Плохой хороший Новый год

-  Ну что тебе, внучок?

Даниил забрался в соседнее кресло с ногами, достал кей-фон, и начал с кем-то общаться. Но про меня не забыл – видимо,  родители попросили занять деда, у которого нет кей-фона, а есть только воспоминания:

- Деда, расскажи какую-нибудь историю!

- Про что, Данька? У меня их много.

- Расскажи про Новый год.

- А что про него рассказывать? Вот он, скоро. Послушаем Главу по фернеру, выпьем свежевыжатый сок, и ляжем спать.

- Скучно как-то, - заёрзал в кресле Даниил, - у тебя всегда так было?

Всегда ли у меня так было?

- По-разному, внучек, по-разному. Было и лучше, и хуже, а иногда и лучше и хуже одновременно.

- Это как?

- Это диалектика.

- Деда, не ругайся! Нам в школе рассказали, что слово на «дэ» - запрещёно к употреблению.

- Правда? Эти мудаки могут.

- А кто такие мудаки?

- Ну, если ты заглянешь в ти-нет, то узнаешь, что это животные с яйцами.

- Как интересно. А могу я свою учительницу, Аглаю Никоноровну, назвать мудаком?

- Нет.

- Почему? У неё же есть яичники и трубы не перевязаны, судя по отметке на одежде – может яйца нести.

 Видимо, красивая эта Аглая, раз получила разрешение на репродукцию. Хотелось бы посмотреть.

- Всё равно не советую. Родителей в школу вызовут. Кстати, где они?

- Далеко, - зашуршал фантиком ребёнок.

- Насколько далеко?

- Не знаю. Но я подслушал разговор, - внук закинул шоколадную конфету в рот целиком, - ждадым ыбёнка гегу ы улытым. Отогёмся.

- Понятно. Так тебе историю или сказку?

Данька прожевал конфету:

- А можно сказочную историю?

- Хм. А тебе мама какую сказку последний раз рассказывала?

Ребёнок стянул с вазона очередную конфету.

- Две помню. Одна про дауншифтера, случайно поймавшего рыбу, которая апгрейдила его домашний центровой обогреватель, так, что тот начал ездить по стране. Там столько интересного – даже загсанулся на дочери Главы. А  вторая – про певицу, застраховавшую свои околоректальные жировые отложения на много денег.

Узнаю свою дочь. Юлька всегда хотела ни хрена не делать и торговать жопой. Даже мужа выбрала по себе – ну что за профессия «Коммерческий астролог»? Тьху!

- Хм. Даниил, после этих двух шедевров, мои рассказы тебе покажутся скучными.

- А фы папгоуй.

- Ладно, слушай.

 

- Было это в стародавние времена, когда в нашей стране умели делать только галоши для афро-африканцев, Емеля погиб, задавленный своей печкой, а Джей Ло по-тихоньку отсасывала в афро-американском квартале. Тогда…

- Деда, а что отсасывала?  К нам в летний дом приезжала бочка с огромным шлангом, и, как говорит папа, всё отсосала. Ты про это?

- Если учесть, как жила Дженнифер, то да, об этом. Не перебивай, я собьюсь. Видишь, приходится микстуру пить, - я достал из-под кресла бутылочку контрабандного коньяка. Свинтил пробку и разом махнул все пятьдесят миллилитров божественного напитка.

- Твои родители до сих пор не знают, что такое биоэнзимы.  Ладно, Бог с ними. Слушай дальше.

- Жил-был паренёк,, - продолжил я, - занимался…э-э-э.. преимущественно жизнью. Увлекался спортом и учёбой. Больше всего на свете ему нравились две вещи: женщины и деньги. В те времена это уживалось. Вот сейчас очень интересная математическая зависимость: больше денег – больше женщин, больше женщин – меньше денег.  Паренёк жил-поживал, да друг его пригласил поработать в зимнем пионерском лагере физруком.

- Ой! – внук был потрясён, - человека ни за что отправили работать в пионерский лагерь? Да его ещё и друг пригласил? А «физрук» - это же тренер сборной страны по соккеру, как это?

Я с гордостью достал ещё один флакончик из-под кресла – всё-таки озадачил внука.

