Правила игры. ч.1

– Луна сегодня блудная…

– Хоть бы раз от тебя услышать, что-то другое. Это просто пятно, похожее на пустое, к тому же грязное, блюдце, забытое на бархатной скатерти мира.

– Фу, Люци! Опять ты манерничаешь! Расслабься! Мы сейчас не на работе. А Луна? Я вот смотрю на это фальшивое светило и убеждаюсь, что нет в нём ничего - лишь призыв к блуду.

– Мизери, окстись, родимая! Скольких поэтов и философов сие сияние вдохновило на написание своих нетленных трудов, а ты её совсем без уважения– блу-д-на-я.

– Ну, положим, тех немногих, что полнолуние провели с пользой для человечества, не этот осколок мироздания вдохновлял, а наша компания. А вот все остальные тупо улучшали демографию планеты. Надеюсь, и сейчас работают на этим. Или хотя бы получают удовольствие от процесса. Ну что поможем конкурентке? - черная, словно вырезанная из куска базальта, мерцающая глянцем в лунном свете, кошка, выгнула спину, потянулась, а потом легко и непринужденно запрыгнула на парапет. Широко расставив свои безупречные лапы, она вытянула шею, огласив округу протяжным «Мяв-в-ву-у-у-у». Вибрирующее «У» еще накрывало город невидимой сетью, когда рядом с ней приземлилась белая тень ее подруги и отвесила ей подзатыльник.

– Выбирай аккуратнее амплитуду, Мизери, меня тоже накрыло! И значит, что сейчас сюда сбегутся все уличные коты из ближайшей округи. А Душечки все нет. Они же её на бантики порвут.

– Вот же повезло подружке с имечком… И о чем её подопечная думала, когда нашу очаровашку так назвала?

– Когда кардинал звал её Душечкой, ты не оскорблялась? Или Мими-Пайон звучит престижней? Ну, извини, этой простушке никак не могло бы в голову прийти назвать её так. Для этого как минимум французский нужно знать. И историю. Ты не в курсе, она знает?

– Вот сейчас и спросим. – Она оглянулась на скрипнувшую дверь и показавшуюся из двери странную пару: белого длинноногого поджарого пса и вытянутой и узкой головой, увенчанной большими стоячими ушами и трехцветную персидскую кошку с кокетливым бантиком на шее. Пара степенно шла к парапету о чем-то, видимо, беседуя. Хотя… тихо и вкрадчиво говорила кошка, а пёс, слегка нагнув голову в её сторону, внимательно слушал. Подойдя к парапету, псина остановилась, еще раз внимательно посмотрела на спутницу и кивнула. На миг почудилось, что та присела в реверансе… и запрыгнула на парапет к подружкам.

– Мими, мы тут поспорили. - начала Мизери, но Люци фыркнула в ответ, - Ладно, не поспорили. Просто интересно, твоя подопечная знает французский?

– Нет. Ей он ни к чему. В этой стране он уже давно не в ходу.

– Яс-но. - черная кошка прогнула спину и вытянула вперед лапы. Вдруг подобралась вся и спрыгнула прямо перед сидящим псом:

– Простите, монсеньор… не заметила. – Нарочито наиграно наклонила в поклоне голову и тут же расслабленно улеглась, вытянув лапы.

– Я даже не буду спрашивать, когда ты повзрослеешь, - хохотнул пес. – Ну, что, бродяжки, поговорим?

Кошки мгновенно подобрались, уловив изменения в голосе и в настроении собеседника. Люци и Душечка переглянулись и присоединились к Мизери. Та уже перестала изображать безмятежность. Теперь она сидела, обвив лапы хвостом и спрятав, вздрагивающий кончик, между ними и смотрела на, будто бы ставшего крупней, кобеля иввисинской борзой¹.

– Сириус, что? Почему ты… Что случилось? – все трое заговорили одновременно и замолчали тоже.

– Случилось. Да, пожалуй, уже случилось. Вы, трое, здесь зачем? Котов заставлять хвостами трясти? Мурлыкать чуть что? Обои драть тем, к кому я вас пристроил? А, я понял - вы здесь затем, чтобы изображать тех, кого изображаете! – рявкнул Пес и кошки пригнули головы и даже прижали уши.

– Нет, монсеньор. Мы здесь…

– Вижу вспомнили. А теперь расскажите, что вы поняли? Дорогая, - он обернулся к Душечке, - Мими, что ты поняла об Агате?

