Минск
1968 г
Школа 99 — облупленная жёлтая коробка на краю карьера.
Первое сентября.
Солнечное утро.
Настроение номинально приподнятое.
Бодрая музыка.
Столпотворение на школьном дворе.
Букеты гладиолусов и астр.
Пышные бантики в косичках. Белые фартучки.
Наутюженные формы искрят,
Чистенькие ботиночки пускают солнечные зайчики
в конце года эти формы и ботинки будут иметь плачевный вид
Новичкам любопытно и страшно.
Первый раз в первый класс.
Гордые взволнованные родители отпускают.
Остаются за порогом: -
«уважай и люби свою учительницу»
первоклашки вступают в новую жизнь.
Вошла учительница — коротконогая конопатая мартышка
Процокала в тесных чёрных туфельках к доске.
Окинула взглядом: — «ну и рожи!»
«сама крыса» — подумали дети.
Атмосфера напряжённая
Только Юлинька сидя за партой, блаженно улыбалась глядя в лазурный эфир за окном.
Она с нами и сама по себе.
Ей ничего не грозит.
Юлинька идеальна.
Учительница её не замечает. Придраться не к чему.
У Юлиньки светло русые шёлковые косы, тонкая белая кожа, нежный румянец, глаза голубые как фиалки.
Мы — деформированные нервные, болезненные.
У Юлиньки в доме мир и согласие
в первом ряду сидят Риммочка и Сонечка.
У них папаши пузатые начальники (воры и взяточники)
на задних рядах сидят изгои класса — дебильные дети алкашей.
Юлинька сидит в среднем ряду за третьей партой.
Задаваки Риммочка и Сонечка пахнут дорогими, но прогоркшими духами своих расфуфыренных мамаш
дефективные дети алкашей пахнут папиросами и прогорклым жареным салом.
Юлинька пахнет цветочным мылом и мёдом.
Я — такая злобная и завистливая почему-то ей не завидую.
Я — такая влюбчивая и ревнивая — к ней не ревную.
Хотя у меня в классе жених — Роберт.
Особенно ревную к Риммочке. К её беличьим глазкам.
А её беличьи зубки пока ещё не выросли и не торчат над верхней губой
До тех пор она самая желанная невеста в классе.
мальчишки разбиравшие девчонок на предполагаемых невест никогда не брали Юлиньку в расчёт.
Мы все — кладбищенские из холодильника — дети работников минского завода холодильников проживающие в построенном на месте кладбища микрорайоне.
Огромное было кладбище.
снесли не полностью.
Часть осталась
Там ещё хоронят.
В контингенте учеников дети из старого района — довоенные деревянные постройки.
старый район разделён на добротные дома и трущобы — бараки — наскоро построенные ещё до войны.
Дети из добротных домов — нормальные.
Те, что из бараков — злобные дебилы.
В старом районе вечная межклассовая вражда
Среди кладбищенских детей много из старого района вперемешку.
Не смотря на теперешнее равенство положения, нормальные с дебилами не знаются.
Враждуют как и прежде.
Юлинька из добротного дома. Пока не переехала.
старый район обречён на снос.
В новостройках дети мутируют под воздействием мрачной энергетики потревоженного кладбища.
Детей тянет туда.
Наша первая учительница — наша классная — коротконогая конопатая.
Ненавидящая и ненавидимая.
Невозможно представить, что её кто-то, когда то любил.
Встрёпанная воронья чёлка нелепый кургузый костюм. Она никогда никому из нас не смотрела в глаза. Она смотрела поверх нас. Для неё мы были массой.
Урок пения.
Вошла. Процокала в тесных чёрных туфельках к доске.
Вызвала одного из неугодных.
Мы начинаем петь. Она начинает бить.
Мы поём. А один из нас летает между рядами парт пинаемый чёрными лаковыми туфельками.
И тогда Юлинька исчезала из мрачной реальности.
Но она с новой силой появлялась сразу после экзекуции, чтобы утешить пострадавшего.
