Ась, Кусь и новогодний переполох

Бельчонок Ась смотрел из дупла на хоровод снежинок и еле сдерживался, чтобы не заплакать. До Нового Года оставалась всего одна ночь, а он никак не мог вспомнить, куда же спрятал подарок для мамы. Три самых вкусных ореха с блестящей скорлупкой. Вернее, Ась надеялся, что они вкусные. Ведь не зря люди в деревне так берегут их, не едят, а только любуются, да на ёлку вешают.

Асю пришлось немало потрудиться, чтобы раздобыть эти орешки. Они были удивительно лёгкие, с петельками, и он смог утащить сразу три. Правда, страху натерпелся, как никогда в жизни.

Сначала он долго ждал, пока люди уйдут от наряженной ёлки в дом. Потом переживал, что его увидит старая косматая лошадь, что жует душистое сено рядом с забором. Когда он понял, что лошади всё равно, и жует она с закрытыми глазами, в окне появился огромный рыжий кот. Коту точно было не всё равно. Знакомые мыши рассказывали про него жуткие истории. Пришлось ждать, пока коту надоест следить за толстой сонной мухой, чудом дожившей до зимы.  Кот исчез, и Ась наконец–то добрался до ёлки, которая красовалась во дворе.

Кроме блестящих орешков на пахучих еловых лапах висело много неизвестных бельчонку вещей, некоторые даже выглядели съедобными, но он решил не рисковать. Быстро стянул три штучки, крепко стиснул в зубах петельки и прыгнул в снег под ёлкой. И тут снег открыл глаза. Сначала один, потом другой. Они были голубые, внимательные и недобрые.

Белки не умеют летать, но Асю показалось, что он всё же смог. Если бы не ужасные глаза снега, бельчонок бы запомнил путь, по которому убегал. Он бы выбрал более удобное местечко, чтобы спрятать подарок. В конце концов он бы сделал метку. А так он только смутно помнил кривую рябину с огоньками ягод, да поваленную сосну.

Два дня Ась искал свой клад до самой темноты. Мама–белка заметила его беспокойство, и сразу же распереживалась, как все мамы. Она потребовала рассказать, что случилось. Ась честно признался, что его напугал снег с глазами. Мама сделала вид, что поверила. Она выдала Асю огромный сушеный боровик и запретила выходить из дупла до самого Нового Года.

– В волшебную ночь, когда Добрый Дед бродит по лесу, все страхи исчезают. И твой тоже пропадёт. А пока будь дома! – мама чмокнула Ася в нос и ускакала по делам.

Но Ась не собирался оставаться в дупле и ждать, пока кто–то другой может найти блестящие орешки и подарить другой маме. Он придумал, как всё вспомнить и сразу приободрился. Надо просто вернуться на то самое место и снова напугаться! Ну, или стянуть новые орешки, их ведь много ещё оставалось.

Спрятав недогрызенный гриб, Ась выбрался наружу и внимательно осмотрел снег внизу. Глаз не было видно. С ветки на ветку, с ёлки на сосну, Ась допрыгал до окраины деревни. Дом с лошадью, котом и страшным глазастым снегом стоял как ни в чем ни бывало на своем месте, хотя Асю казалось, что снежное чудище сожрало всё вокруг.

Бельчонок собрался с силами и махнул с ветки сразу на забор. Отсюда до ёлки было три прыжка. Он уже почти прыгнул, как вдруг откуда–то из–под забора раздался голос:

– Вот ты где! Я тебя два дня жду.

Ась чуть не свалился. На него снова смотрел снег. Только теперь у снега был ещё розовый нос, розовый язык и много острых белых зубов. Ась от ужаса даже не сразу сообразил, что перед ним обычный зверь, просто такой белый, что сливается со снегом.

– Ты… кто? – пропищал он, – белый волк?

– Не… я хаски, – виляя хвостом ответил снежный зверь.

– Хас–ки. Это такие маленькие волки? – страх бельчонка отступил, на его место пришло любопытство.

– Хаски это такие большие собаки. Просто я еще не вырос.

– А какой ты будешь, когда вырастешь? Как волк?

– Не знаю. Я не видел живого волка.

– Думаю, волк всё равно больше, – Ась критически осмотрел щенка, – и страшнее.

– Ха! Да ты меня так испугался, что чуть не потерял игрушки.

– Игрушки?

– Ну да. ёлочные, которые ты украл. Кстати, а зачем они тебе? Они же несъедобные.

