Пепельный полдень полковника

Так вот. В кабинете накурено. Кроваво-красный закат почти не проникает сквозь плотно закрытые жалюзи, и единственный источник света — настольная лампа с золотистым абажуром.

Стук в дверь.

— Войдите, — говорит Сергей Леонидович, не отрываясь от бумаг на столе.

Дверь приоткрывается, и в образовавшуюся щель просовывается веснушчатая голова в маленьких прямоугольных очках и под коротко остриженным ёжиком рыжих волос.

— Сергей Леонидович, у меня всё готово.

Продюсер телеканала отрывается от бумаг и смотрит на веснушчатую голову.

— А, это ты, Саш. — Он разглаживает седеющие усы. — Заходи. Чего как неродной?

Под веснушчатой головой появляется тело в пиджаке и брюках, мелкими шажками оно торопливо приближается к столу и садится в мягкое кресло напротив Сергея Леонидовича. В руках у тела зажат портфель.

Продюсер возвращается к бумагам, быстро проглядывает их, затем смотрит на электронные часы на стене, неодобрительно цыкает и наконец удостаивает вниманием Сашу.

— Ну что там у тебя? Давай только побыстрее, а то у меня столик в ресторане забронирован.

— Вот. — Саша суетливо расстегивает портфель, достает оттуда пачку листов формата А4 и кладет на стол перед Сергеем Леонидовичем. — Всё готово.

— Хорошо. Молодец, — говорит Сергей Леонидович, довольно потирая ладони. — А что это?

— С-сценарий. Сценарий новый написал.

— А-а, точно-точно. Хорошо. Что за сценарий?

— Для сериала.

— М-м, понятно.

— История называется «Пепельный полдень полковника».

— Ух ты. Интересно. А о чём?

— Ну там...

— Только покороче, Саш, ладно? — перебивает Сергей Леонидович, снова глядя на часы. — У меня скоро встреча с новым инвестором. Нельзя опаздывать.

— Хорошо. В общем...

— Подожди. — Сергей Леонидович подтягивает к себе красивый серебряный портсигар на столе и смотрит на Сашу. — Будешь?

— Н-нет, спасибо. Я бросаю.

— Понятно. — Сергей Леонидович достает сигарету, чиркает зажигалкой, тоже серебряной, подкуривает и тут же выдыхает облако дыма. — Итак, на чём мы остановились?

— На истории. На моей. — Саша хлопает по стопке листов.

— А, да. Рассказывай синопсис.

— Так вот. В гримерке накурено. Кроваво-красный закат почти не проникает сквозь плотно задернутые бархатные шторы, и единственный источник света — настольная лампа с золотистым абажуром.

Стук в дверь.

— Заходите, — говорит Сергей Леонидович, не отрываясь от партитур на столе.

Дверь приоткрывается, и в образовавшуюся щель просовывается веснушчатая голова в круглых очках в роговой оправе и с длинными рыжими волосами, стянутыми сзади резинкой.

— Сергей Леонидович, у меня всё готово.

Художественный руководитель театра оперы и балета отрывается от партитур и смотрит на веснушчатую голову.

— А, это ты, Саш. — Он почесывает аккуратный островок волос под нижней губой. — Заходи. Чего как неродной?

Под веснушчатой головой появляется тело во фраке, мелкими шажками оно элегантно приближается к столу и садится в резное деревянное кресло напротив Сергея Леонидовича. В руках у тела зажата кожаная папка.

Худрук возвращается к партитурам, быстро проглядывает их, затем смотрит на часы с кукушкой на стене, неодобрительно цыкает и наконец удостаивает вниманием Сашу.

— Ну что там у тебя? Давай только побыстрее, а то у меня столик в кофейне забронирован.

— Вот. — Саша изящно раскрывает папку, достает оттуда пачку листов, исписанных нотами, и кладет на стол перед Сергеем Леонидовичем. — Всё готово.

— Хорошо. Молодец, — говорит Сергей Леонидович, довольно потирая ладони. — А что это?

— Ария. Новая версия.

— А-а, точно-точно. Хорошо. А что за ария?

— Для премьеры. Та, которую я должен был переписать.

— М-м, понятно.

— Я ее озаглавил «Пепельный полдень полковника».

— Вот как. Интересно. И о чём там?

— Ну там...

— Только покороче, Саш, хорошо? — перебивает Сергей Леонидович, снова глядя на часы. — У меня скоро встреча с новой примой. Нельзя опаздывать.

