Поехали!

Вот уже шесть лет продолжалась начатая в 1985 от Р.Х. году экспансия Южного Лунного Узла на планету Земля. Представители Вооружённых Сил теневой планеты Кету, совершив победоносное вторжение, осуществляли колонизацию. Военные силы землян были уничтожены в первые три дня Нашествия. Крупные города разрушены, фермы разорены, транспортные пути парализованы.

Пришельцы, золотокожие кетуанцы, без труда утвердили своё господство. Эти гармонично развитые существа находились на более высокой ступени развития, чем коренное население. Они не испытывали таких непродуктивных чувств как страх, ненависть, любовь, сострадание. Не употребляли в пищу вредоносной белковой пищи – мяса и алкоголя. А слово «творчество» находилось за гранью их понимания.

Поэтому землян, отравлявших себя всевозможными наркотиками: сексом, калорийной едой, спиртными напитками, поэзией, музыкой – пришельцы расценивали как низшую расу, годную быть лишь рабами новых хозяев. Целью их вторжения на Землю являлась древесина – редкий и ценный для цивилизации Кету продукт. На территории одного из бывших независимых земных государств – Советского Союза – имелись её обширные запасы. Поэтому всех жителей, которые раньше гордо именовали себя «русскими», пришельцы сгоняли в бригады и отправляли на лесоповал в Сибирь. Там ежедневный изнуряющий труд по 16-18 часов в день при скудном питании хвойно-опилочной кашей быстро убивал работников, и на их место вставали следующие обречённые. Несколько отчаянных восстаний русских были жестоко подавлены.

В случае невыполнения любого приказа представителя Кету следовала немедленная смертная казнь, происходившая буднично и быстро: инопланетянин направлял на жертву специальное устройство – транклюкатор, и человек превращался в кучку пыли, остававшуюся лежать на земле.

День 12 апреля 1991 года в захудалой колониальной деревне Москва проходил как обычно. Трудно было поверить, что ещё 6 лет назад это был древний, самобытный город сильной страны с забытым названием – СССР, её столица. По залитым грязью улицам тянулись унылые вереницы людей с вязанками хвороста в руках к Пунктам приёма древесины. Жители разбирали немногие оставшиеся деревянные заборы и спиливали деревья, чтобы получить за сданную норму свой скудный паёк.

Но небольшая группа молодых людей – бывших студентов факультета Космонавтики Московского авиационного института – не собиралась и сегодняшний вечер провести столь жалким образом!
Ровно 30 лет назад в этот день впервые полетел в Космос на корабле «Восток-1» землянин, русский человек Юрий Гагарин. Планета рукоплескала подвигу советской науки и обаятельной улыбке этого отважного парня. А его знаменитая фраза перед стартом облетела весь мир.

Ребята и девчонки-маёвцы, учащиеся славного вуза, были неисправимыми романтиками и считали себя наследниками академика Королёва, запустившего на орбиту первого космонавта. Правда, как и все студенты, они не слишком-то усердно грызли гранит науки. Сопромат, начертательная геометрия, металловедение… – все эти предметы слишком сложны для юных умов. Будущие конструктора больше налегали на другие науки: турпоходы, слёты КСП, студенческие капустники. И всё это под верную дружбу, жаркую любовь и крепкие напитки – куда ж без них студенту!

А сейчас, в тяжкую годину инопланетного господства, они просто не могли не отметить любимый весенний праздник – 12 апреля, День космонавтики так, как положено. Альма матер лежала в руинах, уничтоженная взрывом ионной бомбы. Собираться у кого-то на квартире было рискованно. Патрули кетуанцев, с транклюкаторами в шестипалых клешнях, погрузившись в скутеры, прочёсывали притихшую запуганную Москву в поисках отрядов бунтовщиков.

А бунтовщики, бывшие советские студенты Юра Кузнецов, Андрей Звонарев, Валя Штерн, Мамиль Абашев и Коля Петренко, в этот самый момент растапливали печь в промерзшем домике на подмосковной Валиной даче. Наконец поленья разгорелись, и в единственной комнатке и на веранде стало тепло. На участке уже пробивалась трава, деревья потихоньку оживали после зимы, птицы пели, как ни в чём не бывало, будто и не случилось в мире унижения проигранной звёздной войны.
– Ребята, красота-то какая, воздух! – прокричал, выбежав во двор, Андрюшка.
– Кончай звонить, Звонарев, – угрюмо оборвал его Коля Петренко. – Знаешь же, запрещены звуки с уровнем выше 50 децибел, сейчас явятся эти мудаки и всех нас распылят в удобрение для Валькиных грядок.
– А я не собираюсь сегодня молчать! – звонко воскликнул черноглазый Мамиль. Землян не сломить. Я буду петь! Он мелодично затянул чувственный русский романс:

Гори, гори, моя звезда,
Звезда любви приветная,
Ты у меня одна заветная,
Другой не будет никогда!

Целью серенады являлась, конечно, не столько бравада, сколько: выманить из дома на крыльцо Валентину Штерн, яркую как звезда, но столь же недостижимую мечту Мамиля.
– Молодец, хан, русские не сдаются! – отозвался Звонарев. Подумать только, что этот дом через неделю нам самим же придётся разбирать на дровишки для этих гнид. Давай подпою! – и он загорланил не вполне приличный хит барда Городницкого про жену французского посла.

