Женя, Женечка и Катюша

Саундрек: https://www.youtube.com/watch?v=WonMZmnFWlo

Женя.

 

— Спасибо, — заказчик протянул мне тысячную купюру, — выручил.

В первые дни меня такая благодарность напрягала — я ведь просто делаю свою работу, за которую мне в ЖЭКе платят. Но быстро свыкся — даже перестал принимать сторублёвые банкноты.

 

С работой, признаться, мне повезло. После того, как очередной кризис выкинул меня из офисного кресла на помойку, я серьёзно задумался о жизненных перспективах. Работы нет. Денег нет. Жены, которая бы хоть чуть-чуть кормила, нет. Зато есть апломб и жажда потребления. И тут мне на глаза попалось объявление — требуется электрик в ЖКУ, в мой район. Хорошо, что я до армии учился в ПТУ, а в институт поступил после. На собеседование свой диплом ВУЗа я не принёс. А вот диплом из ПТУ — со всем удовольствием. Мастер участка посмотрел на него мутным похмельным взглядом, и выдал:

— Хм... Етить, автоэлектрик. Ладно, что хоть электрик. Чем отличается плюс от минуса?

— Плюсом ёбнет, а минусом нет, — охотно ответил я. Видел бы меня сейчас господин Бессонов, автор учебника по электротехнике, по совместительству мой преподаватель этого предмета, застрелился бы от позора, с-сука.

— Хм. Ну да, етить. А что такое «ноль»?

— Ноль — это цифра. На «о» похожа.

— Что? А, ну да, етить. Заземление что такое?

— Нас всех земля примет.

— Ты что, философ? Впрочем, да. Вот и твой предшественник заземлился, етить. Пизданулся с крыши. Твоего дома, кстати. Полез голубей пшеном приманивать, етить, да и поскользнулся на своём же пшене.

После прокола с заземлением, я решил много не говорить:

— Охуеть!

— Это да, — вздохнул мастер, — Что такое изолента?

— Изолента? Это изолента!

— Да. И не поспоришь, етить. Короче, работаешь в понедельник, среду и пятницу. С восьми до восьми. Твой сменщик — вторник, четверг, суббота. По воскресеньям — сами договаривайтесь, етить. Но чтобы участок без электрика не оставался! Понятно?

— Да, Владимир Владимирович.

— Бля, ну что за церемонии? Называй меня «Вова-босс», етить. И можно на ты.

— Хорошо.

— И не бухать! — дыхнул на меня перегаром вов-обосс.

— Как скажешь.

— Да! Спецовку получишь сейчас, два комплекта, это — на год, етить. Инструмент, который посчитаешь нужным. И бахил у них набери побольше, клиент сейчас стал брезглив. И вот ещё что... джентельменское соглашение.

— Какое? — кажется, я так вжился в роль, что действительно начал тупеть.

— Джентельменское. У тебя зарплата — сорок тысяч. Пятнашку с неё отдаёшь мне. На халтуре отобьёшь. Ну, и я дом за городом строю, если что — по электрике поможешь.

— За деньги?

— За рабочее место. Иди, етить, заебал уже

Я понял, что человеку надо похмелиться. Но не удержался, и в дверях спросил:

— А зачем мой предшественник голубей приманивал?

— Серёга-то? Сам не знаю. Но вроде он их ненавидел.

Вспомнил этот труп у подъезда — запёкшаяся кровь из ушей, носа, глаз. Лицо синее, но счастливое.

 

Инструмент пришлось собирать по дому, а что не нашёл — докупать.

 

Сменщик попался толковый. Звали его Евгений. Тоже разжалованный из офисного пролетариата в пролетарский пролетариат. Но, в отличии от меня, имел ипотеку и жену-стервь. Врагу не пожелаешь. Когда мы впервые разыграли воскресенье в «буру» до десяти побед — он тупо слил игру. Любил работать, ага. Как я понял, в воскресение больше халтуры, и граждане охотнее расстаются с деньгами — завтра на работу.

