Неисправимый
Шёл 2618 год. Земля вела длительные захватнические войны в космическом пространстве. Жители обнаруженных планет оказались несговорчивыми и не принимали условий, предложенных гомо сапиенс. Поэтому землянам приходилось применять оружие и колонизировать чужие территории насильно.
На одной из этих войн оказался Майкл Трэверс, молодой человек с тёмным цветом кожи. Много лет назад его можно было назвать негром, не боясь расстаться с жизнью, но сейчас, услышав это оскорбительное слово, он имел полное право убить обидчика, потому что в мире приняли закон, защищающий честь американцев.
Воевать Майкл отправился по собственной воле, ему хотелось подставить тело под вражеские пули, он желал себе скорой смерти. Причиной такого безрассудного поступка явилось расставание с девушкой по имени Берта Браун, с которой Майкл сожительствовал четыре месяца и одну неделю. Именно она, эта кудрявая смазливая блондинка, и стала инициатором их разрыва. «Не может быть!» — первое, о чём подумал Майкл после озвученного Бертой решения и сжал кулаки, собираясь ударить любимую, но сдержался и ушёл, хлопнув дверью.
После ухода Майкла Берта почувствовала, что с души словно камень свалился. Она теперь могла нормально выспаться, чего раньше с бывшим никак не получалось сделать, так как Майкл был напрочь повёрнут на сексе. Каждую ночь, ровно в три часа пятнадцать минут, он разрывал трусики любимой и прижимался эрегированным членом к тёплым ягодицам, шепча при этом: «ооо, я так хочу тебя, дорогая...» Безотказная и добросовестная Берта всегда исполняла супружеский долг, мысленно проклиная озабоченного мужа. Но всему есть предел. Когда Берту уволили из фирмы за повторяющиеся нарушения трудовой дисциплины (частые опоздания, сон в офисном туалете), девушка решила, что всё, хватит, с Майклом надо расстаться.
Прошёл месяц. Нового друга у Берты не появилось. Да она и не хотела пока ни с кем начинать новые отношения. Сейчас, найдя другую работу, всё у неё складывалось прекрасно. Лишь изредка, в минуты непонятной тоски, она вздыхала и вспоминала Майкла. Всё же парень он был неплохой: щедрый, хозяйственный, ответственный, верный. Где ещё такого встретишь?
Однажды, это было в воскресенье, Берта отмечала день рождение. Пришли две её лучшие подруги — Николь и Тиффани. Принесли торт, красное вино, шоколадные конфеты и обожаемые Бертой зефирки.
— Поз-драв-ля-ем! — закричали они с порога и вручили виновнице торжества пакеты с вкусняшками.
— Спасибо, но я уже всё купила.
— Отлично! Значит нам больше достанется, гы-гы-гы, — загоготала Николь, (полненькая, невысокая, лишённая привлекательности особа), держа за горлышко бутылку бургундского.
— Подарок должны подвезти с минуты на минуту, — доложила Тиффани (худая девушка с бледным болезненным лицом), посмотрев на смарт-часы.
— Да бог с ним с подарком! Проходите! — пригласила Берта гостей. — Девчонки, я так рада, что вы пришли.
Когда гости уселись за стол, в дверь позвонили.
Берта умчалась в коридор, взглянула на голографический экран. Оттуда на неё смотрел симпатичный парень в серой спецовке и красной бейсболке.
— Тут какой-то красавчик пришёл. Вы что, стриптиз мне заказали?
— Нет, в сто раз лучше. Открывай, сейчас сама всё увидишь, — донеслось из гостиной.
Берта тыкнула в экран и спросила:
— Здравствуйте, вы к кому?
Парень поздоровался и уточнил имя:
— Берта Браун?
— Да.
— У меня для вас заказ. Распишитесь, пожалуйста.
— Девчонки, вы с ума сошли! Зачем мне эта железяка? — Берта уже в пятый раз обходила вокруг завёрнутого в плёнку робота-гуманоида. Тот лежал посередине комнаты и не подавал признаков жизни.
— Как это зачем? А кто у нас без парня остался, мм? — спрашивала Николь. Она раскраснелась от выпитого вина и, расстегнув блузку, лежала на диване.
— Так это вы мне замену нашли получается? А-ха-ха!