Мамиль и Петренко расхохотались, и все трое вместе со Звонарём отошли к сараю и закурили крепкие сигареты «Бонд», перебрасываясь анекдотами и воспоминаниями-приколами из бывшей беззаботной жизни

А Валя тем временем расставляла на столе нехитрое угощение: банку тушёнки, сельдь с картошечкой, солёные огурцы, чёрный хлеб – всё, что с огромным трудом и втридорога удалось достать к Празднику. И не сводила лучистых глаз с Юрия, который устроился с неизменной шестистрункой в старом кресле, и что-то негромко напевал. Вся их институтская группа, в которой Валя была единственной девушкой, недоумевала: что нашла красивая, утончённая отличница в этом раздолбае и бабнике, забубённой голове Кузнецове? Ну, да, спортсмен, боксёр-перворазрядник и байдарочник, но ведь алконавт, каких поискать, и не пропускает ни одной юбки. Каково быть подругой такого! Любой из ребят, начиная с Абашева, относился к Вале по-рыцарски и счастлив был бы стать её парнем, но она упорно хранила верность Юрке.

Вот и сейчас все их прошлые размолвки были забыты, и Валентина, завершив создание натюрморта на столе бутылкой «Столичной» и двумя – портвейна «Агдам», тихо подошла к креслу и обняла Юру за шею, прижавшись щекой к его виску.
– Не хочу думать, что будет завтра! Пусть нас вместе с этим домом перемелют на щепки инопланетные сволочи, но сегодня этот вечер, и ночь – только для нас, правда?

Вместо ответа Юрка отпустил гитару, притянул Валю к себе и припал своими обветренными губами к её мягкому рту. Поцелуй длился и длился, он расцветал, как алый мак с каплями драгоценной росы внутри бутона июньским утром. Но Валя, с трудом оторвавшись от любимого, первая разомкнула объятия.
– Давай споём нашу, а?
Юра улыбнулся и обаятельно тряхнул каштановой чёлкой:
– Давай!

Валя присела на подлокотник кресла, положив голову на Юркино плечо, и её тоненький голосок зазвучал в унисон с его красивым баритоном под гитарный перебор.

Покроется небо пылинками звёзд,
И выгнутся ветви упруго.
Тебя я услышу за тысячу вёрст.
Мы эхо, мы эхо, мы долгое эхо друг друга…

– Ну, вы, Гагарин и Терешкова, хватит ворковать, голубки! – ввалившиеся на веранду ребята оборвали песню. – Жрать охота, сил нет! Валь, когда за стол? Девушка, вздохнув, с трудом стряхнула с себя очарование этой минуты.
– Всё готово, мальчики, пора начинать.
Юрий ловко открыл штопором портвейн и щедро разлил по стаканам. Валя разложила закуску по тарелкам.
– Ну, давай, Юр, скажи первый тост, ты ж у нас мастер, – подколол Петренко.
– И скажу! – Юра чуть сузил глаза, его желваки заиграли. – За Юбилей! За наш МАИ! – Он встретился взглядом с Валей, – За люб…

В этот момент дверь с треском слетела с петель, и в дом ворвались до зубов вооружённые инопланетяне. Окружив пятёрку друзей, они наставили на них транклюкаторы, готовясь нажать на спусковые крючки. Ещё секунда – и от сидящих за столом останется горстка пыли!..
– Нет, ребята, за такие вещи надо пить стоя, – Юра, а вслед за ним Валентина, Коля, Андрей и Мамиль, не обращая внимания на врагов, поднялись со стульев и сдвинули гранёные стаканы:
– Поехали!

Они знали, что вместе с первым же глотком сладкого портвейна им придёт конец, и мысленно попрощались друг с другом и со всем дорогим на свете. Но вышло всё иначе. Несколько негромких хлопков «Чпок!», и полы оказались завалены упавшими вперемешку телами кетуанцев.
– Ну, ни фига ж себе! – первым вскочивший Колька, оттянул чешуйчатые веки у парочки-тройки неподвижно лежащих инопланетян и убедился, что их зелёные глаза абсолютно безжизненны. – Все сдохли! Андрей и Мамиль тут же схватили выроненные врагами транклюкаторы:
– Ну, теперь мы покажем этим сукам, где раки зимуют!
Но Валя, оправившись от первого шока, сказала:
– А мне кажется, ребята, это на них так Юркин тост подействовал. И нам всем теперь ничего не нужно больше делать. Бросьте эту гадость – оружие. Гагаринское «Поехали!» было ключевым словом, которое взорвало им мозги. Но знаете, что самое классное? У этих пришельцев с Кету общая коммуникационная система жизнеобеспечения. Значит, все они погибли, вы понимаете? Земля спасена!
– Ура! Ты гений, Валюха, мы их победили! – закричали все разом. – Поедемте скорей сообщим нашим!
– Завтра, бойцы, – подытожил Юра, – а сегодня пропадать, что ли такому угощению? Чокнуться-то мы успели, а дальше?
– И то, правда! – и вся компания с волчьим аппетитом накинулась на еду и выпивку.

Позже, пока Валя убирала со стола, пьяные и счастливые парни оттащили тела врагов на компостную кучу в дальнем углу участка, и, вернувшись в дом, устроились на ночлег. Неразлучная троица: Андрей, Коля и Мамиль – упали на большую продавленную тахту в жарко натопленной комнате, и богатырский сон тут же накрыл их.

А Юре и Вале досталась прохладная веранда. Но в эту бессонную ночь на диване им было тепло, как никогда прежде, а через застеклённый потолок только для них двоих сиял далёкий и загадочный Космос.