— Как изволите. В общем...

— Подожди. — Сергей Леонидович подтягивает к себе красивый серебряный портсигар на столе и смотрит на Сашу. — Будешь?

— Благодарю, но я бросаю.

— Понятно. — Сергей Леонидович достает сигарету, чиркает зажигалкой, тоже серебряной, подкуривает и тут же выдыхает облако дыма. — Итак, на чём мы остановились?

— На арии. Для новой постановки. — Саша хлопает по стопке листов.

— А, да. Излагай композицию.

— Так вот. В келье накурено. Кроваво-красный закат почти не проникает сквозь плотно закрытые ставни, и единственный источник света — настольная лампа с золотистым абажуром.

Стук в дверь.

— Открыто, — говорит Сергий Леонидович, не отрываясь от Писания, раскрытого на столе.

Дверь приоткрывается, и в образовавшуюся щель просовывается веснушчатая голова с густой рыжей бородой и под копной рыжих волос.

— Отец Сергий, у меня всё готово.

Протоиерей храма Святой Троицы поднимает глаза от Писания и смотрит на веснушчатую голову.

— А, это ты, Саш. — Он теребит жиденькую бороду. — Заходи. Чего как неродной?

Под веснушчатой головой появляется тело в желтом стихаре, мелкими шажками оно торопливо приближается к столу и садится на простой деревянный стул напротив Сергия Леонидовича. В руках у тела зажат ворох листов эскизной бумаги.

Протоиерей возвращается к Писанию, быстро проглядывает страницу, затем смотрит на старинные часы с маятником, неодобрительно цыкает и наконец удостаивает вниманием диакона.

— Ну что там у тебя? Давай только побыстрее, а то у меня столик в монастырском кафе зарезервирован.

— Вот. — Диакон поднимает над головой свои листы, потрясает ими и кладет на стол перед Сергием Леонидовичем. — Всё готово.

— Хорошо. Молодец, — говорит протоиерей, довольно потирая ладони. — А что это?

— Зарисовки. Сюжеты и техника.

— А-а, точно-точно. Хорошо. Какие еще зарисовки?

— Для фрески. Мы же северную стену церкви собирались расписывать, отец.

— М-м, понятно.

— Я назвал ее «Пепельный полдень полковника».

— Ого. Интересно. И о чём там?

— Ну там...

— Только покороче, Саш, ладно? — перебивает Сергий Леонидович, снова глядя на часы. — У меня скоро встреча с новым игуменом нашего монастыря. Нельзя опаздывать.

— Хорошо. В общем...

— Подожди. — Сергий Леонидович подтягивает к себе красивый серебряный портсигар на столе и смотрит на диакона. — Будешь?

— Спасибо, батюшка, но я бросаю.

— Понятно. — Сергий Леонидович достает сигарету, чиркает зажигалкой, тоже серебряной, подкуривает и тут же выдыхает облако дыма. — Итак, на чём мы остановились?

— На фреске. — Диакон раскладывает эскизы на столе.

— А, да. Показывай.

— Так вот. В редакции накурено. Кроваво-красный закат почти не проникает сквозь густо разросшиеся ветви берез за окнами VEKA, и единственный источник света — настольная лампа IKEA с золотистым абажуром.

Стук в дверь Dierre.

— Проходите, — говорит Сергей Леонидович, не отрываясь от макетов на столе Vitra.

Дверь Dierre приоткрывается, и в образовавшуюся щель просовывается веснушчатая голова в очках Ray-Ban и под рыжим помпадуром.

— Сергей Леонидович, у меня всё готово.

Главный редактор глянцевого журнала отрывается от макетов и смотрит на веснушчатую голову.

— А, это ты, Саш. — Он почесывает черную с проседью щетину на щеке. — Заходи. Чего как неродной?

Под веснушчатой головой появляется тело в скинни-джинсах Levi’s и розовом лонгсливе Bottega Veneta с принтом «SSackFackDuck» — первые две буквы в виде сдвоенной молнии. Тело неторопливо приближается к столу Vitra и садится напротив редактора в обитое кожей кресло Seletti. В одной руке у тела зажат iPad Pro, в другой — кофе из Starbucks.

Сергей Леонидович возвращается к макетам, быстро проглядывает их, затем смотрит на часы Bell & Ross с кожаным браслетом, неодобрительно цыкает и наконец удостаивает вниманием Сашу.

— Ну что там у тебя? Давай только пободрее, а то у меня столик в White Rabbit забронирован.