– Милая девочка. Сказочница. Не фыркайте, дамы! Она не только сказки пишет. Для неё мир – сказка. При чем добрая. Дурного в упор не видит и не желает видеть. Хожу, в ногах путаюсь, а она подхватит и кружится, как дурочка. Ещё и морду мою наглую нацеловывает и приговаривает: «Марфушечка-душечка».

– Ты ещё и Марфушечка? – Мизери повалилась на спину и заколотила лапками по воздуху, хохоча.

– Цыц, вертихвостка, Арману можно было её душечкой звать и Агате тоже можно. - рявкнул Сириус и его длинный узкий хвост, щелкнул как плетью по крыше. Голова с разного цвета ушами повернулась к Мими. – Дальше. И - по делу.

– Пишет милые сказочки. Сейчас это называется «женский роман». Правда чаще её фантазии на рассказики только и хватает. Но ничего так пишет, живенько словечки нижет на сюжетик. И истории милые придумывает, такие же, как и сама. Героини: милые, добрые, замечательные, несчастные… Но в финале их всех любят. И каждой мужчинка находится. Правильный такой. Подходит под все её заморочки, как… в общем подходит, как половина целого.

– Вот, а потом эти двое оказывается существуют. Они совершенно реальны в этом мире. И они встречаются и проживают ту любовь, что для них написала Агата, слово в слово по сценарию. Мизери! Ангел бессмысленности! Что твой недоодноглазый Один? Ничего не изрёк? – пес повернул голову к белой кошке.

– Сказал. Сказал, что пить лучше на троих. Вот думаю, может тебя пригласить? Третьим будешь?

– На троих. На троих… Люци! Что твой? - Сириус пошевелил ушами, не поднимая опущенной на лапы головы.

– Мой пьёт…- вздохнула Люци, - жалко его дурака. И девка у него была дрянь, и друг его дрянь. А Сеня пьет. Потом пишет ей письма. Потом рвёт их. Спит. И снова пьёт.

– Ты уверенна что письма пишет? – Пёс вскинул голову и повернул её к Люци.

– Ещё три дня назад писал. – Неуверенно протянула белая кошка.

Сириус встал и потрусил к парапету. Упёр передние лапы в верхний ряд кирпича и завыл. Кошки замерли, глядя в небо. На какой-то миг бархат неба пошел рябью, а потом снова приобрёл свой привычный вид. Пёс еще какое-то время смотрел в небо, а потом убрал лапы и повернулся к кошкам. Выпрямился и провозгласил:

– Мими, вязальщица должна написать историю своей любви и связать нити своей судьбы с судьбой пророка. Люци, пророк не должен произнести своё пророчество вслух. Оно уже написано и ткань мироздания дрожит. Надо его уничтожить. Мизери, забытый бог должен завязанный узел благословить. И меня не интересует, как вы это сделаете!

Кошки согласно кивнули и попятились, потому что Сириус утратив величественный вид, припал на передние лапы и зарычал:

– А теперь, кошки дранные, вы мне ответите, как чуть мир не проворонили. Всё! В следующий раз воронами будете! И пусть в вас мальчишки камни бросают.

И кошки, забыв об элегантности и манерах кинулись в рассыпную.

*

*

*

– Исида ж… Осирис… в кои-то веки мы священные кошки… а он всё из нас гончих псов… цкий пёс - Люци неслась по улицам города, не замечая преград и барьеров. Заборы? Смешно! Сириус прав – века безделья их расслабили. И она и девочки заигрались в оболочку. Промурлыкать пророка под носом! Твою ж…Успеть бы. Главное успеть, чтобы этот малахольный не пошел читать «стихи проституткам»², пока «с бандюгами жарит спирт»³. Ведь успел же уже попророчествовать. Твою ж… Ткань мироздания дрожит. Что?..

Люци выскочила на площадь, желая срезать порядочный кусок пути и чуть не врезалась, в сооружаемую поперёк её маршрута баррикаду из автомобильных колес.

– Исида ж… божественная мать - чёрная кошка метнулась в сторону, - совсем отупела. Лапками бегу. Идиотка! – Кошка прыгнула и её силуэт смазался, теряясь в черном дыме из сжигаемых автомобильных покрышек.

– Васёк, поджигай следующую. Периметр нужно закрыть от снайперов.

