Стеклянный ангел (финал)

Дженис встала и посмотрела куда-то вдаль:

— Все было оговорено, время встречи, день — все шло нормально. Но произошла маленькая ошибка. Проводник немного заблудился и вышел к другому выходу из тоннеля. К этому зданию. А точка встречи была назначена вон там. — Женщина показала пальцем на небольшое серое здание, в паре километров от нас южнее. — Старшая сестра сидела в машине, ожидая сигнала, и нервно поглядывала на часы...

Тем временем в Канцелярию Охраны Города поступает сигнал о намечающемся незаконном переходе Границы. Паранойя Правителя достигла больших высот и ему везде мерещились заговорщики. Старость, что там говорить...

— Тише Вы... — зашипел Пит, и понизил голос. — О Правителе...

-Не забывай, что я правая рука Правителя, охранник! — холодно перебила Вольт. — Не надо мне рот затыкать. Впрочем, у нас сейчас разговор о двух сестрах. Короче говоря, сканер засек переход Границы. И тут же на перехват была выслана группа «Сигма»...

Пит вздрогнул и медленно встал.

— Сядь, — бросила Дженис. — В то время приказ был прост — всех нарушителей уничтожать. На фоне постоянных угроз со стороны простого населения, приказы по охране Границы с каждым разом становились все более жесткими. Правда, не всегда неукоснительно исполнялись охранниками. Уничтожались лишь те, кто оказывал сопротивление. Остальных вышвыривали обратно. Но в тот день, когда младшая сестра решила перейти Границу, ей не повезло. Командир группы Охраны, Анджей Кармик по прозвищу Ангел, был не в духе, получив взбучку от начальства. Когда задержали трех нарушителей, он отдал приказ расстрелять их на месте.

Пит побледнел и произнес дрожащим голосом:

— Но откуда ты... Вы...

— Оттуда, — усмехнулась женщина. — Неважно откуда. Иногда власть и влияние имеют силу, Пит. Первым был застрелен проводник, оказавший сопротивление. Младшую сестру и ее так называемого мужа задержали, чтобы допросить. Но ничего не вышло. По наводке Границу должны были перейти заговорщики, но это была дезинформация. Попробовав допросить задержанных, охранники убеждаются, что ничего не добьются. Потому что муж девушки оказался немым... В далекой молодости он в аварии потерял язык, и мог объясняться лишь жестами. Правда, Пит?

Охранник кивнул, не сводя с женщины глаз.

— Один из охранников, долго не думая, застрелил его. Просто так. Абсолютно не задумываясь, что этот человек по-своему дорог девушке. Почему, Пит?

— Что — почему? — растерянно ереспросил охранник.

— Почему ты убил его?

Пит молча стал отходить, когда увидел нацеленный ему в голову его же пистолет. Наткнулся на парапет и застыл...

— Почему, Пит? — еще раз спросила женщина. — Ведь они же не сделали ничего плохого. Что помешало тебе хотя бы набить ему морду и отпустить? Что? Или почувствовал силу, держа на прицеле беззащитного человека?

Я медленно стал подниматься, стараясь не делать резких движений:

— Но ведь старшей не нравился этот человек? Не так ли?

— Сядь! — Я тут же опустился обратно, увидев, как ствол развернулся ко мне. — Прежде всего, она сестра. Неважно какая, но сестра. И старшая согласилась любить тех, кто дорог ее сестре...

Дженис как-то плавно вскочила и вскинула пистолет. Глухо грохнул выстрел, и Пит отлетел назад, прижав руку к груди. Попробовал приподняться, но Дженис наступила ему на живот ногой:

— Нет, Пит. Ты так и не смог ответить на вопрос — почему ты застрелил его. Твое время, отведенное на раздумья, закончилось. Прощай, Пит Неккер...

Пистолет дважды рявкнул, выплевывая вспышки выстрелов, превращая лицо охранника в кровавую кашу. Вольт чуть брезгливо отпихнула ногой труп и вернулась на свое место. Снова выудила сигарету и навела ствол на меня:

— Так вот... На чем я остановилась?

