Могила Трувора

Я уютно устроилась между двумя холмиками. Слева — бабка Авдотья, с прошлого века упокоенная. Справа — Ваня Клык, судя по всему бандит в почете. Тихо. Даже птички замерли перед рассветом. Шорох опавшей листвы нарушил идиллию. Из-под ванькиного полусгнившего креста выползла рука и намертво вцепилась мне в ляжку.

Двумя часами раньше я была подло разбужена Евлампией Леопольдовной, которая ввалилась ко мне в домик, размахивая пистолетом.

Надо сказать, что, когда моя туристическая фирма в лице меня, Валерии Селезневой, заключала контракт на обслуживание моих корпорантов с хозяйкой прелестной турбазы на берегу Псковского озера вышеупомянутой Евлампией Леопольдовной, ничто не предвещало, что она имеет обыкновение будить своих постояльцев в три часа ночи таким странным образом. Почему, собственно, я и согласилась съездить «в поля», посмотреть, что там и как, прежде чем отправлять к ней дорогих моему сердцу и кошельку, надо сознаться, туристов.

— Лерочка, дорогая, вы должны мне помочь, — роскошные формы Евлампии Леонидовны ходили ходуном во все стороны.
— Только за семьдесят процентов, — я была холодна и неприступна.
— Вы о чем? — обмерла дама.
— Ну, как о чем? Вы ограбили инкассаторскую машину и теперь вам надо спрятать трупы и избавиться от меченых купюр.
— Да полноте, милочка. Я влюбилась...
— И нечаянно пристрелили объект своей страсти? Стоило меня будить из-за такой-то мелочи.
Формы обмякли, всхлипнули и поведали мне леденящую кровь историю.

Похоронив первого мужа, который оставил ей в наследство долги и наградной пистолет, Евлампия сначала печалилась. Потом окружила заботой приятного во всех отношениях, а особенно своим преклонным возрастом, директора турбазы. Тот, не выдержав заботы, довольно быстро убрался в мир иной, турбаза перешла к безутешной вдове вместе со всем персоналом, включая Костю — красавца-бодибилдера, исполнявшего обязанности спорт-затейника. Надо ли говорить, что новоявленная хозяйка тут же не преминула принять на грудь весь комплекс затей.

Косте внимание дамы, а особенно ее капитал, льстили и первое время он даже не ходил налево. Пока его сердце не поразила нахальная девица Настя, недавно устроившаяся официанткой в ресторан, обслуживающий турбазу. Может быть, если бы Настя благосклонно приняла ухаживания накачанного ромео, он бы, получив заветное, благоразумно вернулся к своей Евлампии. Но Настя его отвергла, мотивируя тем, что любит другого — юного и загадошного Мишутку, учителя истории в местной изборской школе, приступившего к своим обязанностям буквально с месяц назад.

Евлампия не придумала ничего лучше, как убить Мишутку. Благо сделать это было очень просто. Учитель истории в ночь с субботы на воскресенье ходил на кладбище к знаменитой на всю округу могиле Трувора подпитаться энергетикой уникального Места Силы и, вообще, помедитировать со славными предками. Никого это не удивляло, могила исстари привлекала к себе разных чудиков и вокруг нее все время крутились самые разные личности: от Белых Братьев до экзорцистов.

Сегодня как раз была суббота. Вернее, уже вчера..
— Подождите, я не очень понимаю, а Мишутка-то тут при чем?
— Ну как же! Я сделала дубликат ключей настиной машины, благо повар ресторана мне по гроб жизни обязан, чтобы поехать на кладбище на ней. Теперь все будут думать, что это она. Мишутку. Того.
— А вы его того?
— Да вроде. Я выстрелила. Он упал. Я сразу помчалась сюда. Оставила машину у ресторана и сразу к вам.
— Да уж, Евлампия Леопольдовна, в логике вам не откажешь. Где мотив, спрашивается? Зачем Насте, влюбленной в Мишутку, Мишутку убивать?
— Да, Бог с ней, с логикой. Настю посадят, все улики налицо. Костя расстроится и снова все будет, как прежде.
«До новой насти. Всех теперь стрелять что ли?» — подумала я, но вслух сказала:
— Ну, допустим, настину машину могли видеть по дороге на кладбище. Камеры какие-никакие опять же. Но главная улика — пистолет. А он вот он, у вас в руках.
— Так я за этим к вам и пришла, Лера. Одна голова хороша, а две лучше.
Я приосанилась. Стоило мне раскрыть убийство бедняжки Карельской, как все за версту чуют во мне детектива.

