Шарики |финал|

— Ребят, всё в порядке. Мы пришли.

Голос СНИФа звучал не слишком спокойно, но уверенно.

— СНИФ, японский городовой! Чё, блин, в прятки играть будем? — демон облегченно вздохнул, но вращать головой не перестал.

Действительно, ерунда какая-то. Обладателя голоса видно не было. Хотя слышимость была шикарной — будто СНИФ находился на расстоянии вытянутой руки. И что значит «мы пришли»? Вон же она, база. Как виднелась неподалеку всё это время, так там и стоит.

— Говорю вам, пришли мы, — СНИФ материализовался, словно из воздуха.

Я вздрогнула:

— Не поняла?

— Шарики. Как получилось, что мы так далеко улетели от базы, судить не берусь. Но всё это время нам показывали картинку, проекцию, — СНИФ бросил взгляд на Шульца. — В общем, долго объяснять.

СНИФ взял меня за руку и сделал шаг вперед... Позади нас охнул демон. Я обернулась. Вид у него был ошалелый. А вот реакция Шульца мне не нравилась. Он не видел нас, он смотрел в пустоту. И взгляд был таким же пустым. Словно цель нашего изматывающего похода ничего не значила. Надо будет связаться с психологом.

СНИФ вернулся, и на этот раз и демон, и Шульц шагнули следом. И увидали...

База не то, чтобы была перед нами, она была вокруг. Металлические стенки корабля нависали, заслоняя оранжевый свет солнца, давая прохладу коже и облегчение усталым глазам.

— Угадайте, кто первым идёт в душ?

— Да ладно, проваливай, только долго не мойся, а то застрянешь на два часа, — демон повернулся к Шульцу: — Ты сам выйдешь на связь с диспетчером? Или мне связаться? Там Весенняя.

— Пойдемте вместе. Пока Тень воду расходует в одно лицо, узнаем все новости, — слава богу, СНИФ был прежним, без металлических струн в голосе.

— Шульц, — я вопросительно посмотрела на него, не решаясь задать вопрос, на котором мы остановились.

— Иди, чего уж теперь. Успеется.

 

Из душа я вышла в рекордные сроки, потратив на мытье каких-то сорок минут. Волосы сушить не стала, решила сразу двинуть за новостями на пульт. По дороге заглянула в пищеблок. Подозрительно осмотрела упаковки — сомнений не вызывали только консервы, которых я не хотела. Постояла, размышляя, и вышла на грунт. Зачерпнула горсть шариков, не разбирая, какие мне попались, забрала из пищеблока блюдо, чистый графин под воду, и с добычей отправилась к пульту.

— Ну, что у нас плохого?

Демон меня не услышал, он что-то успокаивающе говорил Весенней. А вот СНИФ хмуро смотрел на меня. Шульц предпочитал не смотреть вовсе.

— Не поняла, что за траур? — я привычным движением вытерла розовый шарик, лизнула, и положила его на блюдо, наблюдая, как оно наполняется вкуснотой. — Когда стартуем?

— Мы не знаем, куда именно стартовать.

— В смысле?

— А ты у экспериментатора спроси, — СНИФ отошел, предоставляя возможность объясняться Шульцу.

Создавалось впечатление, что возможность эта его не вдохновляла.

— Тень, о чём ты думала, когда мы входили в гиперпереход?

— О чём... Не знаю, маму вспоминала.

— Видишь ли, — вмешался СНИФ, — наш друг спёр детальку из отдела разработок и встроил в систему навигации. А разрабатывали они мысленное управление. Маршрут представил, куда тебе нужно попасть — и перенёсся с минимальными энергозатратами. Беда в том, что разработка была совсем сырая. Мы тут уже выяснили, что демон думал, как вернется и будет есть фирменное блюдо Весенней — она изумительно готовит печенку. Шульц утверждает, что собирался в отставку, выращивать цитрусовые. Я убей не могу вспомнить, о чём думал я. А ты? Причём тут креветки и мама?

— Ты хочешь сказать, что корабль скорректировал маршрут, удовлетворяя наши пожелания? Меня мама в детстве то замороженными ананасами кормила, они в пакетах продавались по триста граммов, то каким-то затейливым джемом, который подавался к чаю лишь в одном кафе, то креветочной массой. Всего этого в магазинах уже нет. В детстве всё особенно вкусно. Так что креветочная масса и мысли о маме вполне ассоциативны, — я не удержалась и улыбнулась. — Если всё так, как вы говорите, то нет никакой проблемы с возвращением домой.

— Шульц, скажи ей сам.

— Эта деталь... Она одноразового действия.