— Вот. — Саша пробуждает iPad Pro двойным тапом и показывает Сергею Леонидовичу страницу приложения Ulysses, плотно исписанную markdown-текстом. — Всё готово.

— Хорошо. Молодец, — говорит Сергей Леонидович, довольно потирая ладони c перстнем Cartier на безымянном пальце. — А что это?

— Статья. Для нового номера.

— А-а, точно-точно. Хорошо. Что за статья?

— Расследование, о котором мы говорили.

— М-м, понятно.

— Предварительное название — «Пепельный полдень полковника».

— Оу, интересно. И о чём она?

— Ну как же...

— Только в темпе, Саш, ладно? — перебивает Сергей Леонидович, снова глядя на часы Bell & Ross с кожаным браслетом. — У меня скоро встреча с одним селебрити. Нельзя опаздывать.

— Без проблем. В общем, смотрите...

— Подожди. — Сергей Леонидович подтягивает к себе красивый серебряный портсигар Dunhill на столе Vitra и смотрит на Сашу. — Будешь?

— Бросаю.

— Понятно. — Сергей Леонидович достает сигарету Mackintosh, чиркает винтажной зажигалкой IMCO, тоже серебряной, подкуривает и тут же выдыхает облако дыма. — Итак, на чём мы остановились?

— На моей статье. — Саша делает свайп вверх на своём iPad Pro.

— А, да. Расскажи суть.

— Так вот. В подвале накурено. Кроваво-красный закат почти не проникает сквозь закопченные стеклоблоки под потолком, и единственный источник света — настольная лампа с золотистым абажуром.

Стук в стальную дверь.

— Входи с миром, — говорит Серж, не отрываясь от пакетиков со спайсом, разложенных на столе.

Дверь приоткрывается, и в образовавшуюся щель просовывается веснушчатая голова в черных очках, с рыжими бакенбардами и под рыжим же длинным хаером.

— Хау, Серж. У меня тип всё готово.

Директор андеграунда отрывается от спайса и смотрит на веснушчатую голову.

— А, это ты, Саш. — Он оглаживает длинную густую бороду, выкрашенную в зеленый цвет. — Заходи. Чего как неродной?

Под веснушчатой головой появляется тело в кожаных штанах и косухе, пританцовывая оно приближается к столу и садится на табуретку напротив Сержа. В руках у тела зажата записная книжка в черном матовом переплете.

Директор возвращается к пакетикам со спайсом, пару минут двигает их по столу, что-то бормочет, затем смотрит на циферблат китайских настольных часов, неодобрительно цыкает и наконец удостаивает вниманием Сашу.

— Ну с чем пришел? Давай только кабанчиком, а то меня новая смесь в кальянной ждет.

— Ну типа вот. — Саша потягивает ляссе на записной книжке, раскрывает ее и кладет перед Сержем. — Типа я сегодня выступлю.

— Хорошо. Молодец, — говорит Серж, довольно потирая ладони. — А это че?

— Как че, поэма.

— А-а, точно-точно. Ну гуд. А че за поэма?

— Дык для концерта же. Ты ж меня сам просил накидать че-нить, чтоб забить паузу, типа пока группа на перекуре.

— М-м, понятно.

— Короче, поэма называется «Пепельный полдень полковника».

— Найс. И о чём она?

— Ну типа...

— Так, времени, блин, мало. Давай в сокращенном варианте, Саш, окей? — перебивает Серж, поглядывая на часы. — У меня тут скоро стрела с новым дилером в кальянной. Надо прийти вовремя.

— Без б. Ну короч...

— Подожди сек. — Серж подтягивает к себе красивый серебряный портсигар на столе и смотрит на Сашу. — Курнем?

— Да не...

— Мож, че половчее достать?

— Не, брат, я завязываю с этим.

— Понятно. — Серж достает сигарету, чиркает зажигалкой, тоже серебряной, подкуривает и тут же выдыхает облако дыма. — Так о чём ты мне там толкаешь?

— О поэме. Для декламации сёдня на концерте. — Саша три раза постукивает пальцем по открытой странице записной книжки.

— А, да. Жги.

— Так вот.

В кабинете темно,

А с высот

Кровавый закат не льется в окно

С видом на внутренний двор

И стену с колючкой по верху.

Единственный свет, что радует взор, —

Искусственный на поверку —

Настольная лампа, златой абажур.

Накурено вусмерть.

Стук в дверь.

