Похищение по-грузински

Грузия моя! Есть ли прекраснее край?
Как красива твоя земля! Как благороден, мудр и щедр твой древний народ!
Как благоприятна твоя природа! Декабрь — а как тепло!
Клены ещё не сбросили свою золотую листву. Распускаются бархатные бордовые грузинские розы.
Течёт-течёт наша Кура от края до края нашей земли, а там и Арагви, а там и Алазани, а там и море. А как хороши наши горы! Зелёные, будто плющом увитые! Живые и такие родные!
А вино?
Вино — нектар! В этом году такой прекрасный урожай винограда! И сколько молодого вина — и всё пьяное, весёлое!
Как люблю тебя, моя родина!
И как хорошо сегодня сказал у Зуры этот чудесный человек Алико:
«Однажды народы всего мира собрались, чтобы получить от Господа земли, на которых бы они жили. Все нации, какие только есть на земле, пришли рано утром. Господь внимательно выслушивал их и выдавал им огромные территории, говоря: "Вот вам, дети мои, земля для процветания и размножения! Живите и радуйтесь!". Близился вечер. Все земли были розданы. И тут пришли грузины! Оказывается, они долго спали и не смогли прийти вовремя на раздел! "Что ж мне с вами делать", — задумался Господь. "А, будь по-вашему! Есть у меня маленький кусочек земли — я его для себя оставил! Все там есть! И солнце, и земля, и реки, и горы, и море! Идите и живите! И помните, что вашу землю сам Господь отметил!" И с тех пор живём мы на этой прекрасной земле, Богом благословенной. Пусть никогда Господь от нас не отворачивается. Гаумарджос, Сакартвело! Да здравствует Грузия!»
Как все радостно выпили! Как обнимали и целовали Алико, который нашёл такие правильные и красивые слова о нашей стране! Как Джаба в тот момент любил и Алико, и всех за столом, и родную Грузию, и весь мир.

Хотелось всех обнять и закричать: «Будьте все здоровы и счастливы! Да здравствует Грузия! Да здравствуют все!»

Что и говорить, прекрасный был вечер.

Джаба шёл от Зуры к дому, немного покачиваясь. Вино брало свое, и мужчина остановился и прислонился к клену, чтобы немного отдохнуть.

Декабрьский вечер в Кутаиси был теплый и светлый: весь проспект к новогодним праздникам украсили гирляндами. Над дорогой, на уровне необлетевших крон деревьев, сияли чудные звезды и планеты.
Мигали радостными огоньками витрины.
Спешили с работы домой уставшие добрые люди.
Закурить бы сейчас!
Джаба провел рукой по нагрудному карману — сигарет не оказалось. Конечно, они наверняка остались на столе в доме у Зуры.

Мужчина огляделся.

На автобусной остановке стоял паренёк в дутой куртке. Хороший парень! Высокий, светленький. Сул бавшвиа — совсем ребёнок!
Джаба, пошатываясь, подошёл к нему:
— Бичо, есть курить у вас?
— Нет, не курю, извините, — с улыбкой ответил паренёк.
Как хорошо он улыбнулся! Сразу видно доброго человека! Джабе захотелось поговорить с ним. Видно, что приезжий. Пусть знает, что он не чужой в нашей тёплой и ласковой стране, а дорогой и желанный гость.
— Откуда вы, если не секрет, — доброжелательно поинтересовался Джаба.
— Из России. Москва, — ответил парень.
— Как вам... Вообще? — Джаба не смог подобрать нужные слова и просто раскинул руки в стороны, как будто стараясь охватить весь мир.
— Очень нравится! — понял его собеседник. — Хорошо у вас! Люди добрые. Еда вкусная.
— Джаба, — протянул руку грузин. — Добро пожаловать!
— Иван, — ответил на рукопожатие москвич. — Спасибо большое!
И так что-то доброе Джабе захотелось сделать для этого паренька! Такой он славный, культурный!
— Приглашаю в гости! — подытожил свои размышления Джаба. — Поедем, а? Кушать будем, вино пить! Ты послушай, — увидев, что паренёк с улыбкой отрицательно качает головой, Джаба аккуратно взял его за рукав. — Ты хинкали ел наши? Домашние? Не ел! А моя Ламзира приготовила сегодня — только отварить! Лобио! Хачапури с домашним сыром, а? Поехали! Вина у меня много. Будь нашим гостем, Вано!
Иван осторожно высвободил руку.
— Спасибо за приглашение, но я никак не могу. Мне в отель надо. Там жена ждёт. Мы вот буквально на недельку вырвались, чтобы отдохнуть — и скоро назад.
Вот и автобус мой! Вы извините, пожалуйста, — Ивану и правда было неудобно отказывать Джабе — такой тот был искренний.
Парень зашёл в автобус. Повернулся, поднял ладонь в знак прощания и сел.
«Какой чудесный человек, — думал Джаба, глядя в открытую дверь автобуса.
Какие все там чудесные люди!
Вот женщина пожилая у окна — как моя мамочка. Откуда она едет? Наверно, была у внуков. Или вот тот мужчина — благородный грузин! Жизненные невзгоды проложили на его лбу паутину морщин, но видно, что это уважаемый и порядочный человек! А дети эти — совсем школьники. Наверно, с тренировок едут. Вайме, какие хорошие это дети! Женщина в конце салона. Смотрит задумчиво в окно, тетешкает дитя на руках. Вот она — краса и достоинство нашей нации!»

