Сальдо мортале (триптих)

Мне дарила судьба золотых кенарей,

И хотя поскупилась на лычки,

Я глушил мудазвонством иных звонарей

И подламывал жизнь без отмычки.

Жил, как будто бы бредил, а бредил, что жил.

Да какое там жил? Так — проказил,

До тех пор, пока вдруг целиком не сложил

Всем назло Пазолиньевский пазл.

От умильных соплей, от разученных фраз

И стигматов от астигматизма

Мокрым псом отряхнулся, пускай не за раз,

Но зато и не без артистизма.

На три жизни и дури имел, и идей,

Как в китовом желудище криля.

И такая энергия шла от мудей,

Что волосья на репе искрили.

А теперь тех надежд не отыщешь следы...

Перепевы, одни перепевы.

Мутноглазые окна слоистой слюды

Глаукомно диоптрят из хлева.

Сколько было дано — четверым не поднять,

Но не мой приз успешного бега.

На правилку себе созываю сходняк

Изо всех своих долбанных ego.

Изъебнись пьяной выходкой, злая душа,

Как чеку рвани ситцевый ворот.

В пясть сграбастав башку, подожду не спеша

Очевидного мне приговора.

***

Трудно, если вечно «нет»,

Пошло, если вечно «да».

Приговор в полсотни лет,

Или больше иногда.

А в шнифтах с пелён сизо

От дубинок, да кобур.

До дватцатника — СИЗО,

После — карцер или БУР.

Гроб на вырост, деньги в рост.

Жги, пока не бездыхан. 

Выбор в этой жизни прост —

Или кум, или пахан.

А в иной, кто божий раб,

Тем утехой для шнырей

Чёрный креп, хоть это крап

В стирах рясо-тихарей.

Вот такой духовный грев.

Получай свой рацион,

Не ебавши королев,

Не укравши миллион.

И не дотянуться до,

И не опуститься на,

И небесного УДО

Ксива не припасена.

***

Ты не серчай, что редко я пишу,

И всё молчу в ответ на: «Как дела?»

Я больше ду́шу водкой не тушу,

И не крушу зубами удила.

Уныло полинялым стал мой быт.

Приняв покорно гнёт колец стальных,

Я сам собой почти уже забыт,

Так что же говорить об остальных?

Лишь то постиг, что так и не достиг,

Что лабиринт, где я так долго брёл,

Утратил всякий смысл в тот самый миг,

Когда, казалось, оный приобрёл.

На выдумки не больно я хитёр,

Хоть, ей-же-ей, — перекатима голь,

Но Вере я выдумывал сестёр,

Когда была непрекратима боль.

И лишь один невыдуманный приз

Остался мне от веры в чудеса,

Когда надежды выморочный бриз

Моей мечты брюхатил паруса.

Раскрытый незаконченной главой,

Усеянный алмазным конфетти,

Он выгнут над моею головой,

Как очевидность выбора пути,

Чтоб, выпив ночь из звёздного ковша,

Зажмурившись до судороги век,

Вдруг осознать, какая всё же вша

Ошибка под названьем человек.