День белой спины. (часть 2)

4.

   День рожденья у Климова получился тихим и почти семейным: родители, старенькая бабушка и трое одноклассников. Лика явно была приглашена в качестве девушки именинника, что одновременно и смутило ее, и обрадовало. Значит, других девушек у Климова не было. Когда ребята вышли на лестничную клетку покурить, Лике был вручен дембельский альбом Климова, чтобы она не очень скучала. Лика с неподдельным интересом рассматривала это произведение армейского искусства, где фотографии перемежались рисунками, поздравительными открытками и даже приклеенными погонами. На последней странице красовался Климов в военной форме, украшенной десятком значков и аксельбантами, на голове у него возвышалась напоминающая кокошник фуражка, явно неуставного размера. Рядом лежала фотография девушки с испуганными глазами и робкой улыбкой.

 — Это что за мышка-норушка? — ехидно спросила Лика, когда Климов вернулся за ней в комнату.
 — Дай сюда, — Климов вмиг сделался пунцовым и неожиданно резко выхватил фотографию из рук Лики.
 — Роковая страсть? — не унималась Лика. — И как нас зовут?
 — Лида, — ответил Климов. — В Караганде на службе познакомился.
«Хорошая девочка Лида! Да чем же она хороша?» — продекламировала с выражением Лика известные строчки Ярослава Смелякова и бросила на себя довольный взгляд в висевшее на стене большое зеркало. — «Спросите об этом мальчишку, что в доме напротив живет. Он с именем этим ложится и с именем этим встает.» Колись, Климов, или я ухожу.

Лиду в воинской части знали все — от новобранца до командира полка, вчерашняя школьница работала на почте телефонисткой. Соединяя оторванных от дома ребят с их родными и близками, она часто давала им возможность поговорить лишние три-пять минут, не разъединяя линию связи. Ей дарили шоколадки и мягкие игрушки, приглашали в кино и на танцы, но Лида смущалась и всем отказывала. Не отказала она только Климову. Разговорчивый солдат ухаживал красиво, по-столичному, с мимозой и кафе-мороженицей. Жила Лида недалеко от части, на окраине города, в крошечном домике с глуховатой, подслеповатой теткой, и роман с бойким недоучившимся студентом закрутился быстро и основательно: с выстиранными подворотничками, пирожками с капустой и ночными самоволками.

За месяц до окончания срока службы Лида сказала Климову, что беременна. Климов, как и положено настоящему мужчине, испугался до обморока, ушел в глубокое подполье и уехал домой, даже не попрощавшись. Ни оставаться в забытом богом месте, ни везти с собой в Питер Лиду ему даже в голову не приходило. Лида несколько раз приходила к части, но верные мужской солидарности сослуживцы вдохновенно врали, что Климова перевели на другое место службы. Правда, разок по физиономии от командира роты он все-таки получил вместе с устной рекомендацией, густо сдобренной казарменным матом, не гадить там, где живешь.

— Нехорошооо, — протянула Лика, выслушав не романтическую историю и пытаясь разобраться в своих чувствах. С одной стороны, гаденько, но с другой — Лиду никто не заставлял, влюбилась дурочка, а любовь бывает и несчастливой. Бывает, но только не у Лики, она бы Климова из-под земли достала в такой ситуации, и неожиданно для самой себя Лика показала девушке на фотографии язык.

5.

Климов позвонил поздно вечером, когда дома уже все спали.

