Песочный человек

ч. 1

*

Даня укладывается спать так: из картонного гаража он по очереди приносит машинки, сначала все красные, потом оранжевые, желтые, зеленые, синие и самыми последними — фиолетовые. Голубых в коробке нет. Про цвета радуги он еще не знает, ему только три. Даня выставляет машинки в ряд, укрывает каждую отдельным носовым платочком, желает им спокойной ночи и только потом ложится сам в кровать.

— Олега, — говорит он, — Расскажи мне про полицейских собаков.

— Они очень умные, — перечисляю я, — Помогают искать пропавших людей. И разыскивать преступников. Обнаруживают запрещенные вещества в багаже на границе. У них даже есть специальная форма. 

Даня слушает сосредоточенно. Некоторое время он размышляет над моими словами. Я больше ничего не знаю, и хочу перевести беседу в более прозаическое русло.

— А кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

— Полицейским собаком, — бормочет он уже совсем сонным голосом и закрывает глаза.

**

Работать с детьми я начал еще на третьем курсе. Это была идея Быстрого, нашего завкафедрой клинической психологии.

— Олежка, — выцепил он меня как-то раз после лекций, — Есть подработка по специальности. Я тебя рекомендовал. Возьмешься?

— Спрашиваете!

— Предлагаю, без возможности отказаться. Посидишь с ребеночком, пока родители в театр ходят. 

— Очень смешно, — я тут же сдулся.

— Может, и будет смешно, а может, нет. Мальчик там сложный, так что родителям — долгожданный отдых, а тебе — практика и немного денег.

Он назвал сумму, ровно столько я платил за съемную комнату в месяц.

— Вот адрес и номер телефона, — Быстрый достал из кармана пиджака маленький блокнот и ручку, — Завтра к 18.00, без опозданий. И не подведи меня.

— Издеваетесь? Что я там буду делать? Я не умею с детьми.

— Как-нибудь справишься. Считай, это работой в полевых условиях.

Свою будущую работу я представлял несколько по-иному. Частная практика, солидные клиенты, расписанная на год вперед очередь, и я в строгих очках, одетый в стиле небрежного, но очень дорого кэжуала, веду прием. Вместо сексапильной секретарши, опытная дама в годах. Мы с моим Эдиповым комплексом любим, когда постарше. А в няньки я идти не нанимался. Только если один раз, и только за-ради денег.

В субботу, без пяти шесть вечера, я был на Комендантском проспекте. Меня встретили Ольга, Антон, четырехлетний Митя и джек-рассел-терьер Овидий — Овочка. Одетая в красивое вечернее платье Ольга обняла меня, как родного, Антон выдал короткие инструкции, попросил мужаться и звонить в любой момент.

Митя, сначала пугливо выглядывающий из-за двери детской, дождался, когда родители расступятся и на полной скорости влетел ко мне на руки. Если бы я не успел подхватить его, мы бы вместе свалились прямо там в прихожей.

— Здравствуй, Митя, — дружелюбно сказал я.

— Привет, — радостно выдохнул Митя и впился зубами мне в щеку.

Пока я пытался отодрать его от себя, Овочка с соразмерной радостью оросил мне штанину, кроссовок и сделал рядом большую лужу.

Антон ловко, одним движением отсоединил от меня Митю и отпихнул пса.

— Ясно, — Ольга нервно расстегивала блестящее колье, — Простите нас, пожалуйста. Дайте я посмотрю. Крови вроде нет. Извините за беспокойство. Не стоило все это затевать, но Вячеслав Андреевич сказал, что стоит попробовать. Вот и попробовали.

Вид у нее был очень расстроенный, как у девочки, которой сказали, что на бал она не поедет, потому что крысы сгрызли тыквенную карету.

— Все в порядке, — я махнул рукой, — Ничего такого. Каждый выразил радость от встречи со мной, как сумел. Поезжайте в театр, а я присмотрю за этими двумя, как и договаривались.

Слова «поезжайте» сроду не было в моем лексиконе, но и вечер не был обычным.

— Вы серьезно? — она смотрела на меня снизу вверх, — Останетесь?

— Конечно, — сказал я не своим, слишком низким голосом, — Я же профессионал.

Ольга и Антон уехали. Что делать с ребенком я не имел понятия. Подсказал Овидий. Он принес маленький, обслюнявленный мячик и ткнул мне его в руку. Сидя на полу, я кидал этот мячик в разные стороны, а Митя и Овочка наперегонки притаскивали мне его. Я выдохся через час, а они нет.

Ольга звонила три раза.

— Я могу приехать прямо сейчас, — шепотом предлагала она.

— Не нужно, у нас все в порядке. 

Я кидал мячик и давал ей слушать в трубку, как Митя бежит за ним.

