Шопот кала

В пятьдесят у Володеньки начались проблемы — он начал разговаривать с калом. Володенька подолгу засиживался в туалете, откуда из-за двери было слышно бормотание похожее на молитву.

Покакав, Володенька вставал на четвереньки и выуживал какашку. Да ещё и не всякая ему нравилась. Бывало перебирает в унитазе, морщится, ругается, что нет, не тот нынче кал. Вот раньше было время... Но если уж находил зазнобу, то довольный подсекал её, словно карася, брал аккуратно в руки, чтобы не раздавить раньше времени. А потом подолгу мял каловую массу и бормотал, бормотал что-то под нос. 

Первыми эту странность заметили коты хозяина. Потому что от Володеньки стало мягко говоря попахивать. Коты стали отстраняться от хозяина. Но в этом был и свой плюс — коты стали меньше просить жрать. Экономия. 
Потом душок стали замечать коллеги Володеньки на работе. И с ним перестали здороваться за руку, а потом и вовсе перестали хоть как-то здороваться. Правда, избавиться от Володеньки было нельзя, так как был он какой-то редкий специалист в узкой сфере непонятных частиц. Но руки, руки то можно мыть... Ну да ладно. 

Володенька совсем поехал кукушкой. Стал подолгу запираться в туалете не только дома, но и на работе, где кабинка вполне прослушивалась и его коллегам приходилось волей-неволей становиться свидетелями «намаза». Что уже только Володенька не лепил из кала, которого к слову сказать, становилось всё меньше и меньше. Ел Володенька плохо, откуда тогда браться калу. 

В итоге весь коллектив, а дома два кота, встали в позу и написали на Володеньку жирную кляузу куда следует. Приехала специальная машина с красивыми мордоворотами. Увидев которых, Володенька сразу подумал, что у таких крупных парней должно быть хорошо идёт кал на нерест. Эх... И Володеньку взяли под руки и повели в машину. 
Поселили Володеньку в старом здании с облупившейся штукатуркой. Соседями по палате были обычные ни чем не примечательные люди — Наполеон, тот который торт, а не полководец, бывший тракторист, по кличке Триста, сиамские близнецы из Луховиц, питавшиеся только солёными огурцами и таракан Сенька, который лазил по стенам и жутко боялся тапочек. Здесь Володенька загрустил и постепенно отвык от своей привычки. Какать стал реже, но всё чаще под себя. Иногда его кал пробовал на вкус таракан Сенька, а тракторист Триста выкрикивал — даёшь с гектара ржи триста... И сам себе отвечал — отсоси у тракториста. И так и не затыкался пока толстая санитарка не делала ему укол. 
А потом Володенька умер. Покакал под себя в последний раз и тихонечко умер. Сенька подполз к его кровати, сунул под Володеньку палец, макнул в кал и показывает всем в палате. «Оно светится! Оно светится!», — стал кричать Сенька. И общим собранием решили причислить Володеньку к лику святых палаты номер шесть. Икону нарисовали на стене возле окна остатками кала. И всех новоприбывших заставляли молится и целовать святыню. Аминь.