 

Расходиться для водных процедур больше никто не спешил. Демон включил общую связь с диспетчером, чтобы наш разговор слышали на Земле. Чем грозило самовольство Шульцу по возвращению, я не думала. Я думала, как не дать ему по шее.

— Вспоминай. Ну не получается связной картины, пока не вспомнишь, чего ты хотел.

— Да ничего я не хотел, — вяло отбивался от Шульца СНИФ, — работу я хорошо выполнить хотел.

— Тогда бы мы оказались там, где планировало командование.

— Конечно, меня во всём обвини, гений конструкторской мысли! На себе одном бы эксперименты ставил.

— Подождите, — мы все посмотрели на демона. — СНИФ, ты ж у нас эстет. Это мы о «хлебе насущном» думаем. То, что ты думал не о еде — явно. Иначе в остальных шариках было бы что-нибудь съедобное персонально для тебя. Шарики. Почему их не три вида?

— Логично, кстати. На меня не смотрите, к зеленой массе я непричастна.

— Я накануне фильм смотрел. Да ну вас, смеяться будете, — СНИФ досадливо поморщился.

— Давай подробно, что за фильм? Чес слово, не до смеха. Я к жене хочу, — демон бросил тоскливый взгляд на пульт. Весенняя в разговор не вмешивалась.

— Да видели его все. Люди в чёрном.

— Это который про отдел контроля пришельцев на Земле? — Шульц присвистнул. — Поздравляю, товарищи. Мы можем оказаться, где угодно. Лучше бы ты о жратве думал.

— Не, вряд ли мы где-то далеко. С Землей удивительно стабильная связь, никаких помех, — я задумчиво покрутила в пальцах шарик. — СНИФ, а в этом фильме что-то конкретное сподвигло тебя на размышления? Ну, было ли в сюжете что-то, что особенно тебя впечатлило?

— Да фильм так себе, на самом деле. И смотрел-то я его в полглаза. Я пытался вспомнить финал. Там были какие-то большие штуки на голой равнине.

— Ну это в точку. Равнина здесь повсюду, — демон повернулся к пульту. — Весенняя, там аналитики чего-нибудь придумали?

— Версий много. Но ни одна ещё не попала под определение рабочей. Мы не можем вычислить ваше местонахождение, а связь на удивление стабильная. И ещё, тут спрашивают: как вы продержались вне базы почти два месяца?

— Два месяца? О, да мы герои. Благодаря Тени и продержались. Её фантазии о креветках были к месту.

— Ребят, а откуда тогда взялась чистая вода в шариках? Всё сложнее... СНИФ, — я всё же не теряла надежды, что он вспомнит, — а какую часть фильма ты смотрел?

— А их что, несколько? Ну ту, где жук на себя мужика напяливал.

— Первую, значит... В микрофонах возник шум, какое-то волнение. Весенняя повысила голос:

— Есть! Есть рабочая версия. Только не трогайте шарики!

 

Хм. Не трогайте. Мы выжили только благодаря им. База, такая привлекательная вне её пределов, оказалась совсем безжизненной внутри. Вода, незаконсервированная для длительного полета, испортилась, продукты пришли в негодность. Кстати, я же приносила графин. Надо наполнить. Я потянулась за графином, свободной рукой подцепляя прозрачный шарик. Из динамиков звучал взволнованный голос Весенней:

— ...мы нашли этот фильм. Там теория возникновения вселенных...

Я протерла шарик.

— ...в финале показывали гигантов, которые перебирают шарики...

Рассеяно слушая, я лизнула шарик, опуская его в графин.

— ...что наша Вселенная — один из шариков, которых множество, они лежат на равнине...

В графине заколыхалась возникшая прозрачная вода, из динамиков понесся треск.

— Что со связью? Весенняя! — демон сорвался на крик.

А я заворожено смотрела на графин с водой. Вселенная. Где много планет с атмосферами, океанами, реками. Зеленая масса, вероятно, — болота и непролазные джунгли. Розовые — какие-нибудь разумные панцирные. Фиолетовые, синие, оранжевые, красные — что-нибудь за гранью нашего восприятия...

 

Ребята держались долго. Демон даже придумал систему вторичной очистки воды, которой я пользуюсь до сих пор. Улететь с планеты мы не смогли, нас неизменно притягивало обратно. Да и куда лететь? Нас некому было ждать. Наверное, у меня нет никаких моральных принципов. Все трое моих друзей не прикоснулись больше к шарикам, не желая продлевать свою дни за счёт чужих жизней. Я живу на базе одна уже пять лет. Если, конечно, правильно считаю разноцветные солнца.

#пробапера