— Лера, вы мне поможете? — Евлампия пустила могучую слезу. — А ваших корпорантов я приму бесплатно. Соглашайтесь, хорошая же сделка

Ну, конечно, я согласилась. И вовсе не из-за перспективы сорвать весь куш с группы моих туристов. Как только Евлампия начала свой рассказ, мне все сразу стало ясно. В могиле Трувора спрятаны бриллианты. Совсем не случайно Мишутка появился в Изборске. Ох, не случайно. Он нашел в архивах карту. Может быть, не очень точную или с секретами, как это вечно заведено у древних. Поэтому и таскался каждую неделю на кладбище. А Настя — его подельница. По срокам получается, что они одновременно приехали в город. Кто зарыл бриллианты, я додумать не успела. Надо было мчаться на кладбище. Мое детективное чутье мне подсказывало, что именно сегодня там должно произойти нечто весьма интересное.

Я велела Евлампии запереться у себя в номере, ни с кем не разговаривать, ссылаясь на дикую мигрень. На всякий случай мы с ней проработали версию, что она приходила ко мне в три часа ночи за байеровским аспирином. Потом я, аккуратно стерев евлампины отпечатки пальцев с пистолета, подбросила его под настину машину. И с чувством выполненного долга отправилась на погост.

Как вы уже поняли, интересное начало происходить практически сразу. Разозлилась я страшно. Еще не хватало, чтобы какие-то зомби охотились за моими бриллиантами. Хорошо, что у меня всегда с собой серебряный крест. Изловчившись, я со всей силой ткнула им в руку, которая так некстати в меня вцепилась. Странно, но она было теплой и волосатой. И отборно материлась. Нет, не рука.
— Бабуся?
— Заткнись, дура! Всю операцию нам сорвешь, — капитан Бабуся, морщась и потирая то место, куда я засадила крестом, окончательно выполз из-за ванькиной могилы и перекатился в мою ложбинку между холмиками.
— Так, давайте в очередь. Это я раскрыла все дело с бриллиантами. Вы, кстати, тут при исполнении или частным порядком? Если при исполнении, моих семьдесят процентов, мне по закону положено. А если частным, так вообще идите, товарищ капитан, своей дорогой...
Закончить свою гневную тираду я не успела, Бабуся зажал мне рот рукой и потащил за кусточки. «Придушу», — думал Бабуся. «Пристрелит», — думала я.

Когда мы оба слегка подуспокоились, капитан поделился со мной оперативными разработками.

Год назад полиция вышла на след банды, поставлявшей совсем молоденьких девчонок понятно зачем заграницу, благо она тут совсем рядом с Изборском. Взять их не составляло труда, но в ходе оперативных мероприятий было выяснено, что все документы и паспорта для отправки живого груза поступали сюда из Москвы. Как, никак не удавалось отследить. Было принято решение ловить их тут и обязательно с поличным. Фура с девчонками уходила за кордон каждую последнюю субботу месяца. Чтобы спровоцировать преступников, в игру ввели эзоторкнутого учителя истории, в миру лейтенанта Кравцова. Мишутка приветливо помахал мне из-за каменного Труворова креста.
— Так Евлампия его не пристрелила?
— Нет, конечно. Она промахнулась. Чуть было не испортила нам всю малину, — досадливо поморщился Бабуся. — Человека, который с этой стороны принимал паспорта, мы только что взяли. Им оказался местный бомж-алкоголик Серега. Ждем «москвича». Надеюсь, в момент «убийства» Мишутки он был далеко и выстрел не слышал.

«Он» оказался «ею». Да, куратором изборской группы и посредником, передававшим поддельные документы, оказалась... официантка Настя. Взяли ее с охапкой паспортов, отвертеться ей не удастся. К радости Евлампии Леопольдовны.

Мои кладбищенские полицейские тоже получили хорошие дивиденды с этой истории — очередные звездочки и даже, по-моему, денежную премию. Одну на двоих, но это не суть важно. Я же мало того что осталась без бриллиантов, так и корпоратив мой Евлампия потребовала оплатить. Дескать, никого она не убивала, а на нет и суда нет.