– Как несъедобные? – опешил Ась.

– Ну вот так. Их люди для красоты вешают. Потом убирают. Мне мама рассказывала.

Тут Ась не выдержал и всхлипнул.

– Эй, ты чего? – нахмурился щенок.

– Я хотел маме их подарить. На Новый год. Думал, они очень вкусные, раз люди их так берегут.

– Твоей маме бы не понравилось. А еще она бы тебя наругала.

– Это еще за что? – Ась начинал сердиться.

– За воровство. Моя мама говорит, что нельзя брать чужое.

– У вас много, а у нас нету. Люди бы не заметили.

– Заметили. Маленькая хозяйка считала их и плакала. Я потому и ждал тебя, чтобы забрать. Отдай.

– Не могу.

– Верни! – рыкнул щенок, – а то я тебя укушу.

– Не могу, честно, – грустно сказал Ась. – Я забыл от страха, куда их спрятал.

– Плохо. Ты плохой, хоть и смешной. Я должен тебя укусить.

– Достань сначала, – огрызнулся Ась.

Щенок подпрыгнул несколько раз, но бельчонок только чихнул от поднятой снежной пыли.

– Хозяйке будет грустно! – щенок повесил уши.

– И маме моей будет грустно, она без подарка останется.

– Лучше бы ты пряник утащил, их много и хозяйке они не очень нравятся, а маме бы понравилось… – вздохнул щенок.

– Да, я плохой. Всем сделал плохо, и моей маме и твоей хозяйке… лучше бы меня сова съела в детстве.

– Подожди! Ты ведь не мог далеко спрятать орешки. Давай их найдём? Я их принесу обратно, хозяйке будет весело.

– А мне–то что с того?

– А тебе я принесу пряник. Ты же подарок хотел сделать.

– Честно?

– Мы собаки всегда честные!

– Но я не помню…

– Я помогу. Я – Кусандир Второй из Снежной Бригады.

– Кто??? – хихикнул Ась.

– Это моё полное имя. По документам. Я породистый. Но хозяйка зовёт меня Кусь.

– А меня мама зовёт Ась.

– Уоу! Кусь и Ась отправляются на поиски пропавших сокровищ! – щенок задрал морду к небу и протяжно завыл.

– Но в какую сторону нам вообще идти? – перебил его Ась.

– Я видел, куда ты убежал. Я собака. Я найду.

Кусь пролез под забором и, задорно прыгая из сугроба в сугроб, направился к лесу. Ась поспешил за ним, хотя не очень верил в успех. Собаки почти как волки, а от волков надо держаться подальше.

Сначала Кусь бежал прытко и прямо, но когда кончился пролесок и сосны–великаны закрыли небо, щенок остановился. Снег стал мельче, но чаще, и за белой пеленой можно было разглядеть только ближайшие стволы.

– Ну? – нетерпеливо цвыркнул Ась.

– Погоди. Запахов почти нет, – Кусь шевелил розовым носом, на котором таяли снежинки.

– Снег идёт! Всё пахнет снегом.

– Пф! Ты просто не собака.

Кусь решительно пошёл дальше, но бельчонок вдруг остался на месте.

– Там я не был. Там другой край леса, не наш!

– Но запах ведёт. Пошли, если тебе нужен подарок для мамы!

Ась вздохнул и поплёлся за щенком, которого почти не было видно на снегу. Они шли долго, и чем дальше углублялись в чащу, там меньше бельчонку хотелось продолжать поиски. Маме можно подарить что–то более безопасное, ну хоть свежих личинок выпросить у дятла, который постоянно долбит соседние деревья. Вдруг Кусь остановился и Ась радостно подпрыгнул. Кривую рябину за эти два дня сильно объели птицы, но ягоды еще кое–где остались и краснели сквозь снежную пелену. Ась узнал место, а вот сам лес вокруг оказался совершенно незнакомым.

Бельчонок быстро откопал два орешка, но третьего нигде не было.

– Ты может еще куда–то его дел? – поинтересовался Кусь.

– Нет! Не девал никуда! – Ась снова чуть не плакал. – Я их все в одно место засунул! Кто–то его украл!

Кусь покрутился вокруг сугроба и вдруг рванул дальше в чащу. Асю ничего не оставалось, как прихватить орешки и поскакать за ним. Щенок остановился не скоро, но очень довольный. Старая могучая ель с тремя дуплами казалась застывшим лесным чудищем. Беличьим жильём тут и не пахло. Асю стало страшно и холодно.

