ЗА ТЕМ ПОЛУСТАНКОМ. ЧАСТЬ 3
Насытившись, Богдан заскучал. Звать Еву не позволяло уязвленное самолюбие. Да и откуда ему знать, где ее в данный момент носит. Может, на помеле летает по Вселенной...
— Умник, да?
Ангельский Евин голосок прозвучал со всех сторон одновременно. Богдан заозирался, но в яви она не возникла.
— Опять чудишь, старушка? Трубный глас несется из помойки?
— Грубиян! Дала тебе возможность некрасиво пожрать, дабы не смущать своим присутствием твою тонкую натуру. Чавкал, небось, подобно шелудивому поросенку...
— Ну вот что, подруга! Покормила — спасибо. Но дело-то вот какое. Кончай, блин, ходить вокруг да около. Кстати, явись-ка, давай, а то я сам с собою разговариваю. Могу ведь и с катушек съехать незаметно.
Ева явилась. Снова в джинсовой косухе и дранных брючках, заправленных в лаковые, ручной работы сапожки на шпильке. Стиляга, блин, космополитка...
Богдан залюбовался. До чего же хороша, стерва! Слов не подобрать. Рядом с таким совершенством невольно чувствуешь себя тлей. Что, между прочим, бесит неимоверно.
— Не комплексуй, найденыш мой ненаглядный. Ты тоже вполне прилично выглядишь. Для зародыша, я имею в виду.
Из ниоткуда последовал мелодичный голос Ларги:
— Втюрилась, да? Не скромничай, самец идеальный! Мои сенжанские милашки от такого с ума бы посходили...
Богдан потупил очи, потому и не заметил легкого румянца на лице Евы и ее натурального, неприкрытого смущения. Здрасте вам в тряпочку! Ларга, оказывается, не меньшая язва, чем ее двуногая подруга. Тот факт, что она умеет изъясняться на человеческом, паче того, живом русском языке, Богдана нисколько не удивил.
Похоже, все бабы во Вселенной, как бы странно они ни выглядели, объединены главной чертой — умением вгонять мужиков в краску. Ни тебе перебрехать их, ни переспорить, короче говоря. Сей факт поражает насквозь.
Многотонная симпатяга, то бишь, Ларга тоже объявилась во плоти. Ева, да и Богдан рядом с ней выглядели довольно комично: мышки, которых родила гора.
— Ты тоже так умеешь? В смысле, исчезать и появляться, еду всякую доставать незнамо откуда, дворцы воздушные лепить... — впервые напрямую обратился к Ларге Богдан.
— Если бы... — пропела Ларга, — Такое лишь вашему виду доступно... — в голосе ее послышались нотки зависти пополам с восхищением: — Все другие известные мне виды умеют что-нибудь одно. Или два. Мои, к примеру, соплеменники по праву считаются миротворцами Вселенной. — с гордостью добавила Ларга.
— А каким же ты образом сей момент возникла?
— Это все она, сатрапка. Вертит божьими созданиями, как ей заблагорассудится. — нежно пропела Ларга.
— Скромница. Тобой повертишь... — фыркнула Ева.
Богдан полуобернулся и показал красавице язык. В голове вертелась огромная куча вопросов и ответы хотя бы на некоторые из них, решил Богдан, следовало искать у Ларги. Солидное все-таки существо, не стрекотелка какая...
— Сенжанские жабы. Это что еще за жутик?
Ларга потешно, будто игривый котенок, боднула своей огромной головой воздух перед Евой:
— Это твоя богиня из вредности наговаривает. Может, и от патологической ревности... Никакие они не жабы. Генетически принадлежат к вашему с Евой виду. Такие же красавицы, как и она. Только у них перепонки между пальцами. Вот и все отличие.
— Сексуально агрессивные особы с перевернутыми мозгами. — вставила реплику Ева.
— Ну конечно! Будто ваша цивилизация изначально с правильными мозгами существовала. Поумнели, блин, когда приперло!
Богдан улыбнулся. Надо же, как эти идеальные создания впитывают сорные словечки его родного языка. Разговор, между тем, принимал интересный оборот. Уже и собственная судьба и собственное будущее виделись не в таком мрачном и унылом свете, как несколько часов назад, когда от одной лишь мысли о перспективе личного бытия начинала екать селезенка, а сердце опускалось куда-то ближе к пяткам.
