, когда вам можно будет говорить," резко перебила его Мария Ивановна. Конец указки упёрся ему грудь. "Сядьте за парту!" рявкнула она и одуревший Сидоров повиновался.
"Хорошо.  Слушайте вопрос. Если в договор между двумя компаниями включён пункт о рассмотрении споров в международном третейском суде, какой в теории самый простой способ обойти договор и перевести рассмотрение дела в суд общей юрисдикции?"
"Цессия прав требования или, как вариант, процесс правовой защиты истца!" удивив самого себя, уверенно ответил Сидоров. Материалы лекций как по волшебству возникали у него в сознании.
"Правильно," довольно улыбнулась она. "Можете ведь, когда захотите. Теперь переходим к практике. Если я прикажу вам снять с меня трусики, не прикасаясь ко мне руками, как вы это сделаете?"
"Зубами!" выпалил Сидоров.
"Верно," благосклонно кивнула она и подошла на шаг ближе. Сидоров трепетал, ощущая сладкий запах её духов. "Ну что же вы медлите," прошептала она, наклонившись к самому его уху. "Приступайте, мне же надо проверить ваши практические навыки."

***

В изнеможении они лежали, прижавшись друг к другу, не говоря ни слова. Думать ни о чём не хотелось, не хотелось даже менять положение тела. Сидоров рассеянно играл с шикарным светлым локоном, который так и норовил пощекотать его грудь. В эту секунду мир был простым, светлым и понятным. Лежать бы так вечно, невольно подумал он, и эта мысль, подобно тончайшей трещине, запустила процесс разрушения сверкающей пирамиды его фантазий. 
Он вспомнил всё. Он вспомнил, какая пропасть лежит между ними. Он вспомнил, что они никогда не смогут быть вместе. Он вспомнил, что именно мешает им и, за долю секунды взвесив все доводы в голове, снова убедился, что эти препятствия непреодолимы. А потом, хоть он и давным-давно давал себе клятву никогда не раскисать, Сидоров не сдержался. Одинокая слеза скатилась по его щеке - большего себе он не разрешил. За дверью его ждал реальный мир, и сентиментальность в нём была непозволительной роскошью. Сидоров аккуратно подвинул Марию Ивановну, встал, и начал искать свою одежду. Она приподнялась, посмотрела на него, вынула из сумочки сигареты и закурила. Она не сказала ни слова - она тоже всё понимала. Так и не взглянув на неё, Сидоров оделся и вышел.
Дойдя до стоянки, Сидоров сел за руль, открыл окно, вдохнул прохладный осенний воздух, положил было палец на кнопку "Start", а затем откинулся на спинку сиденья - ехать никуда не хотелось. В кармане пиджака запищал телефон. Звонила Мария Ивановна.
"Всё в порядке?" участливо спросила она.
"Да...насколько это вообще возможно," тихо произнёс он. "Ты знаешь... Только что воскресла моя идеальная, единственная, настоящая, большая любовь. Воскресла и снова умерла."
"Да," сказала она, просто чтобы не молчать. 
"А знаешь, что пошло не так?" продолжал он, монотонно и безжалостно. "Всё просто - закончились наши два часа вместе."
"Понимаю," сочувствующе протянула она. "Но по крайней мере я поставила тебе зачёт. И всё было как ты хотел - зачётка, бумаги, указка, очки."
"Это да," горько усмехнулся Сидоров.
"Тогда ты тоже не забудь поставить..." 
"Не волнуйся, не забуду", перебил он и повесил трубку.
Некоторое время он смотрел на экран, потом покопался в меню, открыл приложение "Эскорт-Москва", и поставил 5 звёзд анкете No 7331: "Sexy Maria, 28 лет, 165см, 55кг, грудь 5, цвет волос: блондинка, полная депиляция, услуги: классика, фетиш, ролевые игры, час: 20000".
Затем Сидоров открыл мессенджер и отстучал сообщение: "Зая, насчёт 2% молока помню, Пашку из школы заберу. На ужин сделай куриные котлеты! Целую." Нажав "Отправить", он едва успел удивиться тому, что "дзинь", означающий получение, прозвучал прямо над ухом, как дверь машины распахнулась настежь.
"Мразь!" орала стоящая прямо перед ним заплаканная женщина средних лет. "Козёл! В бассейн он поехал, как же! При живой жене налево ходишь! Постыдись, тебе скоро 50, Сидоров, ещё не нагулялся? На шлюх деньги есть, а чтобы мне новый айфон купить... Ну я покажу тебе "заю!" Будут тебе котлеты! Без штанов после развода останешься!"
Сидоров некоторое время молча наблюдал за ней. "Дура," беззлобно сказал он. "Что ты понимаешь в настоящей любви и международном праве?"