О, спорт, ты... это самое!

Быстрее, выше, сильнее! Пришел, увидел, наследил! О, спорт, ты – мир! Ну, и так далее… Этими нехитрыми лозунгами в детстве и юношестве нас агитировали заниматься спортом. Впрочем, и секций и прочего хватало, иди куда хочешь. Хочешь – на лыжи, хочешь – в кружок юного натуралиста, а хочешь – на гимнастику.
И мы ходили. Хотя я еще тогда понимал, что я и спорт – вещи, мягко говоря, не очень совместимые. Не, я, конечно, понимал, что спорт – это здоровье и все такое, но… Но. При моей худосочности в детстве, не особо подросшем в подростковом возрасте всяческие этакие виды спорта были как-то не очень. Хотелось и туда, и сюда. Учитывая, что старший брат уже вовсю выигрывал чемпионаты Казахстана по боксу. Впрочем, братец всегда был мощнее и тяжелее меня, хулиганил как мог, дрался отчаянно, как на ринге, так и на улице, и мне быть как он не светило. Особо, конечно, я не рвался в такие чемпионы, но мальчишки в то время ж какие были? О, зырь, во какой прием знаю! Короче, вот типа бей меня вот так… я так – дыщ!... ты – дыщ!... Э, а чо не падаешь?! Ну и как-то так…
Поэтому, когда встал вопрос о какой-нибудь секции, я с радостью записался… в кружок юного авиамоделиста. А что? Тоже спорт! Иди, покидай эти модельки, чтобы взлетали. Руки-то ого-го как накачать можно! Я и качал. Три занятия. Особенно, когда опрокинул банку с клеем на какую-то недостроенную модель, которая оказалась лебединой песней нашего руководителя кружка. И чего б я так орал… Подумаешь, два года он ее строил… эх… Короче, юный Туполев из меня получился не ахти.
Покрутившись тут и там, я отказался идти в секцию волейбола. Слишком ярким было воспоминание, как на соревнованиях между классами меня этим самым мячом от души прибило к полу и синяк под глазом не сходил долго. Придумают, понимаешь, такие тяжёлые мячи, а потом еще ржут. Злые такие, ваще…
С баскетболом тоже не срослось. Ибо после броска мяча возникала турбулентность и меня уносило вслед за ним, в корзину. Подумав, я тоже понял, что из меня баскетболист тоже аховый, благо, что тренер и не возражал, глядя на меня откуда-то из-под облаков.
Потом была секция легкой атлетики. О-о-о… Носились по стадиону аки кони, наперегонки. И в итоге я умудрился попасть на какую-то местную спартакиаду или олимпиаду по легкой атлетике. Меня долго накручивали, мол, ты сильный! Смелый! Быстрый! Так что, как услышишь громкий выстрел – несешься словно бешеный лось до красной ленточки. Понял? Понял, чего не понять. Я с хмурым видом поглядывал на разминавшихся рядом соперников, делая вид, что размялся с утра очень хорошо. Да что там с утра – я всю ночь разминался! Жутко хотелось курить, но вряд ли мне светила такая радость. Так что, когда выстроились на полосе, встав в позу, кто-то позади меня хлопнул в ладоши и рявкнул – Беги-и-и! Я и рванул… Почти долетев до ленточки под радостный рев стадиона, я услышал выстрел стартового пистолета. Остановился и рванул в другую сторону, увидев, что ко мне несется тренер с секундомером наперевес. Выражение его лица не оставляло шансов быть в живых, поэтому я запросто одолел полосу с барьерами, которая мне никак не давалась, сиганул через яму с песком и исчез через боковые ворота. Пацаны рассказали, что я тогда побил все рекорды по скорости, и мной даже заинтересовалась областная спортивная организация. Но желание жить было больше, поэтому с атлетикой мы расстались добрыми друзьями…