— А еще они зеленые! — мстительно добавила Ева.
— Кто? — не сразу въехал в тему Богдан
— Красавицы сенжанские.
Ларга присела на четыре задних лапы, подняв и вытянув перед собой обе передних. Видимо, данная поза означала порицание, в чем Богдан и убедился в следующий момент.
— Не греши, подружка. Вовсе не зеленые, а нежно-лазоревые. И очень несчастные.
— Ну вот что, подруги! Либо просвещаете меня, бестолкового, либо я пошел гулять...
— Действительно. Заинтриговала парня, вот давай-ка, миротворица наша, и просвещай. А еще лучше кино ему покажи. — Ева демонстративно уселась за... древнюю, измазанную чернилами и непристойными надписями школьную парту и сложила руки на откидной крышке. Ни дать, ни взять примерная ученица, отличница и зануда.
Х Х Х
Сенжа, третья планета солнечной системы, расположенной за миллиард световых лет от Млечного Пути, в перевернутой, по выражению Евы, или зеркально отраженной от нашей, Вселенной, имела место быть райским уголком для населяющих ее существ. Щедрости природы аналогов не существовало, пожалуй, ни на одной из полусотни населенных планет, вращающихся между двумя гигантскими солнцами, в пятнадцать тысяч раз превышающими массу Земли. Ежели прачеловечеству потребовалось пройти и пережить стадию зарождения, развития и упадка технического прогресса, дабы обрести всемогущество, то сородичам Ларги всего этого не понадобилось вовсе.
Сотворенные без хватательных конечностей, в нашем понимании без рук и пальцев на них, сенжане все необходимое для духовного и интеллектуального развития получили от своей планеты. Без напряга и жестокой борьбы за выживаемость. На блюдечке, короче говоря, с голубой каемочкой...
На Сенже не существовало времен года с их температурными перепадами, поскольку два солнца равномерно прогревали оба полушария. По этой же причине сутки не подразделялись на день и ночь: изначально царил день. Сенжа, таким образом, занимала идеальное положение по сравнению с полусотней своих товарок. Ей повезло образоваться в точке, равноудаленной от каждого солнца и, практически, на прямой оси между ними.
Сенжане, единственные обитатели и полновластные хозяева планеты, не знали болезней и являлись фактически бессмертными, ибо содержащиеся в воде и изобильной растительной пище микроэлементы обладали уникальными свойствами регенерировать продуктивные клетки организма.
Огромный мозг сенжанина, этот биологический суперкомпьютер, был способен впитывать и хранить неисчислимое количество террабайт информации буквально отовсюду: из растений Сенжи, ее животворных вод, минералов, из самого ядра планеты, из космоса. Расстояний для мозга не существовало. Если, скажем, Ева менее чем во мгновение ока могла перемещаться из одной галактики в другую, то Ларга способна была получать знания и устанавливать контакты с любыми разумными существами при той же самой скорости, оставаясь на одном месте.
И вот настал недоброй памяти момент, когда в этот мир ярких индивидуальностей и райского бытия, в мир бесконфликтного существования сенжан вторглись потрепанные, опаленные до черной окалины сотнями посадок и стартов и безобразно вонючие звездолеты. Невиданные дотоле железные чудовища исторгли из себя крохотных, по меркам сенжан, симпатичных созданий, названных впоследствии сенжанскими жабами. Почему именно жабами? А нет никакого объяснения.
Двуногие гости, точней, исключительно гостьи, поскольку ни одной особи мужского пола среди них не было, возвращаться к себе домой не собирались. Свой дом они уничтожили. Да, да! Вот так взяли и стерли собственную планету из звездного атласа родной для них галактики.
Х Х Х
— Классический пример злобного бабьего маразма! — заполнила возникшую паузу Ева: — С жиру взбесились, генетические родственнички!
— Ну, у тебя и логика, царица! — отозвался Богдан, — То жабы, то родственники... Дай хоть суть уяснить.
— Дуры бабы — вот и вся суть!
— Я бы не стала так вот категорично утверждать. — подала свой мелодичный, ангельский по определению Богдана, голосок крошка Ларга: — Твои, подружка, соплеменники тоже не идеал, несмотря на все ваше могущество.
