По следам оливье

Покуда неугомонные советские граждане всеми своими товарищами восстанавливают здоровье стоя у станков, обитатели детского сада «Колокольчик», готовятся к встрече Старого Нового года. Вялые дети, то и дело чешущие свои детские травмы, и не менее вялые сотрудники, чешущие свои зады, коротают очередной рабочий день. Нянечка Ася ковыряется толстым указательным пальцем в носу. Палец никак не пролазит в имеющееся отверстие и нянечка постоянно фыркает. В конце концов она просто сморкается в фартук и успокаивается. Другая нянечка, пожилая Фаина Петровна, смотрит в одну точку. В итоге точка материализуется в таракана и уползает в сторону кухни. Воспитательница Зоя Каюковна мечтает о том, чтобы все сдохли. Но лишь её мечтам не суждено сбыться.

Мы лежим на своих кроватках. Моя кроватка примыкает к Анжелкиной. Так было с первого дня и даже подхваченные ранее вши, не разлучили нас.

— Лошадкина, а на Старый Новый год нам подарки подарят?- спрашиваю я.

— Чо они дураки что ли два раза подарки дарить, — уверенно отвечает Анжелка.

— Ты умная, — влюбленно резюмируя я.

— Угу, — подтверждает Анжелка, жуя козюлю.

— Анжелка, хочешь я для тебя подвиг совершу?

— Неа.

— Не как в прошлый раз. Я оливье сопру у нянечек и мы с тобой его сожрем.

— Не сможешь.

— Ради тебя смогу.

— Ну давай.

И я тихонечко встал с кроватки и стал пробираться в сторону кухни. Через мгновение, я был остановлен шлепком по заднице. Ася заметила меня.

— Куда намылился, косорыленький?, — спросила она.

— В туалет, — соврал я в ответ.

— Нечего. Потом сходишь. Иди. Иди, говорю.

И я вернулся обратно в кроватку. Анжелка даже не обратила на меня внимание как-будто я и не уходил на подвиг.

Просто так я не отступлюсь. Я снова встал с кроватки и стал снова пробираться в сторону кухни. И снова был остановлен толстой рукой Аси.

Ася выкрутила мне ухо и повела обратно. Она разложила меня на сульфазиновый крест — излюбленная её кара. Ася до детского сада работала санитаркой в дурдоме, знала как работать с буйными. Так вот, она разложила меня и двумя вафельными полотенцами лишила зрения и говорливости, завязав одним полотенцем глаза, а другим рот.

Анжелку это очень рассмешило, но у Аси нашлось полотенце и для лошадиной фамилии.
Так мы и пролежали до конца тихого часа, стреноженными.

После тихого часа и опорожнения мочевых пузырей, всех собрали в зале возле покосившейся ёлки.
Зоя Каюковна объявила, что сегодня Старый Новый год и дедушка Мороз хотел подарить подарки, но так как двое ребят весь тихий час вели себя неподобающим образом, то никаких подарков не будет.

Дети сразу же принялись рыдать и визжать на все лады, а Вовка Лямблин ударил Анжелку игрушечным ведерком по голове. Этого я стерпеть не мог и накинулся на Вовку. Мы катались кубарем по полу и нас никак не могли разнять. В итоге я успел покусать Вовку за уши и за нос. Анжелкино лошадиное забрало не выражало никаких чувств, она стояла и жевала козюли словно овёс.

Меня поставили в угол до самого прихода мамы.
По дороге из садика я спросил у неё:

— Мам, а на Старый Новый год подарки дарят?

— Нет, сынок, только старый отнимают у непослушных детей.

Я расстроился и всю оставшуюся до дома дорогу тихонько плакал, думая как бы успеть первым забежать в квартиру и спрятать подарки с нового года.

Но дома мама сказала, что она пошутила, а пони вовсе похвалила меня, что я заступаюсь за девочек. Так что мамина похвала стала для меня самым лучшим подарком на Старый Новый год.