Впрочем, и я не был сильно обижен доходом — дома были от 1970 до 1981 года постройки, и везде проводка — алюминий полтора квадрата. Особенно мне нравились дома условно новые — там стояли электроплиты. И даже доктора наук, — особенно доктора наук, — не могли заменить вспыхнувшую розетку электроплиты.

Ещё подвязался на ремонты — это такая халтура, когда платят за точку вывода. Ну, а плита или стиральная машинка — со всем нашим удовольствием. Плановых вызовов было не много, так что повозиться два-три часа за дневную зарплату было не сложно. В короткий срок научился не думать о зарплате.

Единственным домом, который меня раздражал, был дом у метро. Как прыщик на идеальной женской попе. Там было автономное отопление, подземная парковка, свои сантехники и электрики. Нас туда не пускали. Впервые понял, что такое социальное неравенство.

 

Но больше всего меня поразила одна мысль — что я делал столько лет в офисе? 

Поделился мыслями со сменщиком, за воскресным розыгрышем смены:

— Представляешь, Жень, мы-то с тобой, оказывается, ерундой занимались, — пожаловался я, заходя с двух мелких червушек, — зарабатывали инсульт и геморрой, только ради того, чтобы чем-то там управлять.

— Всё нормально, — ответил сменщик, скидывая две карты рубашкой вверх, — с точки зрения нашей работы, голова — это плюс, а задница — минус. Теперь мы просто обесточили свои организмы.

— Хм... Интересная мысль. То есть, ты считаешь, что мы стали жить лучше, но убого?

Я взял из колоды две карты, на руках получилась бубновая «молодка». Кажется, я ни когда не смогу поработать в воскресение. Оно и к лучшему — есть занятие поинтереснее.

— Ну почему? Во всём можно найти свои прелести. Помнишь, как у Вешневского: «Палач — работа трудная, но что ни говори, работа-то — на воздухе, работа-то — с людьми»? Просто ты ещё на отмороженных не нарывался. Есть один перец, который поставил себе магнитный замок. Выходит выносить мусор, а потом звонит от соседей — вернуться не может. Я прихожу, обесточиваю его квартиру у него на глазах, — щиток-то на площадке, — и он с радостью и пустым ведром ломится в квартиру. Пятьсот рублей каждый раз отдаёт.

— Он что, долбанутый?

— Почему? Так думаю, ему нужны события, потому как вот он живёт как раз скучно и убого. Работники сферы обслуживания в первую очередь психологи, и только во вторую — что-то там ремонтируют. Только Етитю это не рассказывай, а то оброк вырастет.

 

Женечка.

 

— Мужчины готовят лучше, чем женщины, — я резал крупную крепкую луковицу полукольцами.

— Чем лучше? — спросила Женечка.

— Чем женщины.

— Я серьёзно, — девушка сидела на диване, и разговаривала со мной, не отрываясь от общения в телефоне. Ждала еду.

Диван-малютка был примечательный: уж не помню, каким способом я его втиснул в кухню, но знал точно — если я наконец-то решусь на ремонт, то диван придётся вытаскивать по частям. Так и представлял себе, как, озверев, рублю мебель топором. Отец Фёдор из «Двенадцать стульев» — жалкий фигляр. У него был простор.

— И я серьёзно, — ножом смёл с разделочной доски лук в тарелку, — что-нибудь слышала о профессоре Чичикове?

— Конечно, слышала, — фыркнула она, — ещё в школе что-то такое было.

— Ах ты же моя умница, — умилился я, нарубая морковь шайбами, — так вот, Павел Иванович доказал, что помимо электромагнитных волн, существует химико-магнитные. И гормональный фон толстого волосатого мужика влияет на вкус приготавливаемой пищи гораздо интереснее, чем ху...- я оглянулся на собеседницу, — художественно выполненное тело самой красивой девушки.

— Офигеть! — пробормотала она и быстро что-то ответила кому-то в телефоне.