Ева слегка пристукнула крышкой парты:
— А я нас и не выгораживаю вовсе. Болтаемся по Мирозданию, как г... в проруби, а ради чего, непонятно.
— Многия знания — многия печали... — пропела Ларга. — А истина где?
— Ты не меньше моего знаешь, миротворица. Вот и ответь сама на свой вопрос.
— Не могу. И ты не можешь. Где истина, Богдан? Говорят, устами младенца глаголет истина...
— Эх, погонять бы вас обеих пинками... — мечтательно поднял взгляд к небу Богдан, — Жалко, не допрыгну. Успеете ведь в своем Мироздании спрятаться, философы. Схоласты вы, я погляжу. Курицы!
Дамы заразительно расхохотались, будто хрустальные шарики по дубовому паркету сыпанули щедрой горстью. Богдан скорчил грозную рожу, но не выдержал и сам засмеялся. И повесть о жабах покатилась дальше.
Х Х Х
Около трех тысяч лет назад по земному летоисчислению, на Соме, четырнадцатой планете спиральной солнечной системы, сомианки, ныне именуемые сенжанскими жабами, восстали против гнета и тирании мужского меньшинства. Восстали и победили, превратив оставшихся в живых мужчин в сексуальных рабов. Относительно привилегированное положение в новом обществе заняли только те мужчины, что предназначались для продолжения рода. Их поначалу берегли, подкармливали, не использовали на тяжелой физической работе. Остальные, в принципе, тоже не ворочали камни, не рылись безвылазно в шахтах: на то были отличные самовоспроизводящиеся роботы. Остальным досталась более тяжелая доля. Они удовлетворяли разнузданные, извращенные, похотливые желания и фантазии рабовладелиц.
Нельзя сказать однозначно, кто более виноват в сложившейся ситуации — сильная или прекрасная половины разумного населения Сома. Изначально патриархат строился и совершенствовался на благо обеих сторон. И полностью устраивал всех. Мужчины, как заповедано Создателем, охотились, добывали в поте лица хлеб свой насущный, воевали, строили жилища, изобретали. Женщины рожали и воспитывали детей, поддерживали огонь в очаге, пекли потрясающе вкусные лепешки из злаков, славящихся своими животворящими качествами сперва на Соме, затем, с выходом в космос, во всей освоенной галактике. Выделывали и шили шкуры, ткали полотно, ублажали мужчин, детей и самих себя прекрасными танцами и песнями. Попросту говоря, беззаветно любили их, лелеяли, трепетно берегли.
И мужчины в своем старании достигли вершин научного и технического прогресса. Все ради того, чтобы их любимые не утруждались тяжелой и грязной работой, а совершенствовались как духом, так и телом. Потребовалось по историческим меркам совсем немного времени для перехода от земноводной расы в разряд земной. О прошлом напоминали лишь перепонки между пальцами. Уйдя от океана — своей родовой колыбели — сомианцы навсегда обезопасили себя от скоротечности жизни. Дело в том, что воды океана, покрывавшие семьдесят процентов планеты и омывавшие единственный материк, давали не только пищу, тепло и уют, но и таили в себе необъяснимую угрозу: сомианцы, достигшие определенного возраста, вдруг сходили с ума, принимались крушить свои полуподводные города и затем в одночасье погибали, становясь пищей для океана. Их пожирал именно сам океан, поскольку никаких плотоядных животных в нем не существовало.
— Я нашла разгадку этого феномена — снова прервала плавное повествование Ларги неугомонная Ева.
— У тебя ежик в заднице? Не перебивай умных лю... умную Ларгу, а то ведь двойку закачу и в угол поставлю! — Богдан уже полностью освоился в отношениях с Евой, то бишь, нашел манеру поведения и общения с ней.
Богиня отмахнулась.
— Ты помнишь Каюк? — обратилась она к Ларге, — Ретровирус. Дающий жизнь и забирающий жизнь. Нечто подобное случилось и на Соме. Каючане сдались и привыкли к своему измененному существованию, а сомианцы оказались несговорчивыми.