— Он что, смеется? — спросила она в первый раз деревянным голосом.

— Да. Мы отлично развлекаемся. Не беспокойтесь ни о чем.

Антон звонил четырежды. Тоже слушал, как его сын веселится, и снова выдавал все те же инструкции, как перед уходом. Горшок, ужин, уложить спать не позднее девяти, иначе будет истерика на всю ночь.

Митя уснул в восемь. Еще бы, так набегаться. 

— Господи, как тихо, — в свете ночника Ольга была совсем бледная, — Я была уверена, что вы все умерли. Как вам удалось уложить Митю спать? Обычно эта канитель на несколько часов, с криком и рыданиями. Причем, рыдают все, включая Овочку.

— Специальная метода, — уклончиво ответил я.

Не мог же я сказать, что загонял ее ребенка так, что он вырубился без задних ног просто от усталости.

— Что вы делаете в следующую субботу? — спросил Антон.

Приходи к нам, тетя лошадь, нашу детку покачать.

Сарафанное радио разнесло весть о няньке-психологе, который умеет наладить контакт с самыми сложными детьми, и его суперсиле. В моем присутствии быстро засыпали даже те малыши, кому требовались для сна специальные медикаменты. Родители начали охотиться на меня. Я, конечно, мечтал о востребованности, но не такой же.

— Образумьте их! — требовал я у Быстрого, — Нет у меня никакого особого подхода и тем более суперсилы. 

— Факты говорят иное, — не разделял он моих эмоций, — Слышал, с Глафирой ты сотворил чудо. 

— Я дал ей шуршащий пакет из Дикси!

Глафира, голубоглазый нежный цветочек, вопила, как банши, даже когда была в хорошем настроении. Ничто ее не отвлекало. Сначала я думал, что ей просто нравится звук собственного голоса, потом догадался — девочка любит не звук, а ритм. Хлопала ладонями по пакету она уже молча. Глафирин папа без намека на шутку спросил, не практикую ли я экзорцизм, мама метнулась в магазин и принесла оттуда охапку точно таких же пакетов про запас.

— Это не была случайность, — завкафедрой смотрел на меня поверх очков, — Ты же как-то догадался, что нужно сделать?

— Просто понаблюдал.

— Просто. Кроме тебя почему-то никто не разобрался. И не надо мне тут выступать. Получается — иди, значит, занимайся делом. Наработаешь практику еще до диплома. 

— Я с ними только из-за денег!

— Не худшая мотивация. Втянешься потом.

***

Филипп учится говорить по-русски. По-английски он уже умеет — виновата специальная программа для коррекции раннего детского аутизма, по которой его учили в три года. Мама английским не владеет, и не хочется учиться, поэтому взаимопонимание у них хромает.

— Грин! Грин пенсил! Бью-ти-фууул, экселент! — восклицает он с отличным британским произношением, когда раскрашивает цветок.

Русский язык мы тренируем на игровой площадке. Филя сначала упирается изо всех сил, потом соглашается произносить отдельные слова, чтобы получить то, что хочет. Схватив меня за руку, он идет к качелям и абсолютно чисто командует по-русски:

— Качелиться!

****

Я не втянулся и не привык.

В центр лечебной педагогики я пришел только на один вечер — сыграть Деда Мороза. Мне позвонила заведующая, сказала, что от Быстрого.

— Понимаете, Олег Александрович, — сразу перешла она к делу, — Вчера Дед Мороз сообщил, что очень сильно заболел, и к нам на праздник не придет. Это ужасная новость, потому что половозрелые мужчины в нашей сфере большая редкость, а другие деды морозы уже все разобраны. Вячеслав Андреевич обещал, что вы сможете нам помочь.

Я с трудом удержался, чтобы не гаркнуть в трубку, что еще полово не созрел.

— Горазды вы раздавать обещания, — наехал я на Быстрого.

Наши стычки стали постоянными. Вернее, это я выливал на него свое возмущение, он же оставался индифферентным к моим протестам.

— Повеселишься не хуже других, — предрек он.

Как в воду глядел. Накладные брови, борода и нос позволили спрятать смущение, которое улетучилось, почти сразу, как я увидел детей. Мальчик в костюме белого медведя рыдал, другой мальчик в костюме зайчика стучал об пол спинкой перевернутого стульчика, девочка-снежинка пыталась прокусить выданные мне валенки. Я вдруг почувствовал себя полностью в своей тарелке, и праздник начался. 

Дети тоже перестали волноваться. Поводив хоровод вокруг наряженной елки, они по очереди читали стихи, получали подарки и фотографировались. Пригласившая меня Зоя Павловна отплясывала в костюме Снегурочки. На следующий день она сделала мне предложение.