— Ещё как! — согласился я.

Иногда незамутнённое сознание привлекает: нет знаний, а значит — нет идей, глобальных желаний и прочей ерунды, которая отвлекает от имитации процесса размножения. Недаром у Гашека, в бессмертном «Похождения..» сводник за необразованную даму брал повышенные комиссионные. А если чистота души подкреплена неплохими сиськами и милым детским личиком, то начинаешь поневоле думать, что не такой уж ты и грешник, раз Господь решил закинуть тебе такой бонус.

 

Сайты знакомств скоро умрут. Знакомство в соцсетях гораздо плодотворнее. Потому что ты рассматриваешь не мигающую витрину, а конкретного человека, до самого тщедушного таракана в голове.

 

С Евгенией Алексеевной мы сошлись как-то быстро и незатейливо. Встретились на второй день, и мне понравилось в ней отсутствие мещанства — в тот же вечер и переспали. При этом радость наградила меня какой-то мочеполовой инфекцией, так что пришлось пить трихопол, — помогло, — и скормить лекарство подруге, сказав с таинственным видом, что это наркотик. Удивительно, но с антибиотиков её действительно пропёрло. Всё-таки, внушение — великая сила. Даже удалось откосить от секса, — это при лечении обязательно, сославшись на то, что нечего кайф ломать.

 

А по поводу гендерного способа готовки, то очень чётко сказала моя бывшая жена — «Женщины готовят в первую очередь для кого-то. Мужик готовит в первую очередь для себя». У неё высшее образование и красивая грудь на два с плюсом. 

В кармане рваных домашних шорт пискнул телефон. Женечка прислала мне в спину эмодзи — красные губы. Когда я вижу такое, то осознаю значение фразы «пизда поперёк».

 

Катюша.

 

— Чрёд!

Группа приняла привычную позу — ноги в третьей балетной позиции, руки расположены так, как будто держат мечи, которые перекрещиваются перед лицом.

— Бу-сабум ним ке... кюнэ! — комндую я.

Все коротко поклонились. Нравится мне синхронность поклона, и вообще Таэквондо нравится. Ещё после армии смотрел фильм «Лучшие из лучших», который начинается с того, как более пятисот корейцев синхронно крутят туль. Правда, я немножко попутал, те корейцы были южные, а я вляпался в северокорейское. Как мне объяснили, это даже лучше, потому как генерал Чон Хой Хи, основтель Таэквондо, был успешно северным. Правда, немножко посидел в тюрьмах Сеула и Пхеньяна, потом свалил в США, но вернулся на Север. Генерал всё-таки.

 

Просто по вторникам и четвергам мне нечего делать. А пить уже надоело. Да и надо быть бодрым, улыбчивым и в бахилах — клиент это ценит.

 

Наш инструктор — Екатерина, даже до бу-сабум не дотягивает — у неё первый куп, красный пояс с чёрной полоской. На первый дан, догадываюсь, ей сдать не предстоит, раз скинули на неё группу инвалидов, калек и идиотов. Как понимаю, не даёт главнюку школы, целому четвёртому дану. Правильно делает — тот не говорит, а плюётся. Уже четыре девушки-ученицы родили от него таких же слюнтяев.

Эта группа называется «оздоровительная». Катя меня назначила старшим группы, потому что я был единственный, кто купил для занятий добок, и обладаю достаточной памятью, чтобы запомнить команды на корейском. Если честно, фонетически очень сложный язык. К примеру, руки — паль, а ноги — тоже паль, но с каким-то диким придыханием. Поэтому говорят «баль». Да и само название — «тхе» (произносится как «тгхээ)» — кулак, квон — пятка, до — путь, обучение. Путь репрессированного кулака и раскуренной пятки — мне подходит.

Екатерина проводит разминку — всё, как я люблю: потягушечки, разминка суставов. Немного силовой подготовки — чтобы контингент не посыпался, немного растяжки — чтобы контингент не порвался. Немного беготни и прыжков — чтобы контингент не проломил пол на нижний этаж.