Х Х Х
В общем, до поры, до времени сомианки вполне довольствовались своим положением и не вмешивались в сугубо мужские дела. Но не зря ведь сказано: «Одна паршивая овца все стадо испортит». Так и вышло. И той паршивой овцой стал, как это ни парадоксально, мужчина, верховный координатор Сома. Что уж взбрело в высокоумную голову демократически избранного правителя, осталось неизвестным даже для всезнайки Евы. Случается ведь такое в любом разумном сообществе, когда ни история, ни философия, ни психиатрия как раздельно, так и вкупе не могут найти объяснения. В нашей собственной истории подобных примеров не счесть.
Правитель, избираемый пожизненно, в момент произнесения коронной речи, транслируемой непосредственно в сознание каждого совершеннолетнего сомианина, приказал вдруг всем операторам отключить от восприятия мужскую часть населения планеты. Такое случилось впервые и было равносильно вселенскому потопу, либо какому другому не менее жуткому катаклизму, что и деморализовало мужчин. Они практически ничего не успели предпринять. А возможно и не пытались сопротивляться, ибо поднять руку на женщину не смогли бы однозначно. На Соме изначально не существовало религии в нашем понимании. Религией, смыслом бытия, являлась сама Женщина.
— Такой вот парадокс. — заключила Ларга, взмахнув своим убойным хвостом.
— Ну, а дальше? Потом-то что случилось? — Богдан даже привстал и сдвинулся на самый краешек кресла.
— А потом суп с котом!...- давая Ларге передышку, втесалась в разговор Ева: — Тебе оно очень надо, кровавые подробности? Перебили жабы две трети мужиков и принялись править сами. Вот и весь сказ.
— Все гораздо трагичней, — перевела дух Ларга: — Внушение верховного координатора изменило психику сомианок. Из добропорядочных и ласковых жен и матерей они превратились в злобных тварей. Удовлетворяя свои извращенные сексуальные фантазии с мужчинами: бывшими собственными мужьями и подросшими до половой зрелости сыновьями, они доводили невольных партнеров до полного изнеможения и смерти. А завершилось все тем, что мужчин на Соме не осталось как вида. Себя самих сомианки клонировали до тех пор, пока не перенаселили планету.
Отправляя корабли в Космос, они еще надеялись отыскать в его глубинах генетически совместимых партнеров, но с таким набором хромосом, чтобы возродить полноценную расу, никого из множества обнаруженных ими биологических существ не нашлось.
— Если не считать нас, — встрепенулась дремавшая Ева. — То есть, тебя, мой дорогой найденыш. Люди, я имею в виду, вас, мужиков, абсолютно совместимы с этими жабами.
Богдан вздрогнул, представив на миг себя машиной для выработки и конвейерного внедрения сперматозоидов в живые пробирки и с омерзением произнес:
— Я не ханжа, милые дамы, но на Сенжу вы меня не заманите. Зубами себе вены порву и никакие ваши колдовские штучки вам не помогут!
— А с головой у тебя порядок? — Ева красноречиво крутанула изящным пальчиком у виска. — Тебя об асфальт часом не роняли?
Ларга мелодично засмеялась. Богдан покраснел и засопел возмущенно. Хорошо им, небожителям, потешаться. И так-то в голове сплошной винегрет, а тут еще они, подружки-веселушки...
Ларга успокоилась первой:
— Ну что ты, Богдан. Есть неисчислимое множество возможностей решить данный вопрос, не затрагивая моральных и этических норм поведения разумных существ. К тому же у Евы свой интерес, ничуть не унижающий твоего собственного достоинства.
Настал момент покраснеть Еве. При всем своем могуществе она не успела среагировать и стереть с ангельского лица густую краску.
— Чего плетешь-то, миротворица! — потупилась она будто школьница, застигнутая учительницей целующейся в раздевалке с мальчишкой.
Богдан ухмыльнулся довольно и поспешил перевести диалог в нужное ему ради собственного интереса русло:
— А почему тебя эта старушка называет миротворицей? — обратился он к Ларге. — И для чего сомианки угробили свою планету?
— Видишь ли, уважаемый разумный индивид, сапиенсов в Мироздании не счесть. И, как я уже говорила, каждый вид обладает одним или несколькими способами воздействия на материальный мир. И лишь вашему дано все. Только ты, не в пример Еве, этого еще не знаешь. У вас, как мне известно, есть поговорка: «Бога за бороду ухватить». Ваше юное человечество пока не успело, а Ева ухватила. И вообще, вы у Творца в любимчиках числитесь. Изначально и навсегда! По образу и подобию созданы...
