Новый-Новый год

В одном маленьком-маленьком городе жила худая-худая девочка.

Вот однажды тёмной-тёмной ночью проснулась она от сильного-сильного голода и пошла на кухню. На кухне она нашла засохший-засохший кусочек сыра, сморщенный-сморщенный мандарин и твёрдый-твёрдый, как железо, ржаной сухарь. Не думая, она взяла чёрный-чёрный хлеб и начала грызть его, как бобёр дерево, пока, наконец, не съела весь. Потом та же участь постигла сыр и мандарин. Жадное-жадное урчание в животике у девочки немного утихло. Девочка села на табуретку и горько-горько заплакала. Да и как же ей было не плакать? Ведь она скушала все запасы, которые бедные-бедные родители приготовили на праздник.

«Что же я натворила?» – подумала девочка и опустила голову на грязный-грязный стол.

– Мамочка, папочка, простите меня, – тихо-тихо прошептала девочка, осознав какую страшную-страшную вещь она совершила.

И вдруг над самым её ухом раздался писклявый-писклявый голосок:

– Что случилось, милое создание? Почему ты плачешь?

Девочка вздрогнула от неожиданности, вскочила с табуретки, словно её укололи острой-острой иголкой. При бледном-бледном свете свечи, оставленной с вечера, она увидела на дырявой-дырявой скатерти таракана, который сидел, опёршись спиной о пустую-пустую алюминиевую кастрюльку, закинув лапку на лапку в чёрном-чёрном, как чай, крохотном цилиндре, в красном-красном смокинге и в белых-белых перчатках.

– Ой, – сказала девочка, отбежав на безопасное расстояние.

– Не бойся, – успокоил таракан. – Расскажи, что беспокоит тебя, прекрасное создание. Может быть я смогу помочь.

Страх уступил место любопытству. Ни разу не приходилось девочке встречать элегантно одетых говорящих насекомых, не знала она, что бывают такие отзывчивые и добрые-добрые тараканы. «А что, если он и правда поможет?» – яркой-яркой вспышкой блеснула мысль в детской голове. Девочка доверилась диковинному существу, вытерла слезы и поведала о своём горе.

– Нет ничего проще. – cказал таракан. – Закрой глаза, а уж я позабочусь, чтобы в этом доме было достаточно еды и веселья.

Девочка послушно прикрыла милое-милое личико ладошками.

Таракан махнул усиком, и комната наполнилась серебряным-серебряным светом и приятным-приятным благоуханием хвои. Это появилась роскошная-роскошная ёлочка с горящими огоньками и звездой, украшенная красивыми-красивыми игрушками.

Потом таракан махнул вторым усиком. И вместо дряхлого-дряхлого маленького стола возник другой, большой-большой обеденный стол, сплошь заставленный разнообразными яствами и напитками.

Таракан довольно осмотрелся и проговорил:

– Ну вот, готово. Смотри.

Девочка убрала руки от лица и восхищённо произнесла:

– Ух ты!

Думала ли она, что подобное когда-нибудь случится в их убогом-убогом жилище? Конечно, нет. Никогда не было у них ни нарядной-нарядной ёлки, ни вкусного-вкусного ужина.

– С кем ты там разговариваешь, доченька? – послышался взволнованный голос слепой-слепой матери.

– Ложись спать, хватит колобродить, – недовольно буркнул отец-инвалид и заворочался на стареньком-стареньком диване.

– Сейчас-сейчас, дорогие мои, любимые, вот только ещё кое-что попрошу у тара…

А таракана уже и след простыл.

«Ничего, – подумала девочка, – завтра я снова его увижу». Она взяла из изящной-изящной бонбоньерки блестящую-блестящую конфету, задула огарок свечи и, счастливая-счастливая, отправилась спать.

На следующее утро девочка проснулась раньше всех. Встала со своей скрипучей-скрипучей раскладушки и ну к столу проверять всё ли на месте. Ничего не пропало. Появившиеся ночью блюда в красивых-красивых супницах, пиалах, салатницах по-прежнему стояли на белоснежной-белоснежной накрахмаленной скатерти, наполняя дом волшебными-волшебными ароматами. В фарфоровых вазочках лежали свежие-свежие фрукты. Посередине стола возвышалась бутылка шипучего-шипучего вина, рядом с ней чуть пониже был сладкий-сладкий лимонад.

Первым делом девочка разбудила мать и усадила её за торжественно-торжественно сервированный стол.

– Доченька, что здесь происходит? Чем так вкусно пахнет? – спрашивала мать, кутаясь в объеденную молью шаль. Аппетитные запахи щекотали ей нос, и она несколько раз чихнула.

– Будь здорова, мамочка. Ночью случилось чудо. Настоящее-настоящее чудо. Я всё расскажу. Обязательно, но сначала давайте позавтракаем. Тебе, мамочка, вот этот черничный пирог, сейчас я его разрежу, ах какой он пышный-пышный.