Дым втянуло в приоткрытую форточку и белая кошка, широко расставив лапы, материализовалась посреди ковра на полу. Сеня спал, подложив под голову клавиатуру. Люци вскочила на стол и монитор тут же ожил.

… Город пропах гарью. Тут и там дымились автомобильные шины. На площади, перекрытой со всех сторон баррикадами, люди строили палаточный городок. Кто-то варил еду, прямо здесь, в туристических котелках. Кто-то рубил дрова из спиленного рядом дерева. Первозданный хаос, казавшийся броуновским движением издалека, обретал логичность и форму, если к нему присмотреться вблизи.

Я метался по улицам города, заглядывая в глаза встречным. В ушах всё ещё звучал голос сына: «Это вы – ваше поколение – виноваты в том, что сейчас происходит. Вы – перепутали своё прошлое с нашим будущим! Вы – бросились строить нам времена своей молодости, в которой вы были все молоды и здоровы. Вам подсунули эти долбанные соцсети, в которых вы кинулись разыскивать свои первые «любови» и «великую школьную дружбу». И вы, в дурацком угаре ностальгии по своей пионерской юности, решили, что мы тоже хотим ходить строем и носить цветы к памятникам ваших вождей? А у нас ведь могло быть другое будущее – без цинковых гробов, теперь уже наших друзей, сгинувших в соседних странах; без раздавленных бульдозером тушек мороженых уток и вечного «вставания с колен». Вы хотите, чтобы мы вкусили все прелести вашей туманной, но такой «прекрасной» юности? А может быть вы размечтались ещё о том, что наше испорченное поколение должно быть перековано в новых гулагах? Нас будут ковать, как ваших дедов? До кровавой юшки из разбитого носа?..»

– Твою ж…- Рядом с Люци на стол приземлилась Мизери, - крутани-ка скролл.

– Не зачем. Чистить будем. – Люци раздраженно махнула хвостом и уверенной лапой навела курсор на «Выделить всё». И сразу же после выделения наступила лапой на «Delete».

– Корзину очисть. - Прошипела Мизери и удовлетворенно спрыгнула. – Великолепный век. Как вспомню удовольствие от таскания в камин исписанных листочков, с последующим их воспламенением.

– Ты ещё вспомни удовольствие – поворошить пепел, чтобы дебилы не переписали.

– Навсегда запомнила. Если бы не моё разгильдяйство мир был лишен знакомства с центуриями. А так… знаком лишь с частью, беспорядочно записанной и оттого до сих пор жив. Надеюсь, что твой Сеня решит, как и Мишель, что спьяну всё сам уничтожил.

– Надейся…Ты тут пошарь на столе – вдруг черновики, наброски… вдруг на диктофон наболтал чего лишнего? А я пойду к Мими слетаю по-быстрому и к своему. Вдруг…протрезвел или вещать будет. Одно удивительно, если мы все зачистили с чего там баррикады строят?

Но в этот момент монитор компьютера мигнул и колонка булькнула звуком нового письма.

– У вас одно новое сообщение.

Мизери и Люци уставились друг на друга, не мигая, и вдруг в один голос рявкнули:

– Что за хрень? Ему некому писать!

Люци, уже торопливо щелкала мышкой и крутила скролл уверенно удерживая мышь, вполне себе человеческой рукой. Сообщение открылось и всё ещё кошачьи морды уткнулись в монитор, синхронно поворачиваясь вдоль строчек.

– Идиот… - протянула Люци и плюхнулась на зад, забыв убрать хвост.

– ка, - Продолжила слово Мизери и повторила маневр. – Доигрались. Обдолбанный фейками интернет. Мироздание нас сотрёт вместе с миром. Удаляй к праотцам его аккаунт со всем содержимым. Нет. По истории пройдись, надо засечь все его точки поисков славы.

– Какие точки? – зашипела Люци, судорожно молотя лапами по клавиатуре.

– Он не мог за ночь зарегиться во всем интернете. Пару, тройку литсайтов. Вот! Заходи. Удаляй персонажа с содержимым. Спокойно. Не всё так плохо, как кажется… Ну… может быть не всё так плохо. Если бы стало плохо мой забытый бог бы протрезвел. А он же пьет?

– Точно пьёт? – зашипела на Мизери Люци. – Или ты, как обычно забыла к нему зайти вчера?

Первой со столешницы пропала, растворившись в дымке Мизери, через немного исчезла и Люци.