ВЫЕЗДНОЙ МЯЧИК

Ещё нет и полудня, однако мы уже собираемся. Рановато, хули тут говорить, но обидно будет, если мы всё проебём только из-за того, что собрались на полчаса позже. Ждём, пока подъедут все наши. Вот они, по одному вываливают из переулков Ростова. Завидев нас, расплываются в улыбке. Подходя, здороваются. Мы тоже их рады видеть. Из основы пока что только пара человек. В основном, мы — молодые. Весело общаемся на отвлечённые темы. О выезде никто не говорит.

Пока ждем бас, Ю. подзывает к себе К., с глазу на глаз:

— К., до меня доходят слухи, что тебя кто-то ищет. Пытаются пробить по всем ростовским фирмам. Не факт, конечно, что кому-то нужен именно ты. Но все равно будь на чеку и держись ближе нас. Договор?

— Базару ноль, Ю.

Тем временем подъезжает бас. Мы давай затаскивать внутрь всю дребедень (баннеры, майки, бинты, маски и т.д.). И прямо перед отъездом происходит конфликт из-за перевеса желающих ехать и уже занятых мест. Доходит даже до драки между нашими пацанами. Драка была шумная, сразу сбегаются все смишники на свете, сбегаются прохожие — и все зыркать на нас. В итоге, что-то порешали, по типу ока за око, и выдвигаем — 17 человек основы и 2 из молодняка. Однако едем мы в напряжении: сми сейчас накатают паленых новостей и за нами отправят бобики, по-любэ. Поэтому договариваемся с пацанами, которые остались в Ростове, чтобы они нашли еще один бас и выезжали за нами, но не таким же составом, буквально пара человек. Посмотрим, получится ли отвести след самым банальным и тупым способом — подменой басов на тихой дороге.

Тем временем наш скаут, который на утреннем поезде уже приехал в Краснодар, докладывает нам информацию о том, что пока у стадика ошивается кучка карликов и старых болел: «Кастратов GreenBully пока не видно. Если что-то изменится, наберу».

Обсуждаем тактику, все-таки выезд основательный, с забивой, нужно чтобы все было по плану. Условились на любимой тактике, которую когда-то нам предложил А. — полумесяц, или построение Ганнибала (ряды становятся полумесяцем, у которого концы — в направлении от противника, и по мере приближения к рядам противника концы выгибаются в сторону противника, окольцовывая таким образом вражескую сторону, а дальше — сужение кольца и плотная добива).

Совершив удачный размен басами, основа направляется прямо в Краснодар, а лажовый бас пошел петлять латентных серых. Сработало. Взбодрились.

Прикатываем в Краснодар на спокухе, без суеты по типу встречи с кастратами ФК «Краснодара». Приехали представлять наш ростовский клуб, как главное его лицо. Сплоченная толпа, в ветровках от Stone Island, шортах безымянного бренда и кроссах от New Balance, Nike, Anteater — в таких, чтоб и по щам не стыдно дать. Словом, пацаны на приличном. Если едешь представлять свой город, то даже не смей нацепить на себя какое-нибудь дерьмо с рынка, наш тебе совет. Только original, только casual!

Тикетов на предстоящий мячик у нас нет, поэтому первым же делом занялись поиском касс. Подходим к стадику, из всех касс работает только одна. За стеклом благоухает г-жа Фокина. Стучим.

— Здрасте, молодые люди. Чего стоим, что нужно?

— Ну, матушка, ну, как это чего? За билетами пришли. Матч тут будет сегодня. Краснодар-Ростов. Нам нужно 19 билетиков, места поищи на фан-секторе.

Она смотрит на нас, как на быдло, и, говоря в нос, отвечает, что мест на этот матч нет, все билеты раскуплены и вообще лучше ее не трогать, у нее перерыв.

— Как это нет, милая? Ты реально пытаешься нас убедить, что весь Ростов приехал и раскупил все билеты на фанку ФК РСМ?

А она все смотрит, как тупая корова.

— Администратора зови, сучка, — твердо говорит Ю.

— Молодые люди, что за колхоз? У меня перерыв, я вам уже сказала!

— Зови. Блять. Администратора.