– Здесь живёт кто–то другой, запах не как у тебя! – Кусь встал на задние лапы и деловито обнюхал нижнее дупло. – Но орешек не здесь. Наверное, во втором. Или в третьем. Я туда не достаю.  

– А там точно никого нет?

– Не знаю, вроде тихо.

Ась осторожно заглянул в дупло. Оно было с подстилкой и чужим запахом, но пустое. В глубине еле виднелось что–то блестящее.

– Нашёл! – он быстро схватил орешек и спрыгнул к щенку, – побежали отсюда!

– Куда это вы побежали, воришки? – раздался голос из третьего, самого верхнего дупла.

Ась в первый миг застыл от ужаса, а потом забился под живот Кусю. Медленно и грациозно к ним спустилась куница. Она щурила блестящие глаза и скалилась.

– Мы своё забираем! – Кусь расправил грудь.

– Ничего не знаю, я нашла, я взяла, – куница смерила взглядом щенка, – но могу с тобой поменяться на белку. Чтобы про праздничный ужин не думать.

– Белка со мной!

– Уверен? – куница рассмеялась, – ты или мне ее мирно отдашь, или будем драться и оба поранимся. Зачем тебе это, маленький белый волк?

– Я собака! Белка мой друг!

Куница ничего не сказала. Она стояла и улыбалась, а потом вдруг зашипела резко бросилась на Куся. От неожиданности Кусь взвизгнул и не успел отпрыгнуть. Острые мелкие клыки вонзились ему в лапу.

Ась стремглав взлетел на дерево, не забыв прихватить орешки. Щенок и куница катались по снегу, рычали и пыхтели, а бельчонок никак не решался убежать. Он запросто мог это сделать, но ведь Кусь сейчас из–за него дерется с самым страшным беличьим врагом. Впрочем, битва длилась недолго. Куница отступила. У неё было подрано ухо и вырвано несколько клочков шерсти.

– Только попадись мне, гадёныш, – она злобно зыркнула на Ася, – твой дружок не всегда будет рядом!

Когда куница скрылась в дупле, Ась спустился на землю. Кусь зализывал раненую лапу.

– Ты спас меня, спасибо! – сказал бельчонок, – ты самая лучшая собака на свете.

– Пусть первые не лезут, – буркнул щенок, но было видно, что ему приятна похвала.

– Теперь нам надо побыстрее вернуться к твоему дому, оставить орешки и взять пряник, – Ась деловито встряхнул связку игрушечных орехов.

И они пошли. Хромающий белый щенок и весёлый бельчонок с блестящими орешками в лапках. Снег всё усиливался, засыпая следы, и вот пришёл момент, когда Кусь остановился.

– Я не знаю, куда идти. Мы тут не были, пахнет только снегом, – он поморщил розовый нос, – и немного кровью этой злюки.

– Главное, не останавливаться! – подбодрил его Ась и огляделся. – Пошли пока прямо.

Прямо идти не получалось, то и дело на пути попадались поваленные деревья и глубокие сугробы. Вскоре Кусь снова остановился:

– Всё, дальше не могу, устал, – он лёг на снег.

– Нет, нельзя останавливаться! Скоро новогодняя ночь, ты обещал мне пряник! – стал тормошить его Ась.

– Я не знаю теперь, в какой стороне дом. У меня лапы болят. Мне надо поспать, прости.

Вдруг над ними раздался свист:

– Всем–всем–всем! Внимание! Сюда идут волки! – бодрая синичка рассматривала их то одним, то другим глазом.

– Ну и пускай! – запальчиво ответил Ась.

– Трое! Злые! – отрапортовала синичка и добавила: – Им Добрый Дед не дал съесть оленёнка.

– Волки? – Кусь озабоченно поднял голову.

– Да–да! Может хоть это тебя поднимет! – бельчонок потянул его за хвост.

Кусь встал, сделал два шага и поджал лапу:

– Я не могу бежать. Больно.

– Придётся, а то съедят.

– Но куда?

– За мной, за мной! Я знаю, знаю дорогу! – радостно заверещала синичка.