Водитель автобуса выбежал на минутку купить шоти — грузинский хлеб — в пекарне.
«Какой трудяга, — умилялся, глядя ему вслед, Джаба. — Зарабатывает свою копейку таким важным делом! Господи, дай ему здоровья!»
Джабе хотелось плакать от любви ко всем этим людям. Описать невозможно, какую нежность вызывали они все в его доброй и светлой душе!

«Взять бы — и пригласить бы их всех к себе домой. Выпить. Хорошо покушать».

Идея эта так понравилась Джабе, что он, держась за поручни, взобрался в салон автобуса. Качаясь, он ещё раз радостно всех оглядел. И сказал:
— Друзья мои! Братья! А едем все ко мне! Я приглашаю! Ламзира ждёт. Вино. Хачапури. Будьте моими гостями!
Пассажиры равнодушно прятали глаза. Иван, усмехнувшись, сделал вид, что смотрит в окно, как будто и не знает Джабу. Только пожилая женщина в чёрном, посмотрев с осуждением, пробормотала:
— Как напился, дэдаа. Разве так можно! — и отвернулась.
Что ж! Джаба старался не замечать нанесённый обиды. Эти люди не знают пока, какой он хороший человек. Они устали и хотят кушать. Но они приедут к Джабе, Ламзира выставит на середину стола огромное блюдо с дымящимися хинкали — и все эти люди скажут:
«Как хорошо, Джаба, что ты нас не послушал, а привёз к себе и сделал нам этот праздник!»
Наслаждаясь этими мыслями, Джаба отодвинул перегородку, залез на водительское сиденье, повернул ключ зажигания (эх, Эрик, дорогой водитель, как же так!), нажал на педаль — и автобус тронулся.
— Э, что ты делаешь? — закричала пожилая женщина. — Бичо, нормальный ты?
— Что случилось? — встрепенулся Иван. — Это тот мужчина за руль сел?
— Друг, я видел, как ты с ним говорил, — иди, брат, скажи ему, чтобы остановился, — тронул Ивана за плечо пожилой грузин.

— Да я не знаю его толком, — растерялся Иван.

Джаба за рулем весело запел какую-то грузинскую песню. Ах, какой чудесный этот вечер!

Мужчина, держась за поручни, так как Джаба здорово разогнался, и автобус сильно трясло, подошел к водительскому месту.

— Батоно, — учтиво обратился он. — Зачем сюда сел? Зачем мы тебе? Люди банки грабят, а ты что? Автобус угнал? Останови, выпусти, э.

— Ко мне едем, отец, — радостно ответил ему Джаба. — Подожди, дорогой, у меня дома сейчас такой банкет будет — вайме! Ты такого в жизни не видел, клянусь! Садись, возражений я не принимаю!

— Слушай, человек ты? — визгливо вступила опять пожилая женщина. — Зачем издеваешься над людьми? Мать есть у тебя?

— Темури, — взволнованно говорила между тем женщина с ребенком в телефонную трубку. — Нас какой-то псих похитил! Прямо в автобус залез и увез! Седьмой маршрут!

— Он что — девять жизней имеет? — удивлялся на том конце Темури. — Я этого кота драного щас пристрелю, как бешеную собаку! Где едете вы?

— Площадь проехали.

— Выезжаю!

— Дядя, за нами дяденька-водитель бежит, — осторожно сказал один из подростков пожилому. — Сначала сзади за что-то ухватился, а потом упал. И сейчас уже вон просто бежит! Вайме, смотрите, его патруль подобрал!

— Джаба, — неуверенно начал Иван. — Там полиция сзади уже! Остановитесь, пока не поймали.

— Ты полицией меня пугаешь?- взревел Джаба. Его хорошего настроения как не бывало! Вот что делает молодое вино с человеком! — А ну сядь, а то пристрелю!

