Стеклянный ангел (часть 4)

Я понял, что мне мешало. Свет. Который настойчиво слепил, даже сквозь закрытые веки. Я помотал головой, стараясь увернуться от него, но свет был неумолим...

— Очнулся.

Я открыл глаза и снова зажмурился:

-Уберите свет...

— Зачем? — спросил тот же голос. — Так тебя видно хорошо.

Я пошевелил руками, уперся ими в пол и медленно сел. Опустил голову и открыл глаза. Блестящий паркет. Скользкий на ощупь. Я задумчиво тронул пальцем пол и спросил:

— И все же интересно...

— Что именно?

Я поднял голову. Передо мной стоял охранник. Тот самый, что пытался допрашивать меня в тоннеле. Он вертел в руках небольшой нож и яблоко. Отрезал небольшие кусочки и не торопясь отправлял в рот.

— Что тебе интересно? — повторил он вопрос.

— Зачем вы стреляли в детей.

Охранник отрезал приличный кусочек и с хрустом принялся его жевать. Проглотил и только потом ответил:

— Сам виноват. Прежде, чем сюда идти, надо было хотя бы спросить знающих людей о законах Города. А законы гласят, что любой человек, независимо от возраста, становится нарушителем, если пытается незаконно проникнуть на территорию Города. И наказание таким нарушителям одно... Впрочем, ты уже знаешь.

Я обхватил голову руками:

— Нет. Скажи, что это неправда. Что вы попросту выгоняете детей. Не может же Город опуститься до такого! Убивать детей!

— Может, еще как может. Если жалеть каждого ребенка и оставлять его из жалости в Городе лишь потому, что Город убил их маму и папу, то через десяток лет ребенок вспомнит, кто убил его родителей, не так ли? Не проще ли избавиться от проблемы сразу?

— Почему не убили меня?

Охранник оказался на редкость словоохотливым:

— Да так. Интересно просто. За последние семь лет не было серьезных нарушений. Была парочка перестрелок с десятком трупов — и все. А тут из ряда вон выходящий случай. Нарушитель голыми руками кладет девять обученных пограничников Города! Ты когда-нибудь такое видел?

— Ага, — усмехнулся я. — Причем, собственными глазами.

— Шутник, — беззлобно изрек охранник и швырнул обкромсанный огрызок яблока в урну, стоящую в углу. Огрызок не долетел до урны и смачно шлепнулся на паркет.

— А ты мазила.

— Да пошел ты...

Я огляделся. Мы находились в огромной комнате. Стены, драпированные тяжелыми бордовыми занавесями. Большие окна, в которых видно серое небо. Люстра с подвесками, в которых отражался свет. И картины. Сотни картин, висевших прямо на занавесях.

-Твоя комната? — спросил я, наблюдая незаметно, куда он сунул нож. И почему-то удовлетворенно кивнул, когда он впихнул его в ножны, висевшие на левом плече.

— Опять шутишь, — хмыкнул охранник. — Ну шути, шути. Недолго осталось.

— Будешь резать по кусочкам?

— Нет. Другие будут. Черт...

— Что?

— И все же... Ты так похож на Ангела, что мне иногда кажется, что ты — это он. Вы даже глаза щурите одинаково.

— А у тебя есть знакомые ангелы?

— Дурак ты... — сказал охранник. — Ангел был моим командиром несколько лет назад. И он был самым лучшим солдатом. Мы попали в передрягу, и он погиб. Меня тяжело ранили, а после операции почему-то понизили в чине. Какая-то дрянная история получилась.

— Почему?

— А не знаю, — пожал он плечами. — С тех пор со мной постоянно что-нибудь случается. И повыситься в звании не удается. Так и не выяснил, почему такое происходит. А ты просто похож чертовски на Ангела. Правда, не могу стопроцентно быть уверенным, потому что много лет прошло. Но похож.

Я уселся поудобнее и уставился на него:

— Поэтому ты так смотрел на меня?

— Ага. Сначала не поверил глазам, но потом решил, что ошибся. Ты где так драться научился?

— Не помню, если честно. Воевал на Войне Границ. Контузило, госпиталь. Но ничего не помню...

— Ясно.

Я прислушался. Где-то далеко послышались шаги.

— Кто-то идет, — сказал я. — Женщина.

— Хороший слух, — ухмыльнулся охранник. — Ты не ошибся.

Он вскочил, быстро оправил одежду и пошел к тяжелой двери. Приоткрыл одну половину и щелкнул каблуками:

— Госпожа Премьер! Большая честь...

— Помолчи, Пит.

В зал вошла женщина. Высокая, стройная. В идеально сидящем костюме военного покроя, выгодно подчеркивающем ее фигуру. Короткая стрижка. Серые глаза. И тонкие, изящные пальчики.

— Госпожа Премьер, но я...

Женщина отмахнулась от него рукой и подошла ко мне. Подвинула стул, поставив его напротив и села:

— Привет, Ангел...

-Чего?! — ошарашено уставился я на нее.

-Чего?! — вытаращился охранник.

Женщина усмехнулась и откинулась на спинку:

— Хорошо врачи постарались... Ты и вправду ничего не помнишь?