— А завидовать грех! — как ни в чем не бывало произнесла Ева с едва заметной стервозной ноткой.
«Ну, блин, бабы! Все одинаковые. Как говорится, Бог создал и сам заплакал» — мелькнуло не впервые, надо заметить, в голове у Богдана.
— Я не завидую, подружка. Ты же знаешь, нам данное атавистическое качество не присуще. — слегка уколола Еву миротворица. — Так вот, — обратилась она уже к Богдану, — мы, сенжане, обладаем даром убеждения. Точнее сказать, даром внепространственного убеждения. Мы никому не навязываем свой дар, но ежели к нам обратятся за помощью в разрешении какого угодно конфликта, мы используем свои знания ко всеобщему удовлетворению.
— Да уж! Недаром этих крошек называют дипломатами Вселенной. Сплошные Мартины Лютеры Кинги или Матери Терезы. А знаешь, как они убеждают разумных придурков не делать бяку? — Еве, видимо, надоело быть сторонним слушателем. — Они поют! Да, да, поют, пронизывая Космос.
— И что?
— Космос воздействует как резонатор и усилитель пси-волн. Прикинь, Ларга дает активный посыл, который преобразуется в пси-волну огромной силы. Дай тебе по ушам такой ласковой кувалдочкой, мигом все дурные мысли и намерения в прах расшибутся. И останется, мил человек, одна сплошная любовь и доброта.
— Круто. — Богдан с неподдельным уважением взглянул на Ларгу. — Нам бы, землянам то есть, так-то. А то ведь грыземся друг с другом собакам на зависть. Дружбу народов декларируем, а сами вечно в чужой монастырь со своим уставом лезем. И получаем по всем частям организма и сознания. — Богдану вспомнился, хотя ни на миг по-настоящему и не забывался, армянский мужик, положивший его солдатиков ни за понюх табаку, а ему самому уготовивший смертную казнь: — Говно дело, короче... — уныло закончил он свой митинг.
— Вы, дорогие мои потомки, не просили. Сомианцы тоже не просили. Говорят же тебе, миротворцев попросить надо. А для этого прежде необходимо созреть. Сородичи Ларги — народ божественно добрый, но не глупый. Прекрасно понимают — насильно мил не будешь!
Богдан в последний момент удержался от дерзости в адрес эротичной красавицы. Чего уж греха таить, вызывала она у парня кучу противоречивых чувств. Среди прочего в означенной куче присутствовал и трепет, тщательно скрываемый за словесной шелухой.
— Кушать хочется. — прервала затянувшуюся паузу Ларга. — Давай, подруга, отправляй меня на Сенжу. А ты, Богдан, когда захочешь познакомиться с моей планетой и сомианками, милости прошу в гости. Ты только скажи Еве, она все устроит. — Ларга при ее кажущейся неуклюжести и громадных размерах вдруг отвесила людям не лишенный изящества поклон.
И в тот же момент исчезла. При этом Ева не произвела никаких манипуляций. Хоть бы наговорчик колдовской для понта произнесла...
— Как ты это все-таки делаешь?
— Молча. Говорила тебе, как-нибудь покажу и кое-чему научу. Если, конечно, ты не против.
Богдан был не против. Любознательность, присущая в той или иной мере любому разумному существу, не обошла его стороной. Можно даже смело сказать, у него данное качество превалировало над всеми другими. Такими, к примеру, как злость, мстительность, заносчивость. Звезд он с неба не хватал, себя, любимого, не выпячивал, к подвигам не стремился. Но и, объективно говоря, в обиду собственную персону тоже не давал. Детдомовская закваска. Короче, обычный молодой советский мужик. Не герой нынешнего времени, однако женщины его любили.
(ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ)
-
-
пробовал,
много блатраского показного пафоса,настоящие жулики так не разговаривают
фраерок какой-тЫ))хыхы
и Родини не любит интервью его читал в сети 12 года, но может сейчас поменял взгляды
-
-
Надо на сайте прикручивать дизлайки. И опцию "не видеть публикации такого-то автора".
1 -
не бро это пиздецкий пиздец. читая такое ослепнуть можно
-
-
-