Комета Ожогина и все-все-все

Дисклеймер: это не только рассказ на конкурс, но и мой выстрел в дуэли с весьма известной акулой. Акула, ты тоже давай стреляй!

 

Это произошло тридцать первого декабря, где-то около восьми вечера. Было темно, суетно, летел снег, похожий на мелкие бумажки – словно Бог разорвал черновик бытия и сел писать заново.

 

Тоня с бабушкой вышли из подъезда хрущевки и направились в парк, чтобы срезать несколько еловых веток. Целая елка им была не по карману.

Небритый парень в куртке песочного цвета сошел с поезда и смял в руке бумажку с адресом.

Учитель математики, пенсионер, которого все считали чокнутым, хотя он был единственным в городе волшебником (о чем, конечно, никто не знал), почувствовал жгучую боль за грудиной. Волшебство было бессильно отменить инфаркт.

Пьяная, заплаканная Марина открыла немытое окно, встала на подоконник и занесла ногу над пустотой.

Белая кошка Пепси, изгнанная из дома за то, что ободрала новенький кожаный диван, вылезла из мусорного бачка и принялась умываться.

Студент Денис, снявший хату, чтобы встретить Новый год с первой красавицей биофака Танюшей, положил трубку, взревел, схватил елку, украшенную игрушечными млекопитающими, и выбросил ее с балкона. Он захлопнул балконную дверь так, что стекло едва удержалось в раме.

Первоклассник Арсений достал из шкафа коробку конфет «Ангел Хранитель». Он старался молиться тихо, чтобы отчим, спавший на диване, не услышал, не проснулся.

Комета Ожогина, которая даже не подозревала, что ее так зовут, неуклонно приближалась к планете, окруженной плотной атмосферой.

 

«Хочу елку!» – думала Тоня, стараясь идти так, чтобы не испачкаться.

«Хочу увидеть её!» – думал парень в куртке, поворачивая направо, во двор.

«Хочу жить!» – думал волшебник, царапая грудь.

«Хочу умереть!» – думала Марина, щупая пустоту босой ногой.

«Хочу домой!» – думала Пепси и нюхала брошенную рядом с бачком перьевую подушку.

«Хочу её!» – думал студент Денис, листая фотки из инсты Танюши, которые он старательно сохранял себе на телефон.

«Хочу, чтобы она вернулась!» – думал Арсений, стоя коленями на холодном полу.

«Хочу сиять!» – могла подумать комета Ожогина, но поскольку она небесное тело, мозгов у нее не было и думать она не могла. Даже в таком фантастическом рассказе, как этот.

 

Бог, сидевший над новым черновиком, моргнул. Все погрузилось во мрак – в тот самый первый мрак, который был до того, как появились звезды, планеты и уж тем более кометы. Вселенная началась с точки. Этот рассказ закончится точкой. Значит, что-то общее у них есть.

Итак, спустя мгновение…

 

Елка летела вниз, цепляясь за балконы. Ударилась о козырек подъезда, отскочила влево и шлепнулась в палисаднике. Игрушечные звери раскатились кто куда.

 

Тоня сказала бабушке: «Смотри, какая кошечка!» Они повернули головы налево и умиленно разглядывали Пепси. Елка осталась по правую руку.

 

Парень в куртке зашел в подъезд вместе с пожилым мужчиной, тащившим пакет мандаринов, поднялся и позвонил в дверь. Ему никто не открыл.

 

Студент Денис написал в ВК пост: «Всем пока! До встречи в аду…», нажал кнопку «Опубликовать». И бросил телефон в унитаз.

 

Марина прыгнула.

 

Отчим проснулся, встал с дивана и, нащупав ремень, направился к Арсению, который не успел спрятать коробку конфет в шкаф, откуда взял.

 

Пепси, увидев, что на нее смотрят, игриво прыгнула в сторону, под колеса заезжающей во двор черной машине.

 

Волшебник умер. Просто взял и просто умер.

 

Комета Ожогина вошла в атмосферу, как завуч в притихший класс.

 

Бог поднял веки и посмотрел на мир глазами клоуна.

Атлант, устроившийся работать в массажный кабинет, расправил плечи не только себе, но и всем окружающим. Отцы родили благодарных детей. Утраченное время нашлось. На западном фронте произошли перемены к лучшему. Целина, будучи сильной и независимой, подняла себя сама.