— На гибели мужа младшей сестры, — ответил я, не сводя глаз с пистолета.

— Точно! — кивнула она и затянулась сигаретой. — Девушка молила пощадить ее. Целовала ботинки, плакала. И, возможно, убедила бы охранников, если бы не плохое настроение командира группы. Он мог бы, в принципе, препроводить ее в камеру для задержанных, но ему попросту было лень. Когда девушка в порыве отчаяния плюнула ему в лицо, он ее хладнокровно застрелил...

Я видел по ее глазам, что она говорит правду.

— Это был я?

Она кивнула головой, глядя на меня глазами, наливающимися слезами:

— Ты. Ангел. Мать твою так, Ангел... Это был ты.

— Я не помню. Прости.

Она замотала головой:

— Прости? Нет, мой дорогой. Тебе никогда не будет прощения. Ты хочешь послушать сказку дальше?

Чувствуя, что у меня сейчас взорвется голова, я кивнул.

— Ангел не чувствует угрызений совести. А зачем? Он — солдат. И исполняет свою работу. Так ведь? — Я снова кивнул. — Ему хорошо в Городе, он там живет. Пользуется всеми благами, пользуется своей маленькой, но властью. И вполне осознанно пошел работать в Охрану. И какое ему дело еще до одного нарушителя, незнакомой, испуганной девушки... Одной больше, одной меньше, не все ли равно? И он ее застрелил.

Я продолжал молчать, пытаясь мучительно вспомнить произошедшее. А вдруг... А вдруг она лжет?! И это был не я? Просто нашли козла отпущения — и разыгрывают здесь спектакль! Но мой пыл поостыл, когда я опять прокрутил в голове события сегодняшнего дня. Зачем, скажите на милость, Премьеру устраивать спектакль какому-то оборванцу-нарушителю? Для своего развлечения? Вряд ли...

— Когда старшая сестра узнала о происшедшем, то бросилась на место происшествия, моля всех богов, чтобы сестра еще была жива. Она готова была заплатить все богатства мира любым врачам, если спасут сестру. Но она ошиблась. Девушка была мертва и выброшена за ограду Города... Охранники не знали про беременность, и, возможно, все сложилось бы иначе. Но все уже произошло. — Дженис всхлипнула, но быстро совладала с собой и вытерла слезы. — И тогда старшая решила найти тех, кто это сделал. Для нее это не составило никакого труда. Все можно было бы сделать быстро, убив охранников, но у нее в голове рождается другой план...

— Выждать время, когда все забудется? — усмехнулся я, снова поежившись, когда она повернула ствол пистолета на меня.

— Не совсем, — ответила Вольт. — Старшая сестра решила отомстить по-другому. И она разрабатывает до мелочей свой план, решив не жалеть средств. Она всего лишь ищет удобное время для его выполнения. И время приходит.

У нее были свои люди в Канцелярии Охраны. И в один прекрасный день, узнав, что группа «Сигма» только что вернулась с патрулирования, женщина подключается с помощью своего человека на операторский пульт диспетчерской. Ей подключают закрытый канал, и она соединяется с Ангелом, который ехал куда-то по делам. Она сообщает код тревоги, и называет предполагаемое место преступления. Ангел, не подозревая ни о чем, выясняет все детали, не задумываясь, что его вопросы и ответы не записываются роботом в архив сообщений. Ему попросту не приходит это в голову. Он принимает вызов, и собирает свою группу и мчится на место задержания.