Нормальная тренировка в школе занимает два часа. В оздоровительной группе — сорок пять минут.

Катюша строит нас. Я горжусь, что стою в первом ряду на правом фланге — статусное место. В любом социуме здоровая особь строит карьеру.

Командует:

— Чрёд! Чон-джи туль... Чюби!

Мы все встаём в позу готовности — стопы сдвинуты, кулаки на уровне яиц — у кого они есть.

— Сей-чог!

Мы начинаем крутить туль. Главное — не нарушить синхронность. В зале шестьдесят человек, и все отвечают перед всеми. Если не получиться — встаём на кулаки и отжимаемся десять раз. Группа настолько состоит из измученных жизнью людей, что десять раз не все смогут. Поворот на девяносто градусов с блоком... Шаг в гунун-со, с ударом ап-джоумунг... Каждое действие сопровождается «юльтон» — волной. Для меня это забавное откровение — корейская фича теории силы.

— Пароу! — командует Екатерина, неожиданно прерывая занятие. Мы её прозвали «Катюша», потому что за минуту может нанести шестнадцать ударов в голову с ноги. По вторникам и четвергам она — инструктор, в понедельник, среду и пятницу тренируется сама. В частном порядке предлагает тренировки по субботам, за отдельную небольшую плату.

— Тиро таре! — командует Катя, и мы разворачиваемся. Краем глаза успеваю заметить, как у неё на белых штанах расплывается красное пятно. Месячные всегда не вовремя, а интенсивные нагрузки ломают график. Она выбегает из зала...

 

— Пахнет у тебя бабой.

Катерина осматривает мою скромную квартиру.

— Ну, ты же здесь, бу-сабум.

— Нет, не мной, — Катя задумалась, рассматривая фотографии, стоящие за стеклом книжных полок, — когда у тебя был последний раз секс?

— Не помню, — отрёкся я, — но дрочу каждое утро.

— Это правильно. Как её зовут?

— Ты что, решила в психотерапевты податься? Как можно спрашивать, на кого я дрочу? По крайней мере, это не этично.

— Не увиливай. Хотя...

— Что — хотя? Я всегда хочу, вопрос-то в чём?

— Как зовут эту девушку, которая вытащила вот эту твою старую фотку на свет? — она показала древнее фото, где я был неузнаваем — тогда умел улыбаться. Был молод, весел и зубы были целы. Сидел на заднице, в синем расхристанном доги, в руках держал пояс и улыбался. На шее висела медаль. Цвет её разобрать было нельзя, потому что медали за коленкой видно не было — только ленточку на шее.

— Женечка.

. Ты же её прятал?

— Девчонку? Зачем?

— Ты меня утомил своей тупизной. Фотографию. Где это?

— Это финал Чемпионата Москвы по Дзю-до.

— Это понятно. Зал знакомый.

— Бассейн сухого плавания РГАФК в объятиях Черкизовского рынка.

— Надо же. Не узнала с вашими этими... как их... татами. Я заканчивала Физической культуры. А первое высшее — педагогическое.

Два высших и условная грудь. Начинаешь улавливать обратную зависимость.

— У меня к тебе просьба, — резко повернулась ко мне девушка.

— Слушаю.

— Постарайся сделать так, чтобы мы с ней никогда не увиделись. Я с тобой сплю только ради физического здоровья. И график встреч мне подходит.

— Как скажешь.

— И никакого амикошонстства в группе! Мне наплевать, что у тебя мастерская степень, а у меня — ученическая. У тебя сейчас — десятый куп, белый пояс.

Кажется, она готова была расплакаться.

 

Женя.

 

Сам попросил сменщика, чтобы мы разыгрывали воскресенье не в субботу вечером, а утром в воскресенье. В шесть утра, вставать как на рыбалку.