В 70 ом вышел прекрасный фильм о счастливых первоклашках и их доброй красивой учительнице «Внимание, черепаха!»
Этот фильм заставил нас сомневаться в официальной версии реальности.
***
став старшеклассниками мы снова столкнёмся с несоответствием школы на экране и в жизни — в фильме Розыгрыш (реж. Владимир Меньшов, 1977)
https://www. youtube. com/watch? v=aq1HEZThTvk
что это за школа убранством похожая на дворец (особенно по сравнению нашей школой — облупленной жёлтой коробкой)?
Где это у нас в стране школы с бассейнами, со школьным буфетами, где мороженное в вазочках подают.
А наши мальчишки будут недоумевать — что это за школьники, что в сердцах ломают дорогие гитары, когда мы корейки считаем?
Что это за Фильм — розыгрыш?
Нет такого в советских школах!
Запись в дневнике:
к сведенью родителей: валялась в луже.
***
Раннее утро. Зима. Иду в школу. Занятия начинаются в восемь. Да — была лужа — довольно большая — замёрзшая заметённая снегом. Я поскользнулась, упала, попыталась встать снова поскользнулась.
И так я барахталась, пытаясь встать. Мне было 8 лет. Любимая учительница Валентина Николаевна моя классная руководительница шла мимо равнодушно глядя на мои попытки встать. И просто пошла дальше. А я увидела в жизни что-то новое и встала на ноги.
Нет — Валентина была не конченная. Было в ней человеческое.
Проявилось — когда в школу пришла Большая Крыса.
Новая завуч была похожа на большую крысу. Неизвестно, в каком заведении она работала раньше — но трудно поверить, что в обычной школе.
Её (к счастью короткое) пребывание в нашей школе травмировало ментально и физически всех учеников зато сделало из наших учителей людей — они пожалели и заступились за нас — Большую Крысу уволили.
Юлинька на этот период исчезла. Говорили — в больницу попала
Большая Крыса в короткий срок установила в школе порядки строгого исправительного учреждения:
У входа в школу выстраивалась очередь.
Каждого входящего обыскивали (на наличие и отсутствие ((необходимых и запрещённых в школе вещей)).
ежедневно назначались дежурные, которые выполняли эту позорную процедуру
Нормы которые ввела сама Большая Крыса ((часто совершенно абсурдные)).
За несоблюдение жестоко наказывали целым комплексом репрессий.
Постоянный пункт репрессий — остаться после уроков как минимум на 2 часа — штрафные дополнительные занятия — тоже совершенно абсурдные.
После занятий немедленно покинуть школу — за нарушения репрессии.
Однажды зашли с девчонками после уроков в туалет.
Большая Крыса ворвалась туда долго на нас орала трясла нас, потом отвела нас наплаканных в класс и приказала нашей классной дать нам штрафное задание на 2 часа.
Все классы были полны штрафниками.
Запомнила тогда глаза нашей классной — сама чуть не плакала от жалости к детям.
Но самым отвратительным в порядках Большой Крысы — были общественные суды которые она с огромным энтузиазмом проводила в каждом классе.
Суды начались не сразу.
Сначала она нас сломала постоянным страхом и стрессом.
На этих судах вызывался к доске самый популярный ученик в классе.
(К тому времени Большая Крыса знала кто именно в каждом классе).
Крыса требовала, чтобы каждый рассказал что-нибудь плохое о стоящем у доски товарище.
Она убеждала нас что критика во благо. Она знала с кого начать — кого легче втянуть в процесс.
Она знала, как завести процесс массовой истерии и массовой агрессии.
Каждый класс в школе прошёл такую процедуру — от первоклашек до старшеклассников.
Никто из выбранных объектов массовой агрессии больше в школу не возвращался.
А нам всем потом было очень стыдно.
Но Большая Крыса исчезла.
Юлинька вернулась.
Она словно не узнавала нас.
Через какое —то время нам стало легче.
Но Юлинька!
Её прекрасное лицо стало постепенно плотно покрываться красными гноящимися прыщами.
Она смотрела вокруг с грустным удивлением как в зеркало на себя.