— Джаба, — уже тверже начал Иван.

— Оставь, — остановил его пожилой мужчина. — Не надо. Покатается человек — сам остановится! А стрелять будет — опасно.

— Бичо, ты сам откуда? — обратился опять он к Джабе.

— Кахетинский, отец, — ответил тот и выругался, не справившись с управлением и вылетев на красный свет. Где-то отчаянно завизжали тормоза, загудели клаксоны. — Шени дэда, — выругался Джаба, дав по газам. — Куда лезете?

Сзади автобуса тревожно заговорили в громкоговоритель. Патруль, подобравший водителя, настоятельно рекомендовал автобусу номер 7 остановиться на обочине.

— Да пошли вы! — в пьяном азарте крикнул Джаба и сильно вильнул в сторону. Сзади завизжала сирена: патруль начал преследование.

— С кахетинскими связываться нельзя, — учил пожилой грузин Ивана. — У нас там все очень хорошо стреляют. Как ссора — всё, жди труп. Я друга на прошлой неделе похоронил. Семьдесят пять ему было. Праздновал день рождения — разругался с тамадой. А тот ему говорит: «Я сейчас застрелю тебя!» Ну, пошел за ружьем, пришел — и одним выстрелом в сердце пристрелил! Не целясь! Так-то! А все из-за того, что друг мой лет тридцать назад за женой тамады приударил! — старик с явным удовлетворением наблюдал, какое впечатление произведет его рассказ на Ивана.

— Понятно, — поёжился Иван. — Значит, катаемся.

Автобус страшно заносило. Джаба ругался, обзывая других водителей. Уж ничего не осталось в нем от того благодушного человека, что хвалил родину!

— Какой скот, ты посмотри, — ярилась пожилая женщина. — Я кому сказала, остановись! — Одной рукой она держалась за поручень, а второй старалась ударить Джабу по голове сумкой. Тот уворачивался, крутил руль и боком автобуса лупил машины на дороге.

Громкоговоритель разгонял с дороги автомобили. С параллельных улиц тоже слышны были сирены: наперерез автобусу мчались еще патрули.

— Дядя, — радостным голосом опять обратился к грузину один из подростков. — Смотрите, нас уже по телеку показывают!

Действительно, один из телеканалов транслировал картинку с болтающимся по дороге автобусом. Журналисты строили тревожные предположения по поводу причины угона. Уже говорили о том, что похититель потребует за людей огромный выкуп, потому что у него долги.

Все в автобусе тревожно прослушали эту новость.

— Ты нас из-за долгов украл, собака? — и женщина, задыхаясь от злости, опять стала лупить Джабу сумкой по голове.

— Какие долги? — ревел Джаба. — Я вас к себе домой пригласил! Там Ламзира моя, вино!

— Эй, — начали оттаскивать женщину грузин и Иван. — Не трогайте его! Он же так врежется во что-нибудь!

— Темури, ты далеко? — снова звонила женщина с ребенком. — Видишь нас? Я богом тебя прошу — не стреляй! Тебя посадят — что с нами будет?

Автобус, виляя боками, ехал уже с кортежем из трех патрулей. За одной из полицейских машин пристроился фордик Темури.

— Супер, меня тоже в ролике видно! — восторженно стонал подросток в зеленой куртке, пересматривая новости на телефоне.

— Где? Мне покажи, — ревниво выдирал из рук телефон его товарищ. — Меня видно?

— Немного! Вон кусок рукава!

— А ну, дай я теперь у окна сяду!

— Э, нет! Иди на фиг! Сам там сидеть хотел! — завязалась маленькая потасовка.

— Ну-ка перестаньте! — закричала женщина с ребенком. Малыш заплакал. — Сейчас еще вы тут друг друга покалечите!

Подростки, поглядывая на рыдающего ребенка, сели, незаметно толкая друг друга локтями.

— В полицию загремишь — так тебе и надо, — в отчаянии кричала пожилая женщина.

— Дэдаа, — простонал трезвеющий Джаба. — Зачем я все это сделал, ну? Что будет, мама моя?

— Сам знаешь — ничего хорошего. Зачем ты нас взял и украл? Какая выгода тебе? — мягко говорил пожилой мужчина.

Подростки восторженно шерстили ленту новостей.

Иван подавленно молчал.

Автобус мчался к перекрестку, на который вдруг выехали две патрульные машины и перегородили дорогу.

Всё! Попались!

Джаба ударил по тормозам. Автобус со страшным визгом протащился еще метров пять и остановился прямо перед боком патруля.