Десять секунд долгого взгляда между нами и г-жой ФАКиной. Она, видимо, не понимала наших слов. И тогда мы решаем покричать и похлопать по кассе всей отбитой kodloi. С перепугу она зовет охрану, но вовремя из берлоги выбегает администратор Сашка:

— Здравствуйте-здравствуйте, что за шум тут? Что случилось?

— Администратор Сашка, нам г-жа Фокина не хочет тикеты выдавать. Говорит, все купили, больше нет.

Сашка поглядел на кассиршу и стал сам смотреть кол-во свободных мест. Он даже компуктер включил, вау!

— Почему это нет? — спрашивает Сашка. — Все есть. Как минимум двести мест ещё на всем стадионе.

— Да что вы! Какое чудо! — типа радуемся мы. — А Фокина ваша сказала, что нет.

— Это мы обсудим отдельно. Где вас места интересуют?

— На фан-секторе.

— Есть еще тридцать шесть мест.

— Давайте девятнадцать, любые.

Тикеты нам выдали, а г-жу Фокину куда-то увели (допрос об увольнении, надеемся). А что мы? Мы злопамятные и не можем упустить возможность нагадить на окошко кассы: пишем маркером на стекле: «ФАКина — фуфлыжница!». И, довольные, идем искать кафешку или бар где-нибудь поблизости. Мячик через 2 часа, поэтому надо как-то убить время и голод. Ростовские богатыри, как-никак!

 

17×18, ЖСvsЧБ

Договор был на 15:00, в Соловьиной роще, основа(+молодняк) на основу, 17 на 18, на чистых руках.

Торпедосы — дело плевое, но пыльное. Поэтому собираемся чуть раньше, чтобы провести разминку и выпить по баночке 0,33 (чисто согреться чуть-чуть — осень в поле).

А поле наше было русским во всей широте этого слова. Мы бы даже сказали, исконно Ростовское. Сколько оно видело… Сколько крови нашей впитало… Сколько впитало крови наших оппов… Оно было как мать, как Лесная Дева целующая. А мы — дети ее.

— Бойцы, —Ю. прерывает разминку, — говорил уже тыщу раз и скажу снова: мы с вами одна из самых крепких фирм Юга, и я не сомневаюсь, что мы в очередной раз нагреем оппам зад. Но повторю, не столько для основы, сколько для молодняка, который туда стремится: мы ни за что не покидаем поле боя, ни за что и ни при каких обстоятельствах! Либо вы на поле со всеми, либо вообще сюда не приходите. Вам ловить здесь нечего. Потому что опора вся в том, кто стоит рядом с тобой, а стоять в ряд с братом, в котором ты уверен, — приравнивается козырю в кармане фирмы.

Мы свистим и шизим, но Ю. еще не заканчивает:

— И второе, не менее важное правило, которое хочу напомнить и основе: делай так, как если бы ты хотел, чтобы сделал твой враг по отношению к тебе — даже если он переходит грани и начинает оставлять натесы — не опускайтесь до его уровня, держите себя достойно и достойно бейтесь. Не делайте калеку из уже поверженного врага, особенно если он сражался честно и до последнего. И да начнутся голодные игры, еп твою мать!

Ю. знает свое дело. Мы расправили плечи, как Атлант. Этот забив, в отличие от матча Ростов-Торпедо, будет решительно победным. Наш настрой крепок, как дедова самогонка. И мы ждем. На часах уже 14:56…

Где-то едва послышались крики торпедосов из «MachineBand»: «Эй, эй! Гол «Торпедо» забивай быстрей! Эй! Ну-ка им накерни посильней! Эй! Всех врагов в Европе отымей, эй! Гол «Торпедо» забивай быстрей! Эй! Эй! Эй!». Идет орава из 18 автозапчастей, все в черных масках с белыми черепами. В руках несут пукалки с дымом. Апасный типа, you know?

Основа встает, отдает все телефоны, часы и т.д. нашему оруженосцу Н. Ю. становится на позицию судьи и «скорой помощи». Т. настраивает камеру.