 — Туманова, беда, — трагическим голосом сообщил Климов, явно прячась от посторонних ушей.
 — Что такое, СКА проиграл?- театрально удивилось Лика.
 — И это тоже, — согласился Климов. — Она приехала. Лида.
 — Да ладнооо, — картинно изумилась Лика, сдерживая смех.- Одна?
 — Похоже, нет.- продолжал шептать Климов. — Она звонила днем, с мамой говорила, сказала, что ребенка укладывает.
 — То есть, ты благородно сбежал, но телефончик оставил?- продолжала развлекаться Лика.
 — Я похож на идиота? — возмутился Климов. Лике очень хотелось ответить утвердительно. — Наверное, в Горсправке узнала. — Просто ужас, что теперь будет? Что делать? — запричитал Климов.
 — Что делать? — повторила Лика с интонацией садиста-любителя. — Вести домой, знакомить с мамой, жениться, наконец. Любишь кататься, люби и саночки возить. Думаю, твоя мама будет в восторге от невестки из Караганды! И сразу внучок готовый, или внучка? Девушка не уточнила?
 — Об этом не может быть и речи! — обрел голос Климов. — Родителей хватит кондрашка! И потом, у меня на жизнь совершенно другие планы. Завтра на занятия не приду, буду ждать звонка. И никакого кино!
 — Как это никакого кино? — возмутилась Лика. — Ты обещал!
 — Ты хочешь, чтобы меня забрили под венец? — совместил несовместимое Климов — Буду сидеть дома, а то она опять на маму попадет и еще все расскажет.

Лика представила Климова, бросающегося на каждый телефонный звонок, как на амбразуру, и с трудом сдержала желание продлить веселье еще на сутки.

 — Никто тебя никуда не забреет, — не выдержала Лика. — Не приезжала твоя Лида. Это я тебя звонила.
 —  Тыыы? — не поверил Климов. — Правда, ты?? Но зачем??
 — С первым апреля тебя, дорогой! С днем дурака! Будешь знать, как надо мной шутить, — с чувством глубокого морального удовлетворения сообщила Лика.
 — Не может быть, — задумчиво проговорил Климов. — Ну, ты даешь... А вдруг это вправду Лида, и ребенок...
 — Ты что, вчера родился? Нет у твоей Лиды никаких детей. Были бы, уже давно бы объявилась. Ловит дурочка провинциальная столичного жениха, — уверено и очень зло отрезала Лика.
 — Ты так думаешь? — продолжал сомневаться Климов.
 — Уверена! До завтра, и фильм поновее выбери!- поставила Лика победную точку и повесила трубку.

На следующий день по дороге в университет Лика весело пританцовывала, напевая себе под нос и предвкушая момент встречи с Климовым. Теперь он надолго запомнит, как ее унижать! Перед первой лекцией она сладострастно и в подробностях описала Зине свой вчерашний бенефис. Зина качала головой и не очень одобрительно вздыхала.

Но на занятия Климов так и не пришел. Лика звонила ему во время каждого перерыва, слушая долгие равнодушные гудки. Прибежав домой, Лика первым делом бросилась к телефону.

 — Добрый вечер, Мария Михайловна, — поздоровалась Лика. — А Толика можно?
 — Это вы, детка? — уточнила Мария Михайловна.
 — Я-я, — нетерпеливо ответила Лика.
 — А его нет, — почти веселым голосом сообщила собеседница. — Он срочно уехал к приятелю.
 — А приятель у нас где? — едва сдерживая раздражение, уточнила Лика.
 — В Караганде, — порадовала Лику Мария Михайловна.

В начале мая на факультетской доске объявлений среди расписаний экзаменов и зачетов на летний семестр появился приказ об отчислении студента третьего курса Анатолия Климова в связи с его переводом в Педагогический институт города Караганда. Первой этот приказ увидела Зина, верная подруга долго и безуспешно пыталась закрыть его от Лики своей внушительной спиной. Лика несколько раз перечитала сухие строчки, не до конца понимая их безнадежный смысл, и ее прекрасные глаза наполнились слезами обиды и недоумения.

А в июне Лика получила конверт без обратного адреса. Из надорванного белого прямоугольника она достала фотографию совсем крошечной девочки с испуганными глазами и робкой улыбкой. На обратной стороне было написано: «Молодец, Туманова. Шутка удалась! Садись, пять!»