— Всё дело в том, — продолжал я старый разговор, двигая журнальный столик на середину комнаты — что в общаге автоматы выбивает не из-за того, чтобы вызвать нас, а из-за того, что у них там три чайника на каждую комнату.

— Думаешь? — Евгений ещё не проснулся, — сдавай.

— Не думаю. Уверен. Даже если по киловаттнику на каждое осиное гнездо — представляешь, какой напряг? Козыри — вини.

— И чего делать? — Женя хмуро таращился в карты, — убить всех человеков?

— Можно. Ходи.

Тот зашёл с одинокого мелкого козыря. Либо молодку копит, либо жаждет трудовых подвигов.

Я побил его семёрку дамой, — три очка, запомнил я, — и зашёл с пары небиток.

— Злой ты, — вздохнул сменщик, сливая мне две карты.

— Дома как?

— Почти нормально. Детёнышь пару по математике принёс. И вот какой изворотливый — дневник решил подрихтовать. И ведь знает, что существует электронная версия, так нет — туда же.

— Это гены.

— Да, тоже так делал, — он скинул ещё карту. Мне скоро можно будет вскрываться.

 

В спальне зашумела Женечка. Чем-то сурово грохнула, потом началась какая-то возня. Интересно, что она там делала?

— Кто там? — проснулся Евгений, — у тебя женщина?

— Есть такое.

— Бура! — выложил карты на столик напарник, — сдавай!

 

За час я проиграл все десять партий и засобирался — к восьми надо было появиться в конторе. Потом, если заказов нет, можно вернуться домой.

 

— Скоро приду, — вяло уточнил я.

— Угу. Жду.

Заказов оказалось выше крыши.

 

Женечка.

 

— Она красивая? — девушка щёлкала пультом быстрее, чем я успевал понимать, что в этот момент показал телевизор.

— Кто? Я не успеваю.

— Девушка, с которой ты спишь ещё.

— Что значит «ещё»?

— Ну, кроме меня.

— Да, — охренев от прозорливости этого дитя и безграмотной формулировки вопроса, сознался я.

— Как зовут? — Женечка уткнулась мне носом в лицо и нежно взяла в холодную ладошку мою мошонку.

— Катя.

— Расскажи о ней.

Я молчал. Не потому что партизан, а потому что просто не понимал, что рассказывать.

— Как ты догадалась?

— Это было сложно. Там, у тебя в ванной, на полотенцесушителе, висит женское бельё. Красное. Трусики и лифчик. Я люблю красное бельё, ты знаешь. Думала, это ты мне купил. Правда, зачем-то сразу постирал. Пыталась примерить — не удалось: трусики размеров на шесть меньше, а бюстгальтер — только соски мне прикрыть. Сначала я подумала, что ты хочешь, чтобы я похудела. А потом подумала — тебе я и так нравлюсь. Значит, для другой женщины ты купил это бельё.

— Э-э-м.... Я его не покупал.

— Украл что ли? Хотя ты богатый, зачем тебе воровать? Какие у неё глаза?

— Зелёные..

— Красивые?

— Да.

— Знаешь, я давно хочу переспать с женщиной. Прям очень-очень. У меня даже есть знакомая лесбиянка, но я в её вкусе. Может, у нас что-то получится? Будем жить втроём, весело и... весело!

— Возможно. Яйца отпусти.

Женечка послушно отпустила. Перевернулась на другой бок. На прикроватном столике стаяла миска с дольками апельсина. Я потянулся через любимую за едой.

— Ты же меня не ревнуешь?

— К кому?

— К Жене. Он сказал, что ты мне разрешил с ним переспать.

 

Катюша

 

— Я с тобой больше не буду заниматься этим.

— Позвольте узнать, бу-сабум, — чем?

— Не старайся выглядеть глупее, чем ты есть.

— И всё же?

— Сексом. И у меня к тебе просьба...

— Постирать носки?

— Ты был клоуном, и клоуном остаёшься.

— Поверь, не самый плохой вариант. Так что за просьба?

Катя немного задумалась.