Кусь, хромая, побежал. Ась стал прыгать с ветки на ветку. Орешки мешались, но он их не бросал. Если не удастся подарить маме пряник, пусть это будут орешки. Ну и что, что несъедобные. Зато красивые. Мама–белка украсит ими дупло. Ни у кого в лесу таких не будет, только у неё. Что касается маленькой хозяйки Куся, то пусть не жадничает, ведь у людей много всяких штук.

Эти не очень хорошие мысли прервались торжествующим волчьим воем. Кусь прижал уши и побежал быстрее. Его розовый язык висел почти до земли, пушистые белые бока ходили ходуном, но волчий вой раздавался всё ближе. Тут Асю стало не до мыслей о подарках.

– Быстрее беги! – крикнул он с ветки.

Кусь ничего не ответил, но и не прибавил ходу. А вскоре и вовсе перешел на шаг.

– Не… могу… сов… сем… – прошептал он.

– Прячься тогда!

Кусь обернулся. За ним тянулась цепочка из ярко–красных капелек. Прятаться было бессмысленно. Он прижался задом к ближайшей сосне и обреченно стал ждать.

– Помогите! Помогите! – отчаянно заверещала синичка и улетела.

– Попробуй залезть на дерево! – крикнул Ась.

Кусь не ответил, он всматривался в сумерки и тяжело дышал. На краю опушки среди припорошенных стволов показались три тени. Они медленно приближались. Торопиться им было некуда.

– Не трогайте его! – вдруг закричал Ась, – сейчас придёт его мама! И люди!

Серые тени то ли рассмеялись, то ли закашлялись. Даже не глянув вверх, они окружили щенка и замерли, будто не могли решить, с какого края начинать его есть. Кусь зажмурился.

– Помогите кто–нибудь! Волки малыша едят! – закричал Ась так же отчаянно, как улетевшая синичка.

– Волки малыша едят! Волки малыша едят! – подхватили невидимые птичьи голоса.

Это словно разбудило волков. Самый высокий и самый худой наклонился к щенку и лизнул каплю крови на снегу. А в следующий миг ему на голову что–то упало. Это что–то было блестящее и пахло человеком. Волк отпрянул и огляделся. Его товарищи тоже озирались, но никого не увидели. Вторая человеческая блестяшка упала на голову другого волка и тот озадаченно отступил на шаг. Третья попала прямо в нос вожаку, и он наконец задрал голову.

– Это всего лишь белка, – просипел он и клацнул зубами.

– Помогите! – снова закричал Ась во все горло.

Волки сгрудились над лежащим щенком и Ась услышал истошный визг. Не помня себя, он прыгнул вниз и попал на загривок вожака. Мокрая волчья шерсть воняла невозможно, но бельчонок вонзил зубы, куда смог дотянуться. От неожиданности волк подпрыгнул и отпустил щенячью лапу. Второй волк увидел это и попытался схватить Ася, но промахнулся и укусил вожака за ухо. Тот взвыл и щелкнул клыками, чуть не откусив товарищу нос. Но третий волк не зевал и схватил бельчонка за пушистый хвост. Ась запищал, Кусь, услышав это, вскочил и вцепился, рыча, в волчью щеку. Вдруг откуда ни возьмись на вожака напрыгнула еще одна белка, побольше, и впилась зубами в ухо.

– Мама! – закричал Ась.

– Отстаньте от детей! – грозно потребовала мама–белка, отплевываясь от шерсти.

– Сгинь, мелочь! – махнул лапой вожак, и отшвырнул маму–белку в сугроб, только хвост снаружи виднелся.

Кусь не отпускал волка, но визжал, как резанный, потому что его лапу грыз другой волк, Ась пищал, вися на хвосте, мама–белка выбралась из сугроба и снова бросилась на злодеев, птицы гомонили так, что воздух гудел и звенел.

– А ну, прекратить немедленно! – вдруг загрохотало на весь лес, даже снег посыпался с еловых лап.   

Все смолкли разом, будто на кучу–малу из волков, белок и собаки набросили тяжелое одеяло. Волк, державший во рту хвост Ася, выплюнул его и обернулся. Над зверями возвышался Добрый Дед. Только сейчас он был вообще не добрым. Косматые серебристые брови хмурились, глаза гневно сверкали, а длинная борода, усыпанная сверкающим инеем, колыхалась, как живая. На плече его сидела, гордо подбоченившись, та самая синичка.

– Я же говорила, я же говорила!