— Накатались, — совсем мирно сказал пожилой грузин. — Даже без стрельбы. А сейчас, сынок, спокойно выходи и сдавайся.

— В полиции с тобой разберутся, — торжествующе сказала пожилая женщина, собрала свои сумки и двинулась к выходу. — Двери открой, бандит!

Джаба открыл двери. Что еще делать! Десять метров не доехал до дома, да и имеет ли это уже значение! Вон как всё повернулось...

— Посидишь пятнадцать суток, — продолжала злорадствовать женщина. — Подумаешь, как автобусы угонять.

— Ээ, тетя, — сказал упавшим голосом один из подростков. — От шести до десяти лет ему дадут. Вот написано!

Женщина круто развернулась:

— За что это? За угон этой рухляди десять лет?

— Его в похищении обвиняют, — вздохнув, сказал второй. — Сами посмотрите!

Все подтянулись к телефону. Только Джаба сидел, положив руки на руль и опустив на них голову.

До десяти лет лишения свободы! Вот и прошла жизнь! Как же Ламзире теперь в глаза смотреть? Детям? Маме? Вайме, Джаба, что ты натворил!

— Правда, так написано, — растерянно сказал Иван, прочитав новость. — Ничего себе законы у вас.

— Как-то вроде несправедливо, — неуверенно сказал пожилой грузин.

Из патрульных машин к автобусу бежали люди. Громкоговоритель громко лаял, призывая похитителя выйти с поднятыми руками.

Пора было выходить.

Джаба, глубоко вздохнув, встал с сиденья и повернулся к людям в салоне.

— Родные мои, — севшим голосом произнес он. — Простите меня, бога ради! Я же совсем не это хотел... я ж не похитить... Я думал: посидим у меня, покушаем.

Все растерянно слушали его. Даже малыш на руках молодой женщины замолк.

— Что ж... Я пошел, — Джаба открыл дверь со стороны водителя, и его сразу приняли несколько рук.

— Ээ, куда? — взвизгнула пожилая женщина. — Не сметь его увозить!

Она подхватила сумки и вылетела из автобуса.

— Уберите руки от него, — заорала она и трахнула сумкой по голове первого попавшегося полицейского.

Все выскочили следом.

— Отпустите, бога ради. Ну, пошалил он — бывает! Выпил человек! — умолял пожилой грузин.

— Правда, ведь дело выеденного яйца не стоит — уговаривал Иван.

— Дяденьки, отпустите, — ныли подростки. — Он нас не обижал, весело было.

— Темури, — шептала в трубку молодая женщина. — Подойти сюда, только без оружия! Его хотят судить за похищение! До десяти лет тюрьмы!

— Как за похищение? — удивлялся Темури. — Глупости! Ничего не подписывай! Жалко человека!

— А ты вообще его чуть не застрелил, — с укором сказала женщина.

— Застрелить — это одно. Это достойная мужчины смерть. А в тюрьму разве красиво живого человека сажать? — обосновал свою позицию Темури. — Я подхожу, не волнуйся. Выходи из автобуса.

Женщина с малышом выскользнула на дорогу. Отец сразу же подхватил ребенка на руки — тот заулыбался.

— Не напугался? Молодец, мужчиной растешь! Идите в машину, я поговорю тут. Эй, уважаемые, — обратился он к полицейским, — тут, кажется, какая-то неувязка вышла! Ну, взял человек автобус покататься... Давайте все миром разойдемся, да?

— Не нам решать, — сурово отбрил его полицейский. — Наша задача задержать, а там — что суд постановит. Напился, людей похитил, машины побил.

Водитель автобуса Эрик, выскочивший из патрульного автомобиля, бегал вокруг своего кормильца и причитал, гладя израненные бока машины:

— Не жалко тебе было, а? Такой он чистенький был, такой новый! Я же за ним как смотрел — как за ребенком!

— Прости, брат, — шептал Джаба, стоящий тут же. В машину его так и не посадили: возле патрульных машин стали останавливаться гражданские автомобили. Из них выходили люди и приближались к кольцу полицейских.

— Что ты ноешь, а? — запальчиво крикнул один. — Смотри, как твоим автобусом мою машину расколошматило! А я молчу! Что теперь — из-за моей машины еще человека закроют? Ну нет, из-за меня в этой жизни никто не сядет!

— А что ты приехал тогда? — орал в ответ Эрик. — Шел бы чинил свою машину! Что ты тут делаешь?

— Да я сначала хотел догнать — морду ему набить, — вдруг миролюбиво сказал хозяин помятого авто. — Вон, смотри, нас тут сколько. — он махнул рукой на другие машины. — А потом слышу — похищение человеку вменяют. Ну, думаю, надо спасать как-то.