— Послушай, Берти, ты же сама жаловалась, что тебе не с кем пообщаться дома, что было бы неплохо, если б появился собеседник... — вставила свои пять копеек Тиффани, сжимая дымящуюся сигарету длинными пальцами.
— Собеседник? И о чём мне с ним болтать?
— Да о чём хочешь. Он может разговаривать на любые темы. За несколько секунд проанализирует твой характер и персонально адаптирует стиль общения.
— Ники, я не хочу, чтобы под меня подстраивались. Хочу, чтобы была индивидуальность.
— Это новейшая модель, Берти. Он наделён разумом и чувствами. У него даже сердце встроено. Вот, послушай, — Тиффани подошла к андроиду и указала на левую половину груди. — Слышишь? Он спит.
Берта нагнулась, прикоснулась ухом к указанному месту.
«Тук-тук, тук-тук», — услышала она удары то ли человеческого сердца, то ли механического мотора.
— Я не смогу относиться к нему, как к своему парню.
— Но почему? Он может копировать любой внешний облик. У тебя осталась фотка Майкла? Покажи ему.
— Нет, Тиф. Пусть у него будет хоть лицо Стивена Гейбла*, но для меня он навсегда останется мёртвой машиной, а не живым человеком. Вы бы сами хотели такого друга?
— Конечно! — выкрикнули хором девушки.
— Возьми его за руку. Потрогай какая она тёплая, — предложила Николь.
— Не хочу. Я знаю, что это не настоящая кровь.
— Берти, проведи с ним хотя бы сутки. Если не понравится, то мы заберём его. Идёт? — сказала Тиффани, затушив окурок в пепельнице.
Берта задумалась.
А в это самое время на далёкой планете Мизон в отчаянной рукопашной схватке Майклу лазером отрезало ногу. Он истошно завопил и потерял сознание.
— Ок. Двадцать четыре часа, не больше, — ответила Берта.
Подруги обрадовались, завизжали, зааплодировали. Николь поднялась с дивана, взяла пульт из коробки с логотипом «RoBo», повертела его в руках, нажала зелёную кнопку.
Андроид очнулся, задвигался, встал, освободился от защитной плёнки.
— Добрый вечер! — произнёс робот приятным баритоном. — Рад оказаться в обществе красивых дам. Давайте знакомиться. Меня зовут...
— Майкл! — выпалила Тиффани, и подруги дико заржали.
— ...Майкл, — повторил робот, широко улыбаясь. — А как ваше имя, прекрасная незнакомка?
— Дороти, — буркнула Берта первое, что пришло в голову.
— Ну, Берти, зачем ты обманываешь симпатичного молодого человека?
— А я ещё могу и джигу станцевать, — сообщил робот и принялся подпрыгивать, выкидывая вперёд ноги.
— Вот умора! — Корчилась от смеха Тиффани.
— О май гад! Да он мне всю квартиру разгромит.
— Ну за знакомство! — продекламировала Николь и разлила по бокалам вино.
Время пролетело незаметно. Праздник закончился, подруги ушли. Бывший парень Берты, находясь в медикаментозном сне, летел на Землю. Там ему предстояла операция по выращиванию новой конечности с помощью электричества. Берта сонными глазами смотрела на лже-Майкла и думала:
«Что же мне с тобой делать, банка консервная? Задолбал ты меня. Сил моих нет».
Робот крутился вокруг, стараясь угодить девушке.
— Будешь кофе, Дороти? Тебе с молоком или без?
— Дороти, ты прекрасно выглядишь. Твои голубые глаза и алые губы сводят меня с ума. Я теряю голову.
— Дороти, не молчи. Хочешь сладких апельсинов? Или вслух рассказов длинных? Хочешь солнце вместо лампы? Господи, да что я говорю? Бред-бред-бред. Солнце вместо лампы, это же невозможно. Дурак, болван, идиот.
— Дороти, Дороти, ты слышишь? Посмотри на меня. Я хочу признаться в своих чувствах. Кажется, нет, точно, я уверен, да, всё правильно — я тебя люблю!
«Дороти» не слышала, она крепко спала.
Робот покружился ещё немного, укрыл девушку пледом, навёл в доме порядок, выключил свет, лёг на ковёр рядом с хозяйкиной кроватью, выбрал «спящий режим» и отключился.