— Я прошу встречаться с Женей у тебя, пока он не снимет квартиру для нас и не разведётся с женой.

О как! Женя становился демоном каким-то.

— Не снимет. И не разведётся.

— Так и знала, как ты ответишь, — ухмыльнулась Катарина, — ты ему завидуешь. Он оказался умнее тебя, а ещё нежнее и внимательнее.

Я начал истерически хихикать.

— Ты просто не хочешь, чтобы я была счастлива! — орала Катюша, — я Жене предложила поступить в нашу школу, пока в ученическую группу, но жёлтый пояс ему через год гарантирован! Понял?

— Как не понять? — давился смехом я.

 

Мы.

 

У Жени бегали глаза.

— Сегодня играем не в буру, а в секу, — предложил я.

— Как скажешь.

— Ход по тысячи

— У меня денег не особо.

— Ну, это ничего. Подсними и поставь на кон.

Женя выложил косарь и с испугом посмотрел на меня. Я сдал. Мне пришла шаха и две унылые червушки.

— Ходи.

— Тысячу дальше.

— Поддержал.

— Врыл.

Я сгрёб деньги и сдал карты.

— Женя, как ты мог? — у меня опять была шаха и те же черви.

— Ты о чём? — робко спросил оппонент и покосился на мои фотки на книжных полках.

— Да о том. Женечка — наглухо дура, и ты этим воспользовался. Катюша хочет тебя в мужья, и ты этим тоже воспользовался. Зря, кстати. Ей нужен муж, социально ниже. Она тебе же жёлтый пояс предложила в качестве приданного? Косарь поставь.

— Я врыл.

— Вот и сейчас вроешь. Я не про карты. Катя, как ты мог уже убедиться, может затрахать всех. У неё обалденная физическая подготовка. Но тебе лишь бы приключения, да?

— Так они мне сами дали! — приободрился Евгений.

— Серёгу ты грохнул? — вежливо спросил я, сдавая ему карты.

— Нет, не я. Он первый... Иду дальше, пять тысяч

— Правда? Я тоже дальше плюс десять.

— Плюс десять? Принял. Отвечаю, — он выложил две пятитысячные купюры.

— У тебя же жена, ребёнок, не? Что ты им скажешь? «Извини, Наташ, я трахаю других баб, но тебя всё равно люблю, пока я настолько занят поэтикой, потрахайся с моим сменщиком»? Пятнадцать дальше.

— Серёга и трахнул мою жену, пока я был на работе. Пятнадцать — поддержал.

— Шекспировские страсти на окраине Москвы. Каким образом? Двадцать дальше.

— Ну, я понял, что как-то жена стала холодна ко мне. Прям как подменили. Двадцать — отвечаю.

— Угу. Что дальше? Двадцать пять дальше.

Столик был усыпан купюрами.

— У тебя сека? — заистерил Женя, — я врыл!

Бросил карты на стол. У него было тридцать одно. У меня было восемь.

 

Я.

 

С крыши моего дома открывается удивительный вид: в ясную погоду можно рассмотреть город до Останкинской телебашни. Голуби сюда не залетают, для них слишком высоко, им привычнее помойки. Сейчас им и с этим плохо — мусор хранится в закрытой гавани, и часто вывозится. Кроме того, на чердаке соседнего дома поселилась семейная пара соколов — на районе пропали голуби и воробьи. Я согласен с Серёгой, который упал с крыши — голуби говноеды, и нечего им тут делать.

 

Сижу на ограждении крыши, вцепившись в неё ногами. Курю сигаретку.

Месяц назад я скинул с этой крыши Евгения. Рассыпал пшена, разумеется. Уволился из конторы, вернулся в действующую армию манагеров. Кажется, меня взяли на работу с перепугу — я подробно рассказал, что случится с маркетплейсами, и как в этой ситуации я буду строить отдел продаж.

 

ЗЫ: Капли датского короля, пейте, кавалеры. (с, Булат Шалович Окуджава)