Женщина прекрасно осведомлена, как оперативно собирается группа, поэтому Ангела по дороге поджидает маленькая авария. Женщина, одна из знакомых старшей сестры, соглашается помочь. И в бок машине Ангела въезжает роскошный «Лайслер». Пока суть да дело, пока выясняется, кто прав, кто виноват, старшая сестра приезжает в назначенное ею место со своим телохранителем, который тоже в свое время служил в Охране. И с его помощью обезвреживает всю группу, которая не подозревала о засаде. Она торопится, зная, что с минуты на минуту прибудет Ангел. Она застрелила Кота первым. Телохранитель стреляет в спину Пита, очень точно, не задев жизненно важные органы. И вдвоем с женщиной обездвиживают Волка, который просто растерялся от такого поворота событий. Связывают его и подвешивают к балке, привязав к его руке пистолет и заклеив рот... Прибывший с опозданием Ангел находит всю свою группу убитой. Пока он пытается разобраться в ситуации, к его голове приставляют пистолет.

— Его убивают?

— Не совсем. — Дженис потянулась, и нервно повела плечами. — Сначала она чуть не поддалась желанию убить его, но сдержалась. Стреляет в него, стараясь всего лишь нанести не смертельные ранения. И, когда Ангел теряет сознание, она с помощью телохранителя уносит тело Ангела и Пита в свою машину. Она не сообщает о происшедшем в Канцелярию Охраны, надеясь, что группу хватятся еще не скоро. Так и вышло.

— А куда Ангела дели? Выбросили?

— Нет, — пожала Дженис плечами. — Ты не забыл, что был придуман план? Старшая сестра увозит тела в больницу, в закрытый сектор, где ее уже поджидают подкупленные врачи.

Пита оперируют, и переносят в реанимацию. Правда, никто не мог понять, как Пит оказался в больнице на другой стороне Города. А тело Ангела так и не нашли. И не найдут. Потому что он еще долго остается на операционном столе...

— Почему? — удивился я.

— Ему стирают память. Не смотри ты так, сейчас даже такое возможно, — горько усмехнулась Вольт. — Да, стирают память. Оперируют ранения, и, когда она начинает идти на поправку, его увозят в далекий военный госпиталь, с подложными бумагами. Как раз началась Война Границ, что и сыграло на руку старшей сестре в ее плане. Ангела принимают в госпиталь, даже не удосужившись досконально проверить бумаги. Он приходит в себя, но ничего не помнит. И с удивлением узнает свою историю, в которой рассказывается, как его доставили с поля боя с ранениями и тяжелой контузией. Он пытается вспомнить все, но врачи клиники Правителя постарались на славу...

Я тронул затылок, чуть набухшую кожу, под которой у меня была титановая вставка. Так вот ты откуда взялась, и вовсе не из-за взрыва снаряда, как рассказывали врачи в госпитале...

— И Ангел, выписавшись из госпиталя, не помня ничего, пытается начать новую жизнь. Приезжает в первый попавшийся городок, где и останавливается. Он так и не может вспомнить, что произошло. Но обрывочные воспоминания о большом Городе его все же иногда беспокоят. Идет время, раны заживают, жизнь потихоньку приходит в норму. Ангел, который теперь живет с именем Анджей, знакомится с очаровательной девушкой, и вскоре они играют скромную свадьбу. А еще через какое-то время у них рождается первая дочь... Ты как, кстати? — спросила Дженис. — Не устал еще слушать?

— Да нет, продолжай... — хмуро сказал я, взглянув на свою искалеченную руку. — Твоя работа?

— Ага, — кивнула она. — Ну, а вскоре рождается и вторая дочь. И Ангел вдруг становится любящим отцом, которой в своих дочерях не чает души...

— Сука ты.

— Знаю. — Она холодно улыбнулась: — Воспоминания о Городе постоянно подкрепляются слухами об удачных переходах Границы, и о том, как устроились счастливчики. Ты знаешь, что самое смешное? Ведь все цены в вашем дрянном городишке повышались искусственно. Только у вас. И только из-за тебя. Чтобы вынудить тебя думать о дальнейших планах в жизни. Даже так можно делать, имей ты хоть немного власти...

Я изумленно уставился на нее. Вольт проигнорировала взгляд, продолжая:

— Еще в госпитале в сумку к Ангелу была подброшена редчайшая монета, из личной коллекции отца сестер. Старшая сестра пошла даже на такие траты. И Ангел, узнав реальную стоимость монеты, решается покинуть насиженное место, не в силах больше терпеть безденежье. И вот ты здесь, дорогой мой. С возвращением. Ангел. Моя месть закончилась здесь. Месть длиною в годы.