- Только ни кому не рассказывай. Это была тайная организация – кто-то работал физруком, кто-то – поваром, а кто-то пионервожатым. Да и пионеры в старших отрядах были уже половозрелыми, мотали смену не по принуждению, а за интерес.  А физрук тогда был злобным гадом, заставляющий в реале делать физические нагрузки.

- Ужас какой! Правильно нам говорили на уроке Самосознания, что не так давно в мире был хаос, криминал и бордель.

- Бардак, Даня, бардак. Бордель начался несколько позже. Так вот, оказался паренёк на заснеженной станции пригородного сообщения с чемоданчиком в руках. А вокруг – сосны, свежий воздух, молодость и желание жить. В чемодане у него…

- Дедушка, а что такое чемодан? – перебил внук, что-то быстро набивая в кей-фоне.

- Это такой глобальный кейс с ручкой. В этом кейсе у него был спортивный костюм, несколько пар носков, трусы на смену, маленький … извлекатель звуков,  и пять бутылок…э-э-э… раствора ректификата.

- Для санитарной обработки?

- Да, для неё. Тогда делали универсальный продукт – и для наружного применения, и для внутреннего, и для настроения, и для радости.

- Дикость какая! – фыркнул внук.

- И не говори! За пареньком приехал автомобиль, так как он как-никак относился к администрации лагеря. В лагере ему выделили аж две комнаты – одну для проживания, вторую для спортивного инвентаря – лыжи, санки, клюшки, коньки. Повара жили вчетвером в одной комнате, а тут такое пространство для одного. Юноша сразу взялся за дело – в личном помещении из двух коек он соорудил диван, а из служебного весь габаритный хлам отнёс в коморку под лестницу, тем самым совершив самозахват и выпросив у завхоза навесной замок для коморки.

- Как из двух кроватей можно сделать кровать? Парень был спринт-мебельщиком?

- Ну, а как же! Одну кровать разбираешь, спинки – под лестницу, а панцирную сетку ставишь на другую кровать, прислонив к стенке. Закрываешь матрацем и одеялами. Получается красиво, уютно, мягко и многозначительно.  Обжился,  короче

Утром провёл первую зарядку у пионеров, повергнув их в шок своим неистовством дикого зверя, инструктора по … общей физической подготовке. Ну и сам, конечно, упился своей безграничной властью, разглядывая, как пионерки улыбчиво приседают и строят глазки.

- Как можно строить глазки? Мы ещё биобилдинг не проходили.

- Э-м.. Не отвлекайся. Так вот, добыл себе наш герой почёт и уважуху у контингента, и даже у левых пассажиров – к примеру, в лагере жила дочка главной поварихи, без статуса, но с сиськами. Было ей семнадцать лет, внешность бордельная, звали её Кристина.

- Бордельная? Это белая кожа, зелёные глаза, красный рот и коричневые волосы? Фу! Кошмар! Хотя зовут как покойную бабушку. Хорошо, что запретили фотографию.

- Да. Кошмар! – у меня выступила скупая слеза, - Рад, что ты уже в таком возрасте это понимаешь.

- И что, тогда не было социальных косметологов, подводивших даже таких страшилищ под стандарт?

- Нет, не было. И вот наступило главное событие – Новый год. Контингент собрали в столовой, начальник лагеря сказала бодрую речь, включили фильм «Чародеи», и все стали пить чай с тортом. Мы с поварами тоже стали пить чай, только он был у нас особенный – виноградный дистиллят. По цвету – не отличишь. Трёхлитровый чайник на пятерых.

- Так это ты про себя рассказываешь? И почему вы пили чайник – это такой блатной жаргон? Как может человек, не разбирающийся в информатике, быть объёмом в три литра?

- Да. Это жаргон. Ну, вкатить по пузырю конины нам было как здрасте, особенно под закусь, но нам оказалось мало. Пришлось вскрывать неприкосновенный запас.

Из-под кресла я достал очередной пузырёк формата «всё включено» и выпил. В глазах зрябило, в душе потеплело.  

- Дед! – Данька отвлёкся от кей-фона и строго на меня посмотрел, - я тебя вообще не понимаю. Как может быть запас неприкосновенным?

- А вот так!  Короче, после застолья мы подались ко мне – я, четыре повара и Кристина. Выпили две бутылки водки из горла, закусывая наворованными мандаринами, прослушали музыку на все три кассеты, которые у меня были, и я попросил поваров на выход.

