Яндекс

Она выпрыгнула из вечернего ливня так резко, что я еле успел вдавить педаль тормоза в пол. Девчонка в велосипедном шлеме, грязная и мокрая, уперлась руками в капот, секунду смотрела на меня, а потом подбежала к водительской двери. Не помню точно, что я кричал, матерился, скорее всего. Девчонка не слушала, она плакала и причитала.

— Пожалуйста, помогите! Скорее, она умирает!

Я выскочил к ней, она схватила меня за руку и потащила к обочине, где валялся велосипед. А рядом... вот черт. Огромная, лохматая, грязнющая собака размером чуть меньше этой девчонки. В сумерках было не разобрать, но руки девчонкины были в крови, скорее всего собачьей. Каюсь, в первый момент я выдохнул, думал, она про человека говорит. А потом начал орать на нее.

— Ты, чучело чумазое, сдурела совсем! Из-за псины дохлой чуть сама под колеса не попала! Идиотка!

— Она не дохлая, она живая! Пожалуйста! Никто не останавливается, так же нельзя! Помогите отвезти ее в клинику!

Девчонка рыдала, собака скулила, а я малодушно подумал, ну какого хрена не поехал по трассе. Без пробок захотел, путь срезать. Срезал, нечего сказать.

— Твоя собака?

— Нет, я просто ехала мимо. Видела, как ее грузовик сбил. Даже не затормозил... а я без телефона, вызвать никого не могу... пожалуйста, пожалуйста, помогите!

Я прикинул, как это животное угваздает салон, а машину передавать по смене через два часа. Салон-то кожаный, но всё равно.

— Прости, не могу. Машину сдавать чистую надо. Не успею в порядок привести.

Она выпучила свои зареванные глазищи и прошептала:

— Машину испачкать боитесь? Вы серьезно?

Может, если бы она начала истерить и обзываться бесчувственной скотиной, было бы легче отказаться. Но этот отчаянный шёпот... вот черт! Я подумал предложить телефон, чтоб вызвать зоотакси какое—нибудь, но вокруг было поле и какие-то дачи вдалеке. Ждать ей придется долго, факт.

— Хрен с тобой, поехали.

Лодочнику из детской задачки про волка, козу и капусту было легче, чем мне. Хорошо хоть ее велосипед складной был. А еще я молодец, что не выкинул из багажника свиток мусорных мешков Семёна, сменщика моего. Мы выстелили заднее сиденье мешками, кряхтя засунули туда собаку, предварительно завязав морду. Девчонка сначала не хотела этого делать, зоозащитница, блин. Но мне удалось ее убедить, что даже умирающая собака не задумается и оттяпает неизвестным спасителям полруки, потому что ей тупо больно.

— Ну, говори, где здесь ближайшая клиника, — выдохнул я, заводя машину.

— Я не знаю, я не местная.

— Супер! А что ты тут делала вечером в такую погоду без телефона? 

— От бабушки ехала.

Красная шапочка без пирожков, зато с волком, так ее растак! Я дал ей свой телефон, и мы получили оптимально построенный маршрут длинной в сорок минут. Я уже расслабился. Значит, просто день такой. Еще была надежда успеть сдать машину Семёну вовремя.

— Тебя как зовут-то, Красная Шапочка?

Она прыснула:

— Кристина. А вас?

— В рифму.

— То есть?

— Влас.

— Серьезно?

— Нет блин, прикалываюсь! Чем тебя имя не устраивает?

— Ну что вы, наоборот! Это очень символично. Вы же знаете, что Святой Власий — покровитель домашних животных?

Конечно, я знал. Моя бабка, сподвигшая родителей на такое имя, шепотом рассказывала мне в эпоху развитого социализма, кто такой этот Власий. Всю дорогу до клиники мы проговорили про животных, деревню, бабок и осеннюю барщину в виде помощи по огороду. Кристина оказалась не такой уж девчонкой, как мне привиделось поначалу с испуганных глаз. Она просто была ходячей иллюстрацией поговорки про маленькую собачку, которая до старости щенок. Сбитый пёс иногда поскуливал, и тогда Кристина изворачивалась, тянула к нему руку и нежно обещала, что скоро всё будет хорошо.

В клинике нам повезло, народу почти не было, и моложавый Айболит помог мне дотащить пса до смотрового стола. Кристина порывалась участвовать в процессе осмотра, но ее вежливо выставили. Мы стояли у закрытой двери, смотрели друг на друга и не совсем понимали, что делать дальше. Она первая решительно выдохнула:

— Ну, пошлите за великом.

— Не понял?

— Я велик вытащу, чтоб вас не задерживать. Похоже, дело не быстрое.

Построенные за сорок минут дружеские отношения пошли мелкими трещинами. Мне стало неуютно и обидно. То «спасите, помогите!», то «не смею задерживать». Я развернулся и пошагал на парковку. Она молча семенила следом. И только когда я выгрузил ее богатство двухколесное, Кристина протянула мне маленькую ладонь:

— Влас, я даже не знаю, как вас благодарить. Для меня давно не совершали такого поступка, никогда не забуду. Хотелось предложить вам денег, но если я верно о вас думаю, то вы на это обидитесь. А обнять и поцеловать не могу, потому что очень грязная.

Я в сначала немного ошалел от такого поворота и не нашел ничего лучше, чем пожать ей руку и промямлить:

— Ну... я тоже не очень чистый из—за этого чудища...

Тогда она привстала на цыпочки и легко поцеловала меня прямо в губы, повторив «Спасибо!»

Потом взяла велосипед и покатила его ко входу в клинику, игнорируя лужи.

— Кристин, а дальше ты как?

Она обернулась и бодро улыбнулась:

— Справлюсь! Деньги есть, такси мне в клинике вызовут. Я большая девочка, не беспокойтесь!

Я уже встроился в поток, но, проехав пару километров, остановился на обочине и набрал номер Семёна.

Когда через пятнадцать минут я вернулся в клинику, она сидела, откинув голову к стене и прикрыв глаза. Шлем она сняла, наконец, и оказалось, что у нее вьющиеся короткие волосы цвета мокрой соломы. В руке у нее была скомканная влажная салфетка, а чистое веснушчатое лицо выглядело старше, чем в первые минуты нашего знакомства. Я сел рядом. Она приоткрыла один глаз, улыбнулась и сообщила, что как раз собиралась вызывать такси.

— Считай, вызвала. Что с чудищем?

— Перелом двух лап, сильные ушибы, несколько открытых ран, возможно повреждение позвоночника. И он не молод, оказывается. Но доктор говорит, надежда есть. Оставлю здесь, у них имеется такая услуга. А потом буду думать. Надо дать старичку шанс на достойную жизнь, если выкарабкается...

Чудище не просто выкарабкалось. Оно превратилось в жизнерадостного пушистого пегого шалопая без грамма стариковской солидности. Кристина назвала его Яндексом, потому что он умный, всегда находит спрятанные от него вещи, ну и в честь моего такси. Яндекс абсолютно счастлив. Омрачает безоблачную собачью жизнь только одно — закрытая по ночам дверь нашей спальни.