Из–за спины Доброго Деда вышел Снежный Лось с огромными рогами и сурово наклонил голову. Волки не стали проверять, сколько хищников одновременно может подлететь в воздух от лосиного удара, и быстро исчезли. Мама–белка кинулась к сыну и стала его всего ощупывать, но Ась отмахнулся от нее и подскочил к щенку. Кусь держал лапу на весу, из неё текла кровь и уже образовала целую лужицу.

– Ну, что с вами приключилось–то? – Добрый Дед присел на корточки и всем показалось, что стало холоднее от его дыхания.

– Лапа… – Кусь тихонько скулил.

– Дома сидеть надо, а не по лесу шастать, – гудел Добрый Дед, осторожно осматривая рану.

– Нам очень нужно было! – вступился Ась.

– А с тобой дома поговорим! – встряла в разговор мама–белка.

– Не ругайте его, он очень храбрый… он мой друг, – сказал Кусь.

Добрый Дед покачал головой, потом дунул морозно на щенячью лапу. Кровь сразу же остановилась.

– Кыш из леса, скоро ночь. Тебя хозяйка потеряла, плачет вместо того, чтобы к празднику готовиться.

– Но я дороги не знаю! И нога всё равно болит…

– Я отвезу, – впервые подал голос Снежный Лось, – пусть кто–то путь покажет.

Синичка засуетилась:

– Можно я, можно? Я знаю, знаю!

– Я с ними, мне надо! – Ась собрал блестящие орешки и нетерпеливо дергал хвостом.

– Ни за что! – гневно распушила хвост мама–белка.

– Мам, ты не понимаешь, мне очень надо, – хныкал Ась, но мама–белка была непреклонна, как и все заботливые мамы, чьего ребенка только что чуть не съели волки.

Добрый Дед поднял Ася и тихонько сказал ему, чтобы никто не слышал:

– Беги домой, а о подарке не беспокойся. Ты храбрый бельчонок и хороший друг. Подаришь маме то, что найдешь в сугробе под вашей сосной.

Ась вытаращил глазки–бусинки, но ничего не сказал, только чихнул и головой кивнул. Мама уже ждала его на ветке. Она вежливо поклонилась, приложив лапки к груди:

– Спасибо тебе, дедушка, что спас этих разгильдяев.

Добрый Дед усмехнулся, осторожно посадил Куся на широкую лосиную спину.

– Прямо до крыльца не доедешь, но от края леса брести недалеко, лапа выдержит.

Пока Кусь ни жив ни мёртв мостился на теплой спине, Добрый Дед достал из кармана шубы алую ленточку, нанизал на неё три золотых орешка и еще один, большой и серебряный. Он повязал её вокруг шеи щенка.

– Вот, вернёшь хозяйке с прибытком. Она добрая девочка.

– Благодаррю! – рявкнул Кусь и распрямил грудь, испачканную подсохшей кровью. Он хотел, чтобы это выглядело солидно, как в кино про взрослых служебных собак, – Кусандир Второй из Белой Бригады ваш должник!

Смех у Доброго Деда был раскатистым и гулким, будто ураган влетел в густой лес. Кусь смутился, но Дед погладил его и легко хлопнул Снежного Лося по плечу.

– Прощай, Кусандир! Расти большим и верным, и не устраивай больше мне тут новогодний переполох.

– Но ведь ты еще придёшь к нам в лес? – спросил Ась, которого мама крепко держала за лапу.

– Приду. Вот только рана заживет.

Снежный Лось мягко шагнул в сугроб и вскоре исчез в вечерней темноте, только еловые лапы качались там, где он прошёл.

– Ну, и я пойду, до Нового года времени мало, а у меня полно чудес недоделанных.

Добрый Дед вдруг подмигнул Асю и легко дунул. Снежный вихрь закрутился, завертелся и осыпался сияющим инеем, только следы на снегу остались.

Когда Ась с мамой добрались до своего дупла, было совсем темно. Асю стоило больших усилий оторваться от мамы на минуточку, чтобы проверить, правду ли сказал ему Добрый Дед. Бельчонок нырнул в сугроб под сосной и тут же наткнулся на что–то твёрдое. Это была огромная кедровая шишка, перевязанная алой ленточкой с блестящими краями. А в шишке было полно пузатых орешков. Именно таких, какие больше всего любила мама–белка.

Ась запищал от радости и обнял шишку, будто это были сразу и Добрый Дед, и Кусь, и Снежный Лось и даже суетливая синичка. От шишки пахло свежим снегом, хвоей и праздником.