— Нет.

Охранник медленно подошел и встал рядом с ней, побледневший и растерянный:

— Но его же убили...

— Кого? — подняла на него глаза женщина. — Ангела? Да.

Охранник трясущимися руками вцепился в спинку стула:

— Но... Но если его убили — это тогда кто?!

Я переводил глаза с нее на него, силясь понять, что происходит.

Женщину я узнал. Ее имя часто мелькало в сводках новостей. Волевая, не по-женски сильная, довольно молодая Дженис Вольт пребывала у власти уже почти девять лет, частенько заменяя Правителя на торжественных церемониях. Именно с ней старались не спорить высокопоставленные чиновники и консулы дружественных стран. Она фактически руководила страной вместе с Правителем. Как она пришла к власти — не знал никто. Кто-то говорил, что она любовница Правителя, кто-то сказал, что его дочь. Но так никто никогда не докопался до сути.

— Это? — кивнула Вольт на меня. — Это Ангел. Вернее, то, что от него осталось.

— Если ты сейчас не скажешь, в чем дело — я тебя убью... — медленно произнес я.

— Не убьешь, — усмехнулась женщина. — Не сможешь. Верно, Пит?

Охранник дернулся и выдернул из кобуры пистолет. Направил на меня.

— Убери... — поморщилась Дженис. — Он не опасен. Тем более, что ему интересно, что происходит. Верно, Ангел?

Я молчал. Пит убрал пистолет, не сводя с меня глаз.

— А теперь... — Дженис поднялась и направилась к двери. — Если хотите все узнать, то идите за мной.

Охранник вытер пот на лбу, продолжая смотреть на меня, потом выдохнул:

— Капитан... Ты меня хоть помнишь?

— Нет, — покачал я головой. — Не помню.

— Идете? — спросила от дверей женщина и нетерпеливо щелкнула пальцами.

Мы с Питом переглянулись и пошли к дверям. В коридоре стояли двое. В одинаковых серо-голубых костюмах. С абсолютно одинаковыми пистолетами. И одинаковыми черными очками.

— Пижоны, — усмехнулся я.

Они ничего не сказали, продолжая стоять напротив двери. Потом, когда мы пошли по коридору, один пошел впереди, а второй пристроился позади нас. И пока мы шли, я честно пытался вспомнить хоть что-нибудь из того, о чем говорили Пит и Вольт. Но так и не смог. Те обрывочные и смутные образы, что возникали в голове, никак не хотели связываться в единое целое. Пит шел сбоку, все время поглядывая на меня, но тоже молчал.

Мы свернули куда-то в другой коридор, подошли к одной из дверей, которую предупредительно распахнул перед нами телохранитель, и вышли на небольшой дворик. Там стоял черный бронированный автомобиль, дверцы которого были распахнуты.

— Садитесь, — коротко бросила Дженис и сама забралась на переднее сиденье.

Мы с Питом снова переглянулись и по очереди залезли в машину, так и не проронив ни слова. Дженис что-то сказала шоферу. Тот кивнул и завел двигатель, разворачиваясь и выезжая на улицу...

Я с любопытством поглядывал в окно. Если верить Вольт, то я был бывшим командиром группы Охраны Города. Значит, должен знать Город изнутри. Я всматривался в дома, в названия улиц. В лица прохожих, в проезжающие дорогие машины.

Нет.

Ничего. Абсолютно ничего. Я не могу вспомнить...

И куда мы едем, черт побери?

Если честно, я просто старался отогнать от себя мысль о смерти дочерей и жены. У меня никак не укладывалось в голове, что по моей вине их застрелили. У меня до сих пор звучал в ушах женский крик и выстрел, который оборвал этот крик... Но это было. И гнетущая пустота, которая правила теперь в моей душе, упорно напоминала о себе. И ступор. Я изо всех сил пытался скрыть дрожь в руках. Искал удобного момента, чтобы задушить охранника, сидевшего сейчас рядом со мной. И вот эту женщину. Черт с ним, если охрана начнет стрелять. Успею...

Но, скорее всего, я просто пытался найти оправдание. Самому себе. Ведь был прав мой сосед, уговаривая не тащить с собой семью. Я закрыл глаза. И сидел так до тех пор, пока не раздался голос Дженис:

— Приехали. Выходите.

Я вылез первым и огляделся. Высокое здание, уставившееся на нас ровными квадратами окон. И тишина.

Дженис подняла руку и махнула телохранителям, которые двинулись было за нами следом:

— Оставайтесь здесь. Это приказ. Связь — через рацию.

Телохранители переглянулись и нерешительно открыли рты:

— Но...

— Госпожа Премьер...

— Это приказ. Что непонятно? — насмешливо спросила Вольт.

Телохранители отошли в сторону, поглядывая на нас. Потом один подошел к машине и что-то тихо сказал водителю. Тот кивнул и вытащил из кармана телефон. Но Дженис уже решительно направилась к зданию, даже не оглянувшись, идем ли мы следом. Пит пожал плечами и подтолкнул меня, и сам зашагал следом за мной, положив руку на рукоять своего пистолета.