Я медленно поднялся и подошел к ней. Уставился в холодные серые глаза:

— Вот он я. Ты добилась. Ты отомстила, лишив меня жизни в Городе, положения в обществе. Искалечила меня. Но чего ты добилась, отдав приказ убить моих дочерей?

— А я его не отдавала, — пожала она плечами. — Охранники действовали согласно Указу Правителя, статья 196/S. Это Правитель подписал Указ. Так что, все претензии ему выговаривай.

— Я ведь могу тебя убить прямо здесь... — тихо сказал я, не обращая внимания на направленный мне в живот пистолет. — Голыми руками.

— Не сомневаюсь, — очень серьезно кивнула она. — Только это не вернет твоих дочерей. Так же как и не вернет мою сестру.

Я опустился на теплый бетон. Закрыл глаза. Она права...

— Убей меня? — попросил я.

— Нет. Я тебя отпускаю.

Я удивленно посмотрел на нее.

— Да, отпускаю, Ангел. Иди. Правда, нет тебе жизни в Городе. Так что иди, куда хочешь...

Низкий гул возник из ниоткуда, заставив пригнуться. Из-за здания тяжело поднимался бронированный автомобиль Дженис, медленно качнулся и сел на крышу. Двери распахнулись, и тут же выскочили телохранители, завертели головами.

— Успокойтесь, — отмахнулась Вольт. — Все в порядке. Ты садишься или нет? — повернулась она ко мне.

Я пошел к машине, и сел рядом с ней, на заднее сиденье. Машинально пристегнулся и повернулся к ней:

— Убей меня.

— Ты уже убит. Разве не так?

— Куда ты везешь меня?

— Куда-нибудь...

Я отвернулся. Машина тяжело взлетела и полетела в сторону пустынной равнины. Остановилась на секунду перед боевым роботом, взлетевшим из-за ограды. Телохранитель показал ему карточку, и робот так же тихо исчез. Дженис молчала, уставившись в окно. Пролетев минут пять, мы стали снижаться. Машина опустилась на песок, и телохранители выскочили, открыв перед нами двери.

— Вот и все. — Дженис зябко поежилась, вытирая слёзы. Потом наклонилась и поцеловала меня в щеку. — Спасибо, Ангел. Иди.

— За что спасибо? — спросил я, вытерев щеку рукавом.

— За то, что заставил меня быть сильной все эти годы. За то, что не давал расслабляться. И за то, что дал возможность отомстить тебе.

— Дай мне пистолет.

— Зачем? Убить меня? Не сможешь.

— Я сам себя застрелю. Ты лишила меня жизни, семьи. Ты отомстила. И оставила меня в живых.

Дженис рассмеялась:

— Господи... Знаешь, я тебе открою маленькую тайну. Ты вряд ли это помнишь, конечно. Когда в Охрану зачисляют кандидатов, они проходят специальный тест, проверяющий их склонность к суициду. И отбирают тех, кто меньше всего подвержен этому. Потом проводится легкое психокодирование, чтобы у подходящего кандидата не возникало мыслей о самоубийстве.

— Удобно, — покачал я головой. — Чтобы защищал Правителя до последнего? Как древний берсерк?

— Именно, — кивнула Дженис. — Поэтому, даже если я оставлю тебе пистолет, ты не сможешь застрелиться. Не сможешь никак. Психокодирование не позволит. А код для раскодирования знаю только я. Так что... Это тебе такой вот прощальный поцелуй. Будь счастлив.

Она повернулась и пошла к машине.

— Сволочь... — опустился я в отчаянии на песок. — Что ж ты делаешь-то, сволочь?! И как мне теперь жить с этим?!

— Просто жить. Или умирать постоянно. Я ведь как-то жила, умерев вместе с сестрой. Так и ты живи, Ангел. Живи с памятью о дочерях и жене. Прощай, мой родной...