– Чудес не бывает, дочка, – раздался хриплый-хриплый голос отца из соседней комнаты. Он свесил свою единственную-единственную ногу с дивана, взял костыли, поднялся и вышел из спальни. Ёлочка встретила его переливающимися огнями. Сначала он не поверил глазам и протёр их, но диво-дивное никуда не исчезло.

– Ничего не понимаю!

Затем он увидел богатые-богатые угощения и удивился ещё больше.

– Откуда это тут?

– Папочка, папочка, разве ты не хочешь попробовать жареной курочки или запечённой индейки? Давай я помогу тебе, присаживайся сюда, возле мамы, вот так, хорошо. Кушайте-кушайте, милые-милые мои, а после я расскажу вам замечательную-замечательную историю.

Отец сел, и у него закружилась голова то ли от голода, то ли от пьянящих-пьянящих запахов.

Девочка очень-очень надеялась увидеть своего спасителя, она хотела попросить его о том, чтобы любимая-любимая мамочка прозрела, а дорогой-дорогой папочка исцелился и стал, как здоровые-здоровые люди, с двумя ногами. Но в доме на удивление не видно было ни одного рыжего-рыжего таракана, словно они все-все испарились.

«Может быть, он спрятался? Подожду до вечера», – с надеждой подумала девочка и первая приступила к трапезе.

Родители сначала сдерживались и не притрагивались к еде, засыпали дочку глупыми-глупыми вопросами, не верили ей, когда она говорила, что ей помог усатый-усатый волшебник. Но наконец голод победил разум, и вот они уже оба одновременно потянулись к манящим-манящим блюдам.

И пяти секунд не прошло, как мать съела положенный ей на десертную тарелку с красивым-красивым цветным узором ломтик пирога, а отец проглотил кусок нежного-нежного мяса, в доме снова случилось невероятное-невероятное. Девочка аж ахнула, когда заметила, что произошло с родителями.

У отца быстро-быстро отросла вторая нога, а у матери сошла мутная-мутная плёнка с глаз.

– Господи Иисусе! – произнесла мать и заплакала. Да и как же ей было не плакать? Ведь она получила совершенно-совершенно даром способность видеть.

Отец тоже расчувствовался. Он встал, подошёл к дочке и крепко-крепко обнял её. Потом достал свой старенький-старенький радиоприёмник, который уже давно-давно не включал, щёлкнул тумблером, покрутил колёсико и поймал волну. Из динамиков полилась романтическая-романтическая мелодия. Отец схватил маму на руки и закружил по комнате.

Время до вечера пролетело незаметно. У всех было прекрасное-прекрасное настроение. Семья готовилась к встрече самого-самого долгожданного праздника. Наряжать ёлочку и накрывать на стол не нужно, но навести порядок в доме, убраться перед торжеством сам бог велел. И родители посвятили домашним делам всё оставшееся время. Девочка им помогала как могла, но её сильно не загружали хлопотами, и она много-много танцевала, смеялась и бегала на улицу лепить снежную-снежную бабу.

– Доченька, – обратилась мать к пришедшей с прогулки дочке. На улице к тому времени уже совсем-совсем стемнело.

– Ты не знаешь откуда у нас эти дорогие платья? Одно, голубое, шёлковое, как будто сшито специально для меня, а это, с блёстками, детское. И ещё новый мужской костюм. Я нашла всё в шкафу. У нас ни за что не хватило бы денег, чтобы купить эти вещи.

– Мамочка, это всё он, – с улыбкой проговорила девочка. Щёчки у неё были румяные-румяные после мороза.

– Да кто он-то? – засмеялась мать.

– Он. Та-ра-кан. Миленький таракашечка. Ночью он попросил меня закрыть глаза, а я сжульничала, ладошками прикрыла лицо да щёлочку малюсенькую-малюсенькую оставила. Всё-всё видела. Он усиком махнул и оп-ля, тут же чудо-чудесное появилось. Я потом удивлялась как же без волшебной палочки у него так ловко-ловко получается. Наверное, он и одежду нам наколдовал усиками своими. И вас всех исцелил. А сейчас просто где-то прячется, проказник. Пойду под диваном посмотрю.

– Надо же, – умилялась мать.

– Вот егоза, – бросил вдогонку дочке отец, чинивший настенные часы.

Под диваном таракана не оказалось. Девочка поискала его в других местах, но и там было пусто.

– Ну ничего. Жаль только, что поблагодарить забыла.

И села играть с новенькой-новенькой куклой.

– Вот ведь как, а была сломанная, – подивилась девочка и потом, догадавшись, добавила:

 – Спасибо тебе, славный-славный добрый таракан. Спасибо большое-большое!» 

Наконец праздник пришёл на порог дома, в один миг ставшего уютным-уютным. На отремонтированных папой часах вот-вот будет полночь. На улице слышатся радостные людские возгласы, взрывы хлопушек, петард и фейерверков, нарядная-нарядная семья сидит за столом, мать с отцом разливают шампанское, обнимают друг друга, целуются, улыбаются, девочка чистит оранжевый-оранжевый мандарин, пьёт газированный-газированный лимонад и загадывает желания на Новый-Новый год.

Пожелаем же ей всего самого-самого наилучшего!