Планета (часть1)

— Привет, Настюха! Как дела?
— Одна полоска, ёпта! Сейчас покажу.
— Верю, Настюха, верю.

— Нет, ты посмотри.

У Анастасии мечта. Забеременеть. Она так сильно любит мужчин, что не хочет замуж, она хочет только ребёнка. Но... С её слов: «мужики нынче пошли не те, мягким пальцем деланные». О чём явственно свидетельствуют еженедельные холостые тесты на беременность. За глаза её так и зовут «Настя — одна полоска». А в глаза — просто «Настюха», редко — «Ёпта». По-разному зовут. Тут надо просекать ситуацию и контекст. Настюха в хорошей форме, а в недалёком прошлом — мастер спорта по гандболу. Да что говорить. Достаточно знать, что однажды левша-убийца Рома-Красавчик потерял сознание, обронив при ней не то слово.

— Видишь?

— Вижу. Одна полоска. Не огорчайся.

— Максим! И тебе не стыдно?

— Не понял.

— Это от тебя полоска, ёпта! Где вторая?

— Ты гонишь!

— Да ты... Ты что? Ничего не помнишь?

— Настюха, не пугай меня.

— Вот сволочь... Говорила я тебе. Закусывай! Закусывай! Закусывай!

— Так это... тогда?

— А ты потешный, ёпта. Вспоминай! Ты ещё про культуру мне втирал... до самого утра! Ага! И требовал называть тебя «Лектор»!

— Прости. Я не хотел.

— Нет, вы это слышали? А? — Настюха призывает в свидетели двух прохожих мамочек с колясками. — Он не хотел! Извращенец!

— Все они козлы! — отзывается одна из мамочек.

— Настенька, родная...

— Родная!? Ёпта! Я тебя сейчас ушатаю, лектор!

— Мне очень стыдно... Я больше так не буду.

— Давай лучше помолчим.

— Давай... Ты лучше скажи, что там у вас на районе? Третий день милиция с мигалками ездит.

— Мальчишник у Дачника. Свадьба у него через неделю.

— Свадьба?! А Красавчик?

— Вместе они. Красавчик свидетелем будет. Я к ним. Пойдёшь со мной?

Железные пальцы Анастасии впиваются мне в живот.

— Пойдёшь? Про культуру мне расскажешь. Мне понравилось про культуру. А я тебе упражнения покажу.

— Какие упражнения, Настюша?

— Для пресса, ёпта. Рыхловатый ты какой-то... Лектор. 

Я не пошёл, сослался на обстоятельства непреодолимой силы и решил, что в ближайшую неделю покидать родные пятиэтажки не стоит. Мальчишник... Знаю я этих мальчишек из девятиэтажек.
Дачник женится. Очень неожиданный ход от чувака, который не раз уверял меня, что все бабы — суки. Все, кроме его матушки. На мой робкий вопрос «а как быть с моей мамой?» Серёга ответил однажды с раздражением: «Макс, ты же всё понял, не цепляйся к словам». И я перестал цепляться. Раздражённый Дачник — не самый приятный собеседник. Он вырос без отца, и, действительно, был сильно привязан к матери, помогал ей во всём, в том числе, — на даче, где проводил в сезон все выходные, за что и получил прозвище «дачник». Сергей мог часами рассказывать про мочевину и медный купорос, об устройстве компостной ямы и о методах борьбы с садовыми муравьями.

Мы жили в разных районах, учились в разных школах. Нас сблизила его мама. Она была учителем музыки в моей школе, мне нравилось петь, так я оказался в сводном городском хоре мальчиков и познакомился там с её сыном. Одним пением не ограничилось, я стал изредка бывать у них дома, где стояло пианино. И пусть коряво, не так хорошо, как Серёга, но заиграл. Мы не сделались большими друзьями, но знакомство с Дачником позволило мне безбоязненно наведываться в чужой район. Да... Хорошая была женщина. И красивая. Примерно за год до свадьбы сына она умерла. Рак.

Мы с Дачником (дачу Сергей не забросил) долго не виделись, пока один мой бывший одноклассник, можно сказать — друг, не предложил мне возглавить рейдерский захват одного малого предприятия. Я пошёл на дело исключительно из соображений справедливости и беззаветной дружбы, усиленных хроническим безденежьем и невыносимой скукой. Я согласился и стал пересматривать контакты в телефоне. В таком деле нужен беспринципный помощник. На экране высветилось «Дачник». Я задумался и позвонил. Мы встретились.
— Серёга, есть тема. Но может прилететь.
— Макс, ты же меня знаешь. Я за любую замутку. Даже за голодовку. Веришь?
Я вгляделся в его худое и бледное лицо, украшенное неоднократно сломанным носом:
— Верю.
— А давай Красавчика подтянем. Это мы ещё поглядим, кому прилетит. Он сейчас...
— Стоп! Никакого Красавчика. Бюджет мероприятия не резиновый. Там ерунда. Выпроводить утром уборщицу, запереться и сидеть день-другой, пока юристы всё уладят. Про «прилететь» — это я так... для проверки сказал. Касса вся наша. Заказчика интересуют бумаги в сейфе. Забегаловка подвальная, голодать не придётся. Забудь о Красавчике.

Красавчик. Человек со стороны ни за что бы не понял, почему этого квадратного невысокого чувака с неподвижным лицом и сросшимися бровями так прозвали. У Ромы была репутация левши-убийцы. Он вселял ужас. Его обходили стороной злые собаки. Даже отмороженные кавказские овчарки из частного сектора переставали гавкать и поджимали хвосты, стоило Красавчику посмотреть им в глаза.

Я отвлёкся. О рейдерском захвате — в другой раз. Скажу лишь, что в подвал мы с Серёгой вошли утром, в пятницу тринадцатого, что без Ромы-Красавчика не обошлось, что события тех дней большими друзьями нас так и не сделали, меня и Дачника. Но и не поссорили. Ещё я постиг тайну слова «блудняк»... назначенье яиц... Я понял, что дышать сломанным носом, лёжа в багажнике с тряпкой во рту, очень неудобно. От слова-паразита «совсем». Нам всем вообще-то повезло. Мы остались живы. А заказчику не повезло. От слова-паразита «вообще».

***

Продолжение будет