— Стой! — заорал я, бросаясь к машине, которая начала медленно подниматься. — Скажи хотя бы код! Сука!!! Дженис, сука! Скажи код!

Она улыбнулась мне через стекло. И отвернулась...

Я еще очень долго бежал за машиной, давно уже исчезнувшей из виду. И остановился лишь перед стенами Города, возвышавшимися на добрых метров тридцать вверх. Горько улыбнулся тяжелым пулеметам, с громким вжиканьем развернувшимся в мою сторону. Они не выстрелят, пока я не пересеку силовое поле. А я не смогу это сделать.

Сволочь.

Что ж ты сделала, Дженис...

Сволочь...

Простите меня, милые... Анна, Джулия, Дина... Простите...

Я упал на горячий песок и закрыл глаза.

 

 

 

***

 

 

 

В маленькую комнату стремительно вошла высокая, стройная женщина. Она подошла к окну, и негромко сказала:

— Пусть войдут...

Телохранитель открыл дверь и что-то сказал. Через минуту в комнату неуверенно заглянула молодая женщина, к платью которой жались две маленькие девочки. Хозяйка обернулась к ним и вдруг улыбнулась:

— Входите, входите...

Молодая женщина ее узнала. Не узнать ту, чьи фотографии почти не сходили с первых полос газет, было трудно. И побледнела:

— Госпожа Премьер...

— Просто Дженис, — подняла та руку. — И давай договоримся, что на людях ты обращаешься ко мне «госпожа Хозяйка». Просто так принято по этикету, хоть и не очень его люблю.

Женщина кивнула, продолжая прижимать к себе дочерей.

Дженис подошла к ним и присела перед ними:

— Привет!

— Мама, а кто эта тетя? — громко спросила младшая, не сводя глаз с Дженис. — Она будет ругаться?

— Нет, не буду, — улыбнулась Вольт. — Незачем.

— А у тебя есть куклы? — спросила девочка, все еще стесняясь приблизиться.

— Нет. А надо?

— Анна, отстань от тети, — зашипела старшая, сделав страшные глаза.

— Простите их... — несмело улыбнулась женщина. — Они еще такие маленькие...

— Ничего страшного. — Дженис поднялась и пошла наверх. — Идем, я покажу вам комнату, где вы будете жить... Кстати, ваши пальто я приказала сжечь. Мы купим другие, ладно?

Молодая женщина пошла следом и ахнула, увидев огромную комнату, с двумя маленькими и одной большой кроватью:

— Господи... Госпожа... Дженис... Почему Вы так добры к нам? Почему Вы так добры к каким-то нищим, с которыми даже не знакомы?

Дженис долго смотрела на нее, потом как-то горько вздохнула:

— Тебя Дина зовут? — И продолжила, получив утвердительный кивок. — Дина, скажем так — я была знакома с твоим мужем...

— С Анджеем?! — изумилась Дина. — Вы были знакомы с Анджеем?

— Точно. И не один год. Он не говорил тебе об этом, верно? — Дженис присела на краешек кровати и притянула к себе Анну, которая послушно прижалась к ней. — Мне очень жаль, Дина... Но Анджей погиб вчера. Он пытался сбежать. Я не успела вмешаться. Охрана застрелила его, когда он выпрыгнул из машины.

Дина окаменела, прижав к себе старшую дочку, потом медленно произнесла:

— Это точно?

— Да. Прости.

Дженис наклонилась и мягко чмокнула Анну в макушку:

— Но мы все равно сильные, правда?

Дина тихо всхлипнула:

— Но как же...

— Так же, Дина. Так же жить дальше... Я тебя беру на работу. Я тебе помогу. В память о твоем муже.

Дина заплакала, закрыв лицо руками. А Дженис снова подошла к окну и тихо произнесла, ни к кому не обращаясь:

— Ведь дети не в ответе за родителей. Даже если родители — ангелы.

Она улыбнулась и медленно пошла к двери...