Человек, который был

Тут вот некоторые, о которых теперь можно только хорошо, утверждали, что: «трудно быть».

Ну ооочень трудно!

А я скажу так.

С высоты прожитого и пережитых мной.

Трудно стать. Трудно оставаться. И при этом соблюсти пропорции.

Только идеальные пропорции делают из женщины Венеру Милосскую, а из шабашки по росписи потолка самодельной краской — Сикстинскую капеллу.

На том и стою.

И возвышаюсь.

А потому что не всегда все весело должно быть. Когда постоянно смешно — это приторно. Паузы нужны. Подождать, пока в зале смех утихнет. Пошуршать бумажкам, прокашляться. В задумчивости глотнуть водички. «Эвиан» без газа.

Можно огладить ладонью затылок. Это добавляет. Можно заговорить на отвлеченную тему. Потом резко пошутить. Это работает.

Можно протереть очки, усадить их на кончик носа и, слегка наклонив голову, лукавым глазом глянуть поверх. Можно глубоко вздохнуть и … заразительно улыбнуться.

Можно коротко всхохотнуть во время монолога.

Привстать на цыпочки, когда подмывает.

Выпятить грудь, тире — живот и гордо вскинуть подбородок.

Да мне вообще можно все!

...Вот только над чем они теперь смеются? Я не знаю. Я просто. Не. Знаю.

Потому что я очень пожилой, очень состоятельный человек с очень молодой женой.

Меня зовут Миша. Миша Жванецкий. И раньше я был Богом...