Собрались в поле воины. 17 желто-синих рыл против 18-ти черно-белых рыл. По правую сторону клич: «Столи-и-ица Ю-га! Столи-и-ица Ю-га! Столи-и-ица Ю-га!». По левую: «Black-White Power! Black-White Power! Black-White Power!». Бешеные глаза, полные шума и ярости, бешеные кулаки, акцентно протянутые к небу. Мы и наши оппы стоим друг против друга, в 10-15 метрах, кричим друг на друга, точно бродячие псы, и ждем лишь приказа, чтобы сорваться с цепи. Слышим от судий: «Мочи их, пацаны!!!» — и этот крик разлетается по полю в унисон сердечному ритму.

Первая линия идет вплотную, вторая и третья стоят по бокам, образуя концы полумесяца. Торпедосы все ближе. Ждем, ждем, ждем… «Вали пиндосов!» — срываемся и влетаем с ноги друг в друга. Наши вторая и третья линии выгибаются в другую сторону, окольцовывая торпедосов. Держим строй. Летят ноги, кулаки, ебла. Разбираем по одному черно-белому. А. бросает с прогиба урода №5 и прыгает по его голове ногами, но его сбивает урод №9, валит на землю и начинает со всей дури бинтами натирать ему лицо. Тут же в прыжке К. сбивает урода №9, поднимает А., и, схватившись за плечи, они несутся вдвоем на урода №13, который обрабатывает Л. Херак ногами — и нет торпедоса. В численности наших стоячих больше, поэтому окружаем остальных и двойками посылаем на землю. Тут же урод №17, который против правил встал после поражения, — с разбега вмазал по челюсти К. и отправил его спать. А. вне себя — наступив этой суке на ногу, кидает аперкот. Торпедос №17 падает, поливая поле кровью — перекусил язык к чертям.

Мы зажимаем MachineBand и, добивая последних, жесткими ударами по почкам, головам, животам подгребаем всех в одну приличную горку, будто собака насрала.

Мы встаем вокруг поверженных оппов. Над нами сияет темно-синее глубокое небо, под нами расстилается бескрайнее осеннее поле. И стоит всюду запах победы — это железный запах крови и промокших берез. Льет дождь. Мы зажигаем фаеры, и картину наполняют куски желто-синего дыма. Мы поднимаем к небу избитые кулаки и шумим: «StreetBoy's! StreetBoy's! StreetBoy's!». И идем к роднику — омыться.

Всю дорогу говорим о прошедшем забиве. Никто не мог не обратить внимания на А. и как-нибудь над ним прикольнуться: один из торпедосов во время боя накинулся на А. и, сев сверху, начал начесывать рожу А. бинтом на кулаке (бессмысленный, считаем, вандализм). Остались натесы, причем в разных местах, причем большие. Забив, в целом, без потерь, помимо выбитой челюсти у К. Ну, ничего — до свадьбы доживет. Главное, что отстояли право носить цвета клуба.

Мы идем и довольно улыбаемся, как после тренировки. Прохожие бы нас испугались — наши лица выглядят так, будто мы ели сырое мясо. Еще теплое, с кровью. А на деле просто погремели кастрюлями.

 

BUS-эстетика

Матч Крылья Советов v Ростов прошел со счетом 0:2. Акция также была проведена с успехом. Отбиваясь от последних, мы запрыгиваем в бас и даем в пол. Но нам сзади прилетает камень, и он, сука, разбивает стекло к хренам собачьим. Тогда выбегают Л., Н., Ю. и К. и укладывают спать этих хулюганов. Запрыгнули обратно и рванули домой. Veni, vidi, vici!

Одержимые удачей и успехом, мы кричим на весь бас: «Спасибо деду за эмблему! Спасибо деду за эмблему! Спасибо деду за эмблему!». Достаем из мини-холодильника пачки пива (конечно, Балтика-9) и, раскидывая карты, нажираемся до отвала. Никто не помнит, как мы ехали. Но все жаловались на трясучку, мол, водила, объезжай кочки, че творишь, эй? Но водила знал, что кочек не было, а потому спокойно ехал себе дальше…

Принялись латать раны. Среди наших у одного человека была сломана челюсть (не у К. теперь), у двух разбиты носы, еще у одного сломан хрящ уха и у троих сломаны пальцы. И оставшаяся половина то с разбитыми губами, то с разбитыми бровями. Всего лишь. Все довольно тянут лыбу.