— Прошу, охранники! — Вольт открыла дверь и шагнула внутрь. Подошла к лифту в большом холле и нажала кнопку.

Где-то далеко-далеко что-то глухо взвизгнуло. Я почувствовал легкую вибрацию и хмыкнул:

— Судя по всему, здание не жилое. И тут еще все работает?

— Еще как работает. Пит, узнаешь место?

Пит кивнул, настороженно поглядывая на женщину:

— Узнаю. Госпожа Премьер, можно узнать, что Вы...

— Всему свое время, охранник, — перебила его Вольт. — Еще немного, и ты все узнаешь. Как и он.

— Тоже мне, шпионка нашлась... — буркнул я, тихо радуясь, что телохранители остались на улице.

-З аткнулся бы, а? — произнесла Дженис, смерив меня взглядом.

Тоненько звякнул звонок и двери лифта распахнулись.

— Прошу, — повторила Дженис, и вошла в лифт. — Да заходите уже!

Мы вошли. И все это время, что поднимались, молчали. Пит поглядывал на меня и шумно вздыхал. Дженис уставилась куда-то в потолок. А я все пытался сообразить, зачем мы поднимаемся на последний этаж...

Лифт дрогнул, останавливаясь.

— Пит, дай мне свой пистолет, — вдруг сказала Вольт и протянула руку.

Охранник уставился на нее:

— Но, госпожа Премьер, нам запрещено давать личное оружие.

— Кому? Мне? Кто сказал?

Пит молча вытащил пистолет и протянул ей. Она удовлетворенно кивнула и вышла из лифта, махнув нам рукой.

— Вот... — протянула она. — Кто-нибудь из вас помнит это место?

Я отрицательно помотал головой. Пит кивнул утвердительно, оглядываясь. Дженис подошла к бетонному парапету на краю крыши и села на него, сложив ногу на ногу. Достала пачку сигарет, одним ловким движением выудила одну и с наслаждением закурила. Потом кивнула головой нам:

— Чего стоите? Присаживайтесь. А я вам расскажу одну интересную историю.

Я уселся прямо на теплый пол, нагретый солнцем. Пит осторожно присел рядом с Премьером, настороженный и какой-то потерянный...

— Так вот... — Дженис подбросила пистолет в руке и заговорила. — Когда-то, давным-давно, жили-были две сестры. Близняшки. Старшая всегда была серьезной и вдумчивой, вечно корпела над книгами, и почти всегда сидела дома. Младшая была ужасной непоседой и вечно попадала в какие-то переделки. Старшей часто это надоедало, но в конце концов, она смирилась с тем, что сестра такой и останется. Но все же это не мешало им жить душа в душу, деля радости и горе пополам. Не слишком сладко звучит? — спросила Дженис. — Ну, уж простите, как могу. Сказка закончилась, когда погибли их родители. Погибли случайно, такова уж судьба. И девочки остались одни в большом Городе. Без родственников и близких людей. Отец оставил им большое наследство, что и помогло им в будущем. После смерти родителей младшая остепенилась немного, стала более спокойной, даже открыла маленький магазин. Старшая выучилась на юриста и стала востребованным адвокатом в узких кругах, как грамотный и умный специалист по решению многих вопросов. В конце концов, ее заметили в Канцелярии Правителя и предложили работу.

Все бы ничего, только вот младшая опять взялась за старое. В смысле — ее снова потянуло на приключения. Она сбежала из дома. Просто так, из-за своей тяги к авантюрам. Деньги были, были возможности. И она покинула Город, отправившись путешествовать по стране. Она познакомилась с человеком, старше ее, который очаровал ее. Стал ее спутником и покровителем. На ее же деньги... Но она и не сопротивлялась, безропотно подчиняясь ему во всем. Человек он был бедный и очень жесткий, но она была в него влюблена...

— А как же старшая? — спросил я. — Она терпела это все?

— Старшая в это время безуспешно пыталась разыскать сестру, подключив все связи, которые только могли помочь в поисках. Но все было безуспешно. Младшая же тем временем забеременела. И поняла, что ей все же пора вернуться в Город, к нормальной жизни и к нормальному медицинскому обслуживанию. Но она никак не решалась вернуться одна. Любовь — это ужасная штука, скажу я вам... — горько усмехнулась Вольт. — И ее избранник стал настаивать на том, чтобы она и его забрала с собой в Город. И младшая сестра сдалась. После недолгих поисков был найден человек, который за приличную сумму согласился нелегально провести их через Границу.

— Глупости... — пробормотал Пит. — Если она — гражданин Города, то ее могли спокойно пропустить через контрольный пункт.

— А его? — спросила Дженис.

— Его — нет, — пожал плечами Пит.

— В том-то все и дело. А без него она не хотела возвращаться, понимаешь? И перед переходом Границы младшая сестра как-то умудряется связаться со старшей и просит помощи. Старшая даже не раздумывает, и соглашается встретить ее в назначенном месте, чтобы забрать их обоих домой.

— Круто, — хмыкнул я. — Значит, все? Истории конец? А мы тогда каким боком тут?

— Терпение, юноша, терпение... — Дженис затянулась сигаретой и швырнула окурок с крыши.