И молвит начальник:

«Войдите, бонжур».

Так и глаголит, хоть верь, хоть не верь.

Сидит за столом он, начальник Сергей,

Играет в «Косынку» на старом компе,

И смотрит он лишь на зеленый дисплей,

Не ведает он ничего о судьбе.

Но вот открывается черная дверь,

И в темный, накуренный кабинет

Заглядывает головой страшный зверь,

Окрашенный в рыжий цвет.

Лицо всё в веснушках, очки на носу

И розовый шрам на щеке.

«Начальник, здорово! Я шкурку несу,

Чтоб век мне сидеть на очке».

Начальник колонии медленно

Отрывается от «Косынки»

И смотрит на зверя приветливо,

Гладя себя по ширинке.

«А, это ты,

Саша, Сашок, Сашунец.

Ну заходи.

Чего там стоишь-то, стервец?»

Веснушчатый зверь появляется

Полностью из-за двери,

В робе тюремной он мается,

Бряцая чем-то внутри.

Маленьким шагом идет он

К столику, где стоит комп

И кофе начальнику подан,

Садится на жестяной ромб

Стула для зеков тихушных.

А Серый опять на «Косынку»

Пялит свой взор равнодушный,

Откинувшись в мягкую спинку.

Затем он глядит на часы,

Дешевые, электронные,

И говорит вслух: «Цы! Цы!»,

Смыкая глаза свои сонные.

Глядит наконец он на Сашу:

«Ну с чем ты пришел-то ко мне?

Но только без всякой параши

И как-нибудь резче вдвойне,

А то ведь меня у буфета

Буфетчица милая ждет».

Сашок достает два предмета:

Кружку-жестянку и лед.

Лед он сует под язык,

А кружкой стучит по столу.

Вдруг появляется стык,

Ведущий к секретному дну.

Из дна выпадает бумажка.

«Вот! — восклицает Сашок. —

Какая мне будет поблажка

За этот тетрадный листок?»

«Ну ты молодец, я не спорю, —

Довольно вещает Сергей. —

А всё-таки, что же такое

Принес ты, мой друг без ногтей?»

«Ну как же, товарищ начальник?

Ведь это же мой компромат

На урок, что бьют мне ебальник

И в шконку мою ночью бздят».

«А-а, точно, прекрасно, отлично.

Напомни-ка, что за донос?»

«На урок, я грю. Неприлично

Пердеть мне ночами под нос».

«Понятно. Нашел ты виновника?»

«Да. И в доносе назвал

«Пепельный полдень полковника»,

Чтобы никто не прознал».

«Ого, интересно, и что там?»

«А там, Серый, полный...»

«Постой!

Давай покороче с отчетом», —

Махнул Серый нервно рукой,

Снова смотря на часы,

Дешевые, электронные.

«Ждут меня новые псы,

На должности учрежденные.

Мне эта встреча горит».

«Ясно, ну, в общем...»

«Молчок!» —

Снова Сергей говорит.

«Курево будешь, Санёк?»

Тянет к себе портсигар он,

Глядя прям на стукача.

«Нет, я и так уж измаран», —

Молвит вдруг зек гогоча.

«Ясно, понятно, как хочешь», —

Чиркает Серый огнем.

«Что же тогда не бормочешь?

Дай-ка скорей перетрем»

Дым кабинет заполняет,

Зек по бумажке стучит:

«Только никто пусть не знает».

«Кто же тебя застучит?»

— Так вот. В морге накурено. Кроваво-красный закат почти не проникает сквозь плотную тонировочную пленку на окнах, и единственный источник света — операционная лампа, накрытая золотистым абажуром.

Стук в дверь.

— Да-да, — говорит Сергей Леонидович, не отрываясь от трупа на кафельном столе.

Дверь приоткрывается, и в образовавшуюся щель просовывается веснушчатая голова в медицинской маске и под хирургической шапочкой, сквозь которую просвечивают рыжие волосы.

— Сергей Леонидович, я закончил.

Главврач отрывается от аутопсированного тела и смотрит на веснушчатую голову.

— А, это ты, Саш. — Он почесывает рукавом острую седую бородку, затем добавляет, немного картавя: — Заползай. Чего как неродной?

Под веснушчатой головой появляется тело в белом халате, мелкими шажками оно торопливо приближается к столу с трупом и садится на лабораторный стул напротив Сергея Леонидовича. В руках у тела зажат планшет со стопкой бумаг.