Понедельник. 7.30. Во второй раз будильник заявляет о своём присутствии громкой трелью. Берта просыпается, потягивается, зевает.
— Доброе утро, Дороти! — робот уже тут как тут, рядом, улыбается, держит поднос с едой.
— Спасибо тебе, железный дровосек, но завтракать я не буду. Опаздываю, понимаешь? — Берта встаёт, быстро одевается, бежит в прихожую.
За ней следом понуро тащится робот.
— Я просто хотел сделать тебе приятное.
— Да всё о’кей, забей.
— Дороти, скажи мне правду — я тебе нравлюсь? Ты мне очень-очень.
— Не хочу тебя огорчать, айронмен, но у меня уже есть парень. Сегодня мы с тобой расстанемся, — произносит Берта, берёт плащ, сумочку, ключи, телефон, и, обувшись, уходит.
До работы на флайбасе полчаса, по дороге она накрасится и съест три пищевые таблетки.
В офисе душно и пахнет потом. Коллега, сидящий по правую руку, опять не мылся. Берта уходит на обеденный перерыв. Открывает холодильник, достаёт йогурт и вдруг чувствует непреодолимое желание позвонить Майклу.
— Берти? Не могу поверить. Какая нанопчела* тебя укусила?
— Я и сама с трудом верю. Как ты?
— У меня всё хорошо. Через неделю выписываюсь из больницы.
— Из больницы? Что-то серьёзное?
— Пустяки, Берти, слегка лазером чиркнуло на Мизоне. Уже всё зажило, не волнуйся.
— Погоди, ты на войне был? Зачем? О родителях-то подумал?
— Когда узнал, что я тебе больше не нужен, жизнь потеряла для меня всякий смысл. Решил вступить в ряды великой и непобедимой армии в надежде погибнуть на поле боя, но судьба распорядилась по-другому.
— Какой же ты глупенький, Майк...
— Сейчас оклемаюсь и опять туда рвану. Мы ещё покажем этим инопланетным тварям где гектораки* зимуют.
— Нет!
— Что?
— То есть... Ты прости меня, Микки. Просто я тогда на тебя сильно разозлилась и... В общем, не сердись. Давай начнём всё сначала. Мне так тебя не хватает.
— И мне. Берти, тебе ли извиняться? Это я виноват. Тупой эгоист. А твоей вины нет, любимая.
— Я очень по тебе соскучилась, Микки.
— Мне тоже не терпится увидеть тебя, Берти.
Стоп! Продолжать сопливый диалог нет смысла, и так понятно: Майкл и Берта встретятся, обнимутся, расцелуют друг друга, всё у них произойдёт, как в шаблонных слезоточивых мелодрамах. Но об одной детали всё же стоит упомянуть.
После операции по отращиванию ноги у Майкла пропала эрекция, и доктор Зихштейн, смелый экспериментатор, новатор в области биохирургии, предложил ему пересадить пещеристые тела в большой палец на правой руке. Майкл обдумал предложение и согласился. Гордость распирала его, ибо он — первый человек с членопальцем или пальцечленом. Без разницы.
Некоторое время Майкл привыкал к необычным ощущениям, вёл себя тихо и спокойно. Но как-то ночью, ровно в три часа пятнадцать минут, он проснулся и почувствовал, что палец увеличивается в размерах и становится твёрдым, как камень. Майкл, теряя рассудок, прижался эрегированной частью тела к тёплым ягодицам Берты и прошептал:
— Дорогая, я хочу тебя...
*Стивен Гейбл — знаменитый актёр и секс-символ 2570-2590-х годов
*нанопчела, *гекторак — слова, вошедшие в обиходную речь, после того, как на неизвестной планете в 2566 году были обнаружены крохотные летающие насекомые, похожие на пчёл и большие водные членистоногие, внешним видом напоминающие раков
-
-
Там ему предстояла операция по выращиванию новой конечности с помощью электричества.
* * *
Стоп. Подождите. Электричества??
Не Транспротопротонной Коагулятопластики, а с помощью тупо электричества?(
И это с учётом просто великолепного Первого Предложения... 🤦♂️
1 -
-
Слишком много диалогов лишних, если все это сжать и концовку вывернуть, то можно
-
-