 

Автомобиль затормозил слишком поздно. От испуга у Пепси остановилось сердце. Кончилась первая и единственная кошачья жизнь. Но витавшая неподалеку искра души покойного волшебника, увидев, что тело не повреждено, скользнула внутрь. Когда Тоня и бабушка подбежали, кошка вновь дышала. Взяв кошку на руки, они пошли домой, забыв, куда направлялись. Хвост Пепси, распушившийся от холода, был похож на маленькую, занесенную снегом елку.

 

Марина летела недолго. Потому что жила на втором этаже. Она приземлилась рядом с елкой, только, в отличие от нее, вертикально. Сидя в сугробе, она стремительно трезвела. Из подъезда вышел парень в песочной куртке. Увидев Марину, он застыл.

– Вам помочь? – спросил он.

Марина кивнула. Парень откопал ее, взял на руки и посадил на лавочку. Ключей от подъезда не было ни у него, ни у Марины. Парень позвонил в случайную квартиру, прося пустить его и девушку, выпавшую из окна.

 

Комета Ожогина развалилась на несколько частей и красиво сгорела в атмосфере. Двадцать три человека успело загадать желание. Два желания сбылись сразу, одно попозже, остальные не сбудутся никогда. Последняя частичка кометы, пролетев дальше остальных, ударилась в вышку сотовой связи, на короткий миг нарушив ее работу, пока не включились резервные системы.

Пост Дениса не опубликовался.

 

Отчим, услышав сигнал домофона, повернул не на кухню, где был Арсений, а в коридор. Выслушав торопливую речь незнакомого парня о том, что на лавке перед подъездом замерзает девушка, выпавшая из окна, мужчина почесал в затылке и нажал на кнопку открытия двери. Раз в год можно побыть снисходительным.

 

Студентка биофака Татьяна сидела в машине, положив голову на руль. Она только что чуть не задавила кошку. Кошка не пострадала, но ощущения остались мерзкие. Татьяна вытерла слезы, посмотрела в потолок машины и сказала: «Боже, дай мне знак!» Она вышла из машины и направилась в сторону подъезда. В палисаднике лежала елка, а на дороге – пластиковые млекопитающие с золотистыми петлями в спинах. Знак. Татьяна собрала зверей, достала из сугроба елку и встала у подъезда, пропуская вперед странную парочку, явно уже пьяную. Парень был одет, а девушка в халате и босиком.

 

Отчим включил на кухне свет и увидел Арсения с конфетами. Ремень, не до конца продетый в петли брюк, бил мужчину по бедру.

– Празднуешь уже? – спросил отчим. – Молодец! Давай я тебе яичницу сделаю. Или блины. Мама скоро придет, на стол накроем.

Он погладил Арсения по голове и стал замешивать блинное тесто. Арсений, скрестив руки на груди и поджав колени, сидел на стуле.

– Зачем выгнали Пепси? – спросил Арсений.

Отчим перестал перемешивать тесто и посмотрел на Арсения. Вздохнул.

– Пойдем поищем ее.

И они пошли искать.

 

Усадив Марину в кресло и сняв куртку, парень отправился в ванну, нашел йод и вату. Он все-таки попал в ту квартиру, куда звонил. Здесь жила его семья, когда ему было пять. Он был счастлив тогда – и никогда потом. Марина шипела и кусала губы, когда парень прижимал пропитанную йодом ватку к царапинам. Пустая бутылка из-под шампанского лежала возле батареи. Еще одна мерзла в холодильнике, вместе с закусками и холодцом.

 

– Вы не видели белую кошку? – спросил Арсений у девушки, стоявшей с елкой в руках у подъезда. Девушка почему-то испугалась и промямлила, что кошку забрали девочка с бабушкой. Кажется, они зашли в соседний подъезд.

Отчим с помощью домофона обзвонил все квартиры. Пепси нашлась в сорок шестой. Девочка Тоня плакала и не хотела отдавать кошку, и тогда Арсений предложил обмен на что угодно. Тоня попросила елку. Через полчаса Пепси лежала на диване под сеточкой царапин. Ее больше не интересовали кошачьи дела. Она хотела колдовать.

 

Мертвец в квартире на последнем этаже остыл до комнатной температуры. На его лице серебрилась звездная пыль.

 

Пожилой мужчина, съевший два кило мандаринов в одиночку, как и мечтал, высунулся в форточку и прокричал:

– С Новым счастьем всех! Ураааа!