Полдороги, точно сумасшедшие, мы шизим под:

«Раз, раз, раз, это хардбасс

Все в спортивках Адидас

И на Найке пацаны

Слушают хардбасс басы

Этот стайл любим мы

Жгём все в ритме колбасы

Сто писят ударов тут

Пацаны в спортивках жгут».

А когда стало вечереть, ближе к Ростову, мы, в щи убитые Балтикой, запели:

«Я так привыкла жить одним тобой, одним тобой.

Встречать рассвет и слышать, как проснёшься не со мной.

Мне стало так легко дышать в открытое окно

И повторять (и повторять) ей лишь одно:

Знаешь ли ты, вдоль ночных дорог

Шла босиком, не жалея ног!

Сердце его теперь в твоих руках, —

Не потеряй его и не сломай!

Чтоб не нести вдоль ночных дорог

Пепел любви в руках, сбив ноги в кровь.

Пульс его теперь в твоих глазах!

Не потеряй его и не сломай (и не сломай)!»

Но скоро будем распевать гимн нашей фирмы, как это было в фильме «Хулиганы зеленой улицы». Д. и А. как раз работают над текстом.

Приехав домой, в наш родной Ростов, уже ближе к ночи, мы расплачиваемся с побледневшим от нашего вайба водилой, прощаемся друг с другом и расходимся по домам. Мы — лучшие.

 

FAIR PLAY

Уже вечером мы вернулись домой. Матч Динамо-Ростов закончился громким поражением Ростова со счетом 3:0. Мы расплачиваемся с водилой, прощаемся друг с другом и расходимся по домам, поделившись на группы.

Группой из 5 человек двинули в сторону центра пешком. Домой идти не хотелось. Мы в бешенстве из-за проигранного матча и отсутствия забива. И эта злоба вскипает изнутри.

На улицах никого. Ходят лишь местные калдыри и бабочки. И, как назло, ни одного карлика или модника.

Мы идем без шизы, даже особо не говорим. Мы в целом не подаем признаков столпотворения. Как вдруг из-за переулка на нас выскакивает kodla из 10 человек. Мы не понимаем, кто это, что им надо. У них и цветов нет, и одежда простая, черная. Но маски их, с белыми черепами, выделяются на фоне темного переулка отчетливо. И каждый с говном на руках.

Всей kodloi они бросаются на нас и херачат железными прутьями — по головам, ногам, ребрам, спинам. Мы в пятером не можем ничего сделать против десятерых выблядков на говне. Но и не опускаемся, стоим, отбиваемся, как только можем и чем можем, валим и крушим ебла (свои об металлические прутья…). Вот только толку никакого. С каждым ударом мы лишь громче завываем от боли. А когда тебя ебашут со всей дури арматурой и ты будто слышишь, что что-то внутри тебя хрустит, и смещается, и защемляет мышцы и другие органы, — тогда ты думаешь только о том, чтобы, дай Бог, остаться в живых. И падаешь на колени, и молишь остановиться. Так мы себя и вели. Но никто, видимо, не планировал останавливаться.

Месилово продолжается до тех пор, пока один из «черепов», прихрамывая, не подходит к полумертвому К. Он ставит свой бело-голубой кроссовок на его голову, наклоняется и что-то шепчет. Миг — и хромающий «череп» замахивается прутом прямо по голове К.

Голова К. дергается лишь раз, как на ниточке.

В нас плюют и скрываются.

Так мы валялись минут 5 и кричали вызвать скорую. Но, кажется, сама судьба не хотела нам помогать. Тогда мы начали вставать сами, сквозь боль. И как только увидели К., наша боль стала последним, о чем мы думали. К. был мертв. Он был безнадёжно забитым, как гол в собственные ворота. А глаза его были так открыты и просторны, что в них поместилось бы все ростовское поле.

Мы запаниковали. Взялись за волосы и стали херачить все, что видели. Н. попытался побежать в сторону убежавших «черепов», но тут же упал — скорее всего, перелом коленного сустава. Мы орали и били К. по щекам, делали искусственный массаж сердца. Но и это не помогало.

Спустя пару минут нас забрала скорая. Мы, отъезжая от места бойни, смотрели в заднее окно, как козлы.

Зияло темно-синее небо, фонарные столбы бросали желтизну на дорогу, и блестело кроваво-черное пятно, впитываясь в ростовскую землю.