- Как можно кассету прослушать? – внук схватил мандарин и начал его чистить. Растёт.

- Это были такие пластиковые коробочки с плёнкой для звукоснимания.

- А что, нельзя было послушать музыку в ти-нет?

- Понимаешь ли, тогда ти-нет не существовал. Так вот, остались мы с Кристиной одни, на великолепном диване, и… и я начал читать ей стихи.

- Дедушка, ты был поэтом?

- Нет, я был дураком.  Просто хотелось пристать к ужасной женщине.

- А тогда за это срок не грозил?

- Грозил. Ещё какой! Надо было потом долгое время показывать, как ты её любишь. Ну, чтобы другой человек не трахнул. Короче, ушла она в пятом часу, вильнув на прощание уродливой задницей. А я сразу уснул, потому как был пьян и с погашенным восторгом. В восемь утра меня разбудил крик начальника лагеря – «Товарищ физрук! Идите делать зарядку детям!»

- Погоди, деда, я совсем запутался. Какие дети в пионерском лагере? Почему они на зарядке, и зачем её делать? Электричества тоже не было?

- Ох… Я ей говорю – Галина Васильевна, первое января, восемь утра, какая зарядка? Очень вас прошу – идите нахуй, пожалуйста. Та аж взъерепенилась – «Я вас уволю! Прям сегодня!». Говорю – говновапрос, крыса неумная, увольняй. А ещё выбери статью КЗОТ, по которой ты меня увольняешь, и попытайся отмазаться  перед начальством, как ты подобное допустила. И вообще, я хочу спать. И уснул.

- Что такое КЗОТ?

- Уже не важно, внуче.

- А дальше что?

- Дальше? – я тоже взял мандарин и начал чистить, -  дальше  стал домогаться до пионерважатой, по имени Сабина. Симпатичная татарочка, двадцати лет от роду, в педухе училась. У неё было двое сломанных санок на отряд. А ещё…

- Погоди, дед, у вас уже тогда была тотальная толерантность? Я про «педуху».

- Нет. Педуха – педагогический знанийдом. Училась на учителя. Как бы это странно не звучало. Так вот, она мне не давала и я…

-  Не давала чего?

- Своей души, внук, своей души. Так вот, я знал, что температура с утра повыситься, и свои лыжи смазал на ноль. А отряд Сабины смазал лыжи на минус десять. И повёл их в лес. Им там снег налипал, и все просто не могли продолжить движение, один я орлом метался в скорбных рядах. Оставил отряд в лесу, взяв только с собой пионервожатую – дотащил её на буксире до протоптанных троп.  Пока пионеры тихо проваливались в снег, я предложил Сабине перемазать её лыжи. Он согласилась.

- Перемазать лыжи – это тоже сленг?

- Ну, почти. В моём понимании это стало сленгом. Но девушка этого не знала, и я помчал на своих стремительных лыжах в лагерь, бросив вообще всех. К обеду отряд вернулся, очень злой на меня. Два пионера даже решили меня избить, но у них что-то пошло не так: для начала избил их я, а потом заставил делать «крокодила» - это когда в упоре лёжа ты одновременно переносишь руку и ногу одной стороны. Смешно.

- Деда, - округлил глаза ребёнок, - ты что, был подонком?

- Почему «был»?

- Ну, ты ведь старенький. А когда будет Глава по фернеру? Спать очень хочется.

- Через час. Хотя я могу сказать, что там будет.

- Что, деда?

- С Новым годом, дорогие россияне! Год был трудный, со многими вызовами, но мы справились с ними! В новом году нас ожидают новые рывки и прорывы… Дальше не хочу рассказывать.

Ребёнок уснул. Я взял его на руки, и отнёс в свою пастель. Закрыл пледом. Данька неожиданно проснулся. Сквозь сон спросил:

- Деда, а где в твоём рассказе сказка?

- Сказка в том, что мне за это заплатили. Мой друг, повар, так и сказал – поедем за зарплатой. Мне заплатили пятьдесят рублей – пять бутылок водки. С чем пришёл, с тем и ушёл. А Кристина – твоя бабушка. Я её обожаю. Спи.

Даниил Евгеньевич засопел.

 

Я ушёл к себе, сел в старческое своё кресло, достал из-под кресла водку и включил фернер.

- С новым годом, дорогие россияне! – сказал Глава, - год был трудный…