Как-то друг пригласил меня к себе в гости. Поэтому пришлось зайти к нему на тренировку, чтобы оттуда вместе пойти домой. В тот день я умудрился убедить его тренера, что из меня получится первоклассный дзюдоист и он просто обязан меня взять. На тот момент я был готов уже распрощаться с кружком юного туриста, но дни тренировок тут и там не совпадали, поэтому я и настаивал. Тренер подумал и махнул рукой. Вот так и появилось в моей жизни дзюдо, которым я занимался самозабвенно и до исступления. Ссадины и синяки, отбитая задница, пропахшее залом кимоно, посиделки после тренировок – я никогда б не поменял это ни на что другое. Впрочем, такое же было и на тренировках туристических, где к ссадинам после бросков добавлялись обожженные пальцы и мозоли от узлов. Только кого это останавливало… Особенно после того, когда старший брат, будучи в благодушном настроении, решил меня позадирать, сграбастав за шкирку и подвернувшись под хороший бросок через бедро. Чем я и воспользовался. До сих пор помню квадратные глаза брата, улетевшего головой вперед на веранду и опрокинувшего в полете на себя столик. Во второй заход он уже ушел в глубокий нокаут, неудачно попав под мою подсечку с толчком и со всего маху приложившегося головой о стену. С тех пор частота его задираний уменьшилась почти до нуля и появилось уважение. И надо добавить, что частенько потом, в школьных каких-то потасовках дзюдо выручало не раз.
Хотя вместе с дзюдо я пытался заниматься боксом, даже добившись неплохих результатов. До первого хорошего такого вывиха кисти, после того, как решил выпендриться и побоксировать голой рукой… С боксом тоже распрощался, хоть в последующем тихонечко для себя продолжил. Но дзюдо утаскивало все сильней. Пояс получил. И попал в первые такие серьезные соревнования по дзюдо. Где, почему-то, против меня вышел сурьезный такой парнишка, килограмм на двадцать тяжелее. И с взглядом Фауста в глазах. Понятно, что я пытался брыкаться, после приличного броска меня об татами, но это было все равно, что бороться с автомобилем – качается, но не падает. Это не особо выбило из колеи, но на тот момент меня все чаще забирали на соревнования по горному туризму, поэтому постепенно тренировки закончились…
Были попытки заниматься плаваньем, велоспортом и прочим, под девизом – быстрее, выше, сильнее.
Но все равно не получалось. Рамки ограничения в виде стен спортзала или беговых дорожек наводили тоску. И лишь ощущение свободы в походах выходного дня давали всё.
Вот горный туризм и стал любовью всей жизни. Можно долго и бесконечно рассказывать о горах, но столько букв надо писать долго. Тренера попались толковые, мастера международного класса, которые в нас с большой любовью вбивали знания. И их не удивляло, как такой мелкий пацан мог тащить рюкзак вдвое больше себя. Они и научили как. Костер разводить без спичек, спать на снегу, осваивать скалодромы, петь песни у костра, выживать в автономном режиме. И многое другое. Скажу одно: при нескольких секциях в городе и области все их ученики до сих пор живы. Трагедий хватало и тогда, но наши тренера были настолько вдумчиво-терпеливыми, вбивая технику безопасности и внимательности, что на долгих переходах ни один не получал серьезных травм. И даже когда были походы и в одиночку, и в группах в последующей уже взрослой жизни – и тогда все их советы выручали много раз.
Это единственная секция, которую я не считал спортивной, и в которой я провел пять лет, выступая на соревнованиях и обойдя фактически весь Южный Казахстан. В общей сложности горному туризму и альпинизму было отдано пятнадцать лет жизни… И никогда, наверное, в моей жизни не будет больше той свободы, когда ты стоишь на очередном покоренном горном утёсе и смотришь на мир вокруг, понимая, что ты покорил не только каменную стену, но сделал новый шаг ещё выше. Я не говорю о психологии, а о той свободе, где нет сдерживающих рамок в виде стен спортзала и набивания часов работы над телом. Где ты ощущаешь полёт. Где сам делаешь выбор – идти наверх или не идти. Где ты сам знаешь границы возможного и знаешь, как сделать ещё лучше. Лично твой выбор как делать.
Впрочем, каждый сам выбирает себе степень свободы…