***

Мы долго думали, что прошептал тот «череп» нашему К. Одни говорят, что отчётливо слышали фразу: «Защита пробита»; другие: «За пустые корыта», «Нашивка сбрита»; а кто-то вообще расслышал: «За инвалида».

Похоронив К. на северном кладбище, мы всерьёз взялись за поиск «черепов». Во имя всей фирмы, во имя всего оф-движения, во имя справедливости, во имя родителей К., которые на похоронах нас самих чуть не убили.

Мы будем искать и однажды найдем, и когда найдем, мы ударим тем же оружием. Но мы будем ужаснее, и на руках наших будет больше крови, чем обычно.

 

OUTRO

Хулиганы. Бандиты. Подонки. Мерзавцы. Фанаты. Отморозки. Называйте нас, как хотите. Нам плевать. Так мы выражаем любовь к лучшей в мире игре.

Мы не такие жестокие, как вам кажется. Стрелять из автомата в восьмилетнюю девочку — это малодушно. Мы можем безразборчиво драться, но нас волнует лишь репутация фирмы и репутация нашего клуба. Мы унижаем другие hool's-группировки и делаем с ними то, о чем другие могут только слышать.

Мы не поднимем руку на детей, стариков и женщин, даже если они будут что-то про нас говорить. Мы обычные пацаны со двора, который со временем переместился в лес. Лесные ребята, которые бьются с такими же лесными ребятами. Большего нам и не надо. Но в то же время важно понимать, что мы и не терпилы. Мы как стая ос:

Мы — STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S! STREETBOY'S!

 

ВОКАБУЛЯР

Акция — операция, проводимая какой-либо группировкой фанатов против другой (других)

Автозапчасти — оскрорб. прозвище фанатов ФК «Торпедо»

Арматура — то же, что Говно

Бомжи — оскрорб. прозвище фанатов ФК «Зенит»

Болела — обычный болельщик

Бас, или bus —автобус, предназначенный для выезда группы болельщиков на гостевой матч своей команды

Выезд — событие, в рамках которого футбольные фанаты путешествуют в другой город, чтобы поддержать команду

Говно — оружие любого вида, которое берут с собой на драку

Дать по тапкам — убежать не думая

Забив — спланированная заранее хулиганами двух или более фирм, представляющих разные клубы, массовая драка. Обычно проходит в нелюдных местах, за городом

Забивной — фанат, который не пропускает ни одну массовую драку

Кони — фанаты ФК «ЦСКА»

Конюшня — здесь: фан-сектор, на котором сидят фанаты ФК «ЦСКА»

Калдырь — алкаш, бомж

Карлик, или Карлан — юный, неопытный болельщик, старающийся казаться крутым фанатом

Кастраты — оскрорб. прозвище фанатов ФК «Краснодар»

Кастрюли — оскрорб. прозвище фанатов «Торпедо»

Космонавты — ОМОНовец в полной боевой экипировке

Мысо, или Свиньи, или Мясной — оскрорб. прозвище болельщиков и фанатов «Cпартака»

Мячик — ср. матч

Молодняк — молодой состав той или иной группировки, как правило, от 12 до 16 лет

Модник — фанат, надевший «фирму», но не принимающий никакого участия в фанатском движении

Лохомоты — оскрорб. прозвище фанатов «Локомотива»

Опп — ср. оппонент

Скаут — разведчик фирмы, вычисляющий количество и местопребывание фанатов-оппонентов

Стадик — ср. стадион

Стоник — патч-нашивка, как правило, от бренда Stone Island, в виде розы ветров

Серые — сотрудник полиции

Скарфер — болельщик, носящий шарф с символикой команды

Татары — фанаты ФК «Рубин» (Казань)

Тикет — билет на матч или на поезд

Торпедосы — оскрорб. прозвище фанатов «Торпедо»

Фирма — 1. Группировка фанатов. 2. Марка одежды, преимущество которой отдают футбольные хулиганы

Фанзин, или Зин — печатное издание фанатов

Фанка – здесь: фанатский сектор, отличается активностью

Шиза — активная поддержка команды на трибуне или беспредел

Щи, или Рыло — 1) лицо; 2) фанат, человек.

Хулз, или hool's — хулиганы или хулиган (из англ. жаргона)