Главврач возвращается к разложенным возле трупа внутренностям, поднимает печень, вертит ее в руках в латексных перчатках, затем смотрит на белый циферблат часов на стене, неодобрительно цыкает и наконец удостаивает вниманием Сашу.

— Ну что там у тебя? Давай только побыстрее, а то у меня столик в банкетном зале забронирован.

— Вот. — Саша шелестит бумагами, открепляет их от планшета и кладет на стол рядом с подгнившей желтой головой трупа. — Всё готово.

— Хорошо. Молодец, — говорит Сергей Леонидович, довольно потирая ладони, перепачканные трупными соками. — А что это?

— Отчет. Только что закончил.

— А-а, точно-точно. Хорошо. Что за отчет?

— О вскрытии.

— М-м, понятно.

— Я знаю, у нас так не принято, но я озаглавил его «Пепельный полдень полковника». Там почти детективный сюжет.

— Ох уж эти мне интерны. Ну ладно. И какой же вывод?

— Ну там...

— Только не рассусоливай, Саш, ладно? — перебивает Сергей Леонидович, снова глядя на часы. — У меня скоро встреча с новым хирургом. Нельзя опаздывать.

— Хорошо. В общем...

— Подожди. — Сергей Леонидович стягивает перчатки, достает из халата красивый серебряный портсигар и смотрит на Сашу. — Будешь?

— Нет, что вы. Я после диплома бросил.

— Понятно. — Сергей Леонидович достает сигарету, чиркает зажигалкой, тоже серебряной, подкуривает и тут же выдыхает облако дыма. — Итак, на чём мы остановились?

— На отчете о вскрытии, который я подготовил. — Саша перебирает бумагами на столе рядом с сочащейся трупными ядами головой.

— А, да. Вердикт?

— Так вот. В клубной каморке накурено. Кроваво-красный закат почти не проникает сквозь желтые вельветовые шторы, и единственный источник света — настольная лампа с золотистым абажуром.

Стук в дверь.

— На месте, — говорит Леонидыч, не отрываясь от кроссворда в газете.

Дверь приоткрывается, и в образовавшуюся щель просовывается веснушчатая голова с рыжими усами и в кепке, из-под которой выбивается лихой, тоже рыжий чуб.

— Леонидыч, я всё.

Председатель колхоза отрывается от кроссворда и смотрит на веснушчатую голову.

— А, это ты, Сашка. — Он подкручивает ус. — Забегай. Чего как неродной?

Под веснушчатой головой появляется тело в клетчатой рубахе и трениках, уверенным шагом оно приближается к столу и садится на лавку напротив Леонидыча. В руках у тела зажата тетрадка.

Председатель возвращается к кроссворду, заполняет буквами одну вертикальную линию, что-то бормочет, затем смотрит на кварцевые часы «Полет», неодобрительно цыкает и наконец удостаивает вниманием Сашку.

— Так и с чем пришел-то? Давай только побыстрее, а то меня жена на обед ждет.

— Дык вот же. — Сашка кладет свою тетрадку поверх газеты с кроссвордом. — Всё готово.

— Хорошо. Молодец, — говорит Леонидыч, довольно потирая ладони. — А чегой это?

— Ну как чегой, Леонидыч? Доклад это.

— А-а, точно-точно. Хорошо. Что за доклад?

— Хех, во дает! Так доклад же о состоянии тракторов. Ты сам спрашивал.

— М-м, понятно.

— Вот, читай... Тут же всё написано: «Пепельный полдень полковника». Вспомнил теперь?

— Ну, ты механизатор, Сашка. Тебе видней. Так и какое же у тракторов состояние?

— У-у, дело швах...

— Давай только коротенечко, добро? — перебивает Леонидыч, снова глядя на часы. — К нам в гости доярка новая придет. Нельзя опаздывать.

— Какой разговор. Ну так слушай...

— Погодь-ка, Сашка. — Леонидыч подтягивает к себе красивый серебряный портсигар на столе и смотрит на Сашку. — Угостить?

— Ни в коем случае, Леонидыч. Я с папиросами завязал.

— Ну как знаешь. — Леонидыч достает сигарету без фильтра, чиркает зажигалкой, тоже серебряной, подкуривает и тут же выдыхает облако дыма. — О чём бишь мы?

— Да о докладе всё. Про тракторы. — Сашка поднимает тетрадку со стола и снова бросает поверх газеты.

— Да-да. Слушаю тебя, Саш.

— Так вот...

 

(три последние главы не влезли)