И, повернувшись к толпе недовольных, он громко сказал:

— Люди, давайте честно! Он же ничего плохого не хотел! Видео есть, он говорит, что на банкет всех везет! Дурак, но наш человек и не преступник никакой! Давайте так: всех, чьи машины сегодня пострадали, приглашаю мне в сервис! По себестоимости все сделаю!

— Брат, никто тебя грабить не хочет, — отозвался один из водителей. — Мне страховка покроет. А не покроет — сам оплачу!

И толпа довольно загудела, соглашаясь с водителем.

— Отпустите человека-то! — раздавались выкрики.

— Вы не переживайте, — обратился опять хозяин автосервиса к Эрику. — Автобус мы отремонтируем — ни царапины не найдете. Вы не сердитесь.

— Да я не сержусь, — смущенно сказал Эрик. — жалко только, что так покоцали.

— Видишь, а ты говорил видео не снимать, — торжествовал один из подростков. — А я выложил — и дядьку спас! Все теперь знают, что он нас не похитил, а в гости к себе вёз.

— Да, — завистливо вздыхал второй. — Это ты классно придумал.

— Дайте пройти, — кричал один из полицейских, пытаясь провести Джабу через толпу к машине. — Этот человек задержан за нарушение закона! Он похитил людей.

— Кого похитил? — разорялась пожилая женщина. — Меня не похищал!

— Подождите, — вклинился в разговор Темури. — Разве кто-то пишет заявление о похищении?

— Я не пишу, — твердо сказал пожилой грузин.

— И я не напишу! Что у меня — детей своих нет? — буркнула пожилая женщина. Подумав, она поставила сумки на землю. Достала из одной из них горсть конфет и сунула Джабе:

— На, сынок, покушай.

И тут же грозно полицейскому:

— Да ты руку-то ему освободи!

Растерянные полицейские отпустили руки Джабе.

Тот, не понимая еще, что происходит, взял конфеты в руки и тупо смотрел на них.

— Кушай, — ласково уговаривала женщина. — Я внуку везла, но ничего — ему новые куплю! Да вы все угощайтесь, чего уж там, — и она стала раздавать конфеты всем присутствующим. Люди засмущались, заулыбались. Сначала отказывались, а потом все же брали — так хотелось порадовать эту добрую женщину!

— Какие-то претензии у присутствующих есть? — громко спросил Темури, обращаясь к толпе.

— Одна только, — весело выкрикнул кто-то из толпы. — Бичо, на банкет правда звал или наврал?

Все рассмеялись.

Хмурые полицейские о чем-то совещались в стороне.

— Отпустим, даа, — говорил один. — А мне выговор! Или увольнение!

— Что вы, — успокаивал его пожилой грузин, — А вы наши номера запишите! Если вас ругать будут, мы придем и скажем, как дело было! Так же, как за парня, за вас просить будем!

Полицейский расстроенно махнул рукой и дал знак патрулям разъезжаться.

Джаба вздрогнул. Кажется, только теперь до него дошло, что ничто ему не грозит и никто на него не обижен! И что все люди, что собрались около него, — очень хорошие и добрые. И что никто не посадит его в тюрьму на десять лет.

Какая светлая радость вдруг охватила душу его! И как опять ему захотелось обнять весь мир и каждого человека в нем! И понял Джаба, что так счастлив он не был даже у Зуры, когда слушал того замечательного человека Алико.

— Люди! — с чувством обратился он к толпе. — Братья! Приглашаю всех ко мне! Пойдемте, дорогие, будьте сегодня моими гостями!

Все опять засмеялись — радостно и светло.

— Пойдем, сынок, — тянула Джабу за руку пожилая женщина. — Посидим, выпьем.

— И я загляну, — улыбался пожилой грузин.

— Нам домой надо, мама ждет, — отказались подростки.

— А мы посидим. Но недолго! Сыну спать пора, — сказал Темури.

— И я зайду все-таки — решил Иван. — Только жене позвоню.

— А мне никак, мне смену закрывать, — неожиданно с огорчением сказал водитель автобуса Эрик, и все сразу загалдели, предлагая ему помощь в решении этого вопроса.

А абсолютно счастливый Джаба уже шел к дому со своими гостями и думал, как повезло ему родиться на такой прекрасной земле, где льется рекой славное вино. Где текут из края в край реки наша Кура, Арагви, Алазани. Где такое красивое и теплое море! Где так красивы и зелены горы!

А главное — какие чудесные добрые люди!

Эх, Господь, храни нашу Грузию!