Золушка

Его настойчивость подкупала. Мне он не то, что бы нравился, нет, он стал чем-то необходимым для моего статуса — поклонником. Говорил дежурные комплименты, что-то дарил, но был слишком предсказуем и это останавливало. Я ждала особенного знака, каким должен быть отмечен приход предначертанного мне мужчины. Знамения никакого не было, время подминало ожидания. Я чувствовала себя потерянной.
Готовился очередной корпоратив на работе. Мужчины и женщины считали это моментом приложения силы, когда сложившиеся отношения могут выйти из равновесия и произойдет, что-то таинственное, что изменит привычные отношения. Ожидания редко оправдывались, но надежда оставалась.
Я сидела в одиночестве, надеясь унылым видом привлечь воздыхателя. Так и произошло. Мотылек прилетел притянутый желанием. Конечно, неожиданный воздыхатель ничего из себя не представлял.
Начался унылый диалог:
— А что ты одна?
— Я не одна. — Мне не хотелось признавать факт, и я отрицала очевидность, рискуя показаться полной дурой. Но он не заметил противоречия и я оценила это как знак заинтересованности ко мне.
— Ты «ВКонтакте» есть?
— Есть. А ты?
Он кивнул. Я быстро на телефоне нашла его страничку. Какой бы фальшивостью не была нашпигована электронная версия человеческой души, все равно она отражает истинную натуру. Даже если там будут вереницы фотографий лексусов и гламурных красавиц, а на деле автор трясется в маршрутке и влюблен в плоских девиц с экрана монитора, вектор его преображения понятен.
Мне было важно увидеть этот душевный отпечаток, от него зависело, буду я приближаться или нет. Подкупило, то, что я увидела клипы старых рокзвезд, для меня это знак цельности натуры, он не пытался казаться замысловатой или притягательной личностью.
— Рэд хот чили пеперс. Уважаю.
Его улыбка была подтверждением, что мостик перекинут, я посмотрела на него другими глазами. Может этот неловкий и долговязый парень с тяжелым запахом заядлого курильщика и был посланцем небес?
Вопрос растревожил меня. Я решила выпить, чтобы умственные расчеты осели на дно и дали волю телу, позволить событиям управлять собой, а не пытаться подмять мир под себя.
Его пальцы, длинные как щупальца осьминога, призывно шевелились. Мне захотелось стиснуть их между ног, почувствовать копошение внутри себя.
Алкоголь сминал барьеры, жизнь казалась простой и очевидной.
Положив руку на его кисть, я слегка придавила ее к столу. Он вздрогнул. Я боялась испугать его откровенностью, но и тянуть не хотелось.
Время подобных сближений — время Золушки. Как только кончится «бал», колдовство рассеется, все встанет на свои утвержденные места: начальник — подчиненные, коллеги. А сейчас это миг приложения силы.
«Но вдруг он рассчитывает, на любовь и долгие ухаживания?» — эта мысль слегка рассеяла мой напор.
Но дешевое красное вино из толстоногого бокала вымазанного майонезом все же сделало меня решительной.
Разрушены горки салатов, остывающий шашлык покрылся белым налетом сала.
— Пойдем, потанцуем! — Схватив его за запястье, я вновь поймала «осьминога», пальцы его бесцельно зашевелились.
Что-то переключилось во мне на древнюю силу Евы, на телесную магию направленную к совращение Адама. Я должна отнять у него семена жизни, даже ценой изгнания из рая.
Он был неловок, как танцующий медведь, но мне было это не важно. Я коснулась его грудью, а потом прижалась животом, это самый сильный ход, взламывающий любой лед. Его руки сползли с талии вниз...
И тут у него зазвонил телефон, с излишней торопливостью он схватился за его черное тело.
— Да, мам? — Глаза его устремились в пустоту, он сразу оказался далеко, забыл и меня и те удовольствия, которые я обещала.
— Хорошо, хорошо. Да, я сейчас приеду...
Он посмотрел на меня взглядом полным далеких забот:
— Собака рожает, мне надо ехать. Мама просит, она переживает очень, ей нельзя переживать.... Мама... ...— Бормотал он речитативом.
Я поняла, что вмешалось что-то гораздо более сильное, чем мое простецкое плотское колдовство. Изгнание из рая не состоялось, он останется там, с мамой. Проигрыш налицо, мне стало стыдно за свои женские хитрости, за свое непривлекательное тело и за неловкие откровения. Золоченая карета стала тыквой, Золушка стала страшнее мачехи даже не успев потерять туфлю. Захотелось плакать.
За окном взрывался салют, огненные букеты расцветали в небе и сразу осыпались дрожащими огненными лепестками.