Лучик и Море (На конкурс)
Встретились как-то Холодное Синее Море и яркий, горячий солнечный луч летним утром у серой шершавой скалы на самом краю света. Возможно, что за краем ещё что-то и было, но Холодное Синее Море никогда не огибало кромку скалы. Ему было достаточно достигать своими пенными, чуткими волнами твердой границы камня. Что дальше его не интересовало, а про поговорку «капля и камень точит», ему никто не рассказывал. Море бороздило уютные для него холодные просторы и навряд ли хотело что-то слышать о том, как выходить за границы. Главное, для чего? Да и кто мог ему что-то сказать? Рыбы в глубине были заняты своей рыбной жизнью. И, как известно, рыбы - немы. Да, истинно так! Они жуткие интроверты, им интересна только своя собственная жизнь и свои стайки, где хвостатые знают друг друга как облупленных с самих икринок. И первая и наиглавнейшая задача у них - найти что бы пожрать. Ещё есть вторая задача - наплодить тысячи детишек, но об этом интимном факте наша история умалчивает. Так вот, что там делает море, ветер, такие же, как рыбы, прожорливые чайки, им было по скользкому боку, а уж тем более издавать звуки общения... Не до того, как говорится среди тех, кто обладает способностью и желанием разговаривать.
Умели разговаривать рыбаки в своих быстроходных лодках. Умели говорить их моторы. Моторы были очень суровые и важные. Они рассекали водную гладь, ухали и ревели. Морю иногда надоедали шумные моторы, и оно вставало на дыбы, приходил на помощь ветер, который любил слушать только себя, и они прогоняли шустрые лодки в свои дома-порты. Ибо нечего наводить шум и хаос в тихом холодном месте. А рыбаков интересовала скользкая немая рыба, и говорили они только с собой и лишь о том, как поймать большой улов в свои хитрые сети, а море они просто использовали в своих целях. Ну, ещё побаивались его норовистого характера и, бывалые, много раз ходящие из своих портов в металлических корытах на промысел рыболовы задабривали холодное море чаркой горькой водки. Море недоумевало, морщилось, но слегка теплело. Откатывалось к серой скале и дремало, пока новый лихой юнец-мотор не будил его своим громким ревом.
И вот, после такой спячки, в очередной раз погнавшись за шумной лодкой, морю что-то засветило в глаз. Да так ярко, что оно резко остановилось, на волнах образовались белые буруны, а мотор лихо вильнул хвостом лодки и радостно помчался вдаль с ревом - не догонишь, Синее!
Море надулось, подняло волны-брови: что за наезд такой?! Кто посмел ослепить?! И услышало молодой, бодренький голосок у самой поверхности: привееет! Море заскользило в поисках голоса и наткнулось на сияющий тонкий лучик, идущий с самого верха неба, того, что как раз напротив синего моря располагалось. Море часто смотрело на небо и думало, что они многим похожи и даже скорее родственники-братья, разделенные в раннем детстве. И теперь каждый из них на своем месте, но Синее Холодное иногда шумно вздыхало. И пыталось представить, что было бы, вырасти они вместе и живя сейчас по соседству. Но с фантазией у холодного моря обстояло не очень, повсюду сновали непоседливые, юркие рыбы, щекотали его, приезжали наглые моторы... Дел было невпроворот, короче. Перед тем, как заснуть, море вспоминало о своих прошлых думах, опять шумно вздыхало и успокаивалось крепким северным сном.
- Привеет, - повторил голосок. - Меня зовут Лучик, а тебя как?
- Холодное Синее Море, - прошумело Холодное Синее Море и замерло в удивлении.
- Какое у тебя длинное и красивое имя! Ты и само очень красивое и важное! Я часто смотрел на тебя сверху, поражался твоей стремительности и силе, но мне всегда казалось, что тебе очень холодно, и сегодня этим ранним утром я не вытерпел. Дождался пока мои папа и мама уйдут по делам на другой край земли и спустился к тебе, чтобы пообщаться и выразить свое восхищение. И, если ты позволишь, погреть тебя.
Холодное Синее притихшее море чутко ловило каждое слово Лучика. Наглый мотор снова прорычал рядом ещё громче, пролетая по краю волны, но море и ухом не повело.
Море все свое внимание обратило на маленький яркий Лучик. Оно никогда не слышало столько слов восхищения в свой адрес. Как уже говорилось, рыбы были немы, рыбаки алчны, моторы наглы, все говорили с ним, только когда им было что-то нужно или когда боялись. А Лучик был такой солнечный, яркий, неземной и говорил так красиво, что море слегка потеплело и без рыбацкой чарки водки.
Его даже слегка разморило от жаркого Лучика, и оно искоса посмотрело на серую скалу, свою подушку, но Лучик погладил его своим теплом по сонному брюшку. Это ощущение также было непривычно холодному морю. Сонливость тут же ушла, море замерло. Оно видело солнце на своем брате-небе. Но небо было тоже северное, и солнце северное, и тепла море видело лишь каплю, и то в раннем детстве за малостью дел, когда можно было просто полежать иногда и ни о чем не думать. А уж чтобы сам жаркий солнечный Лучик спустился подарком в виде тепла, Холодное Синее Море такого не знало. Ему нравилось внимание Лучика и его теплые прикосновения. Но море напряглось, оно не знало, как вести себя с новым другом. Может быть, показаться серьезным и важным? Море надулось и попыталось стать ещё холоднее. Но Лучик пощекотал его белые барашки и стал кататься на них. Опять стало тепло, и смущённое море снова разгладилось.
Может быть, рассказать Лучику о глупых рыбах, об эгоистичных рыбаках и моторах? Но интересно ли это небесному солнечному созданию?
- Я - Холодное Синее Море... Тихо прошелестело море. И я не умею говорить, созналось оно.
- Но я же слышу тебя! - крикнул Лучик.
Море смутилось и покрылось серой пеной. Какое же я глупое! Оно даже попыталось уйти к себе в глубину к рыбам, но, как известно было даже ему, от себя не уйдешь, ведь море уже очень древнее и это хорошо понимало.
- Море, давай играть! Кто быстрее! Догоняй меня!
Тут море встрепенулось, оно оказалось в своей стихии. Море же быстрое и знало все свои закоулки, как сказал бы человек - как свои пять пальцев. И игра была знакомая. И лодки оно почти всегда побеждало. Точнее, даже всегда, но иногда поддавалось противнику, когда мотор был вежлив и юн.
Лучик побежал по водной глади Холодного Синего Моря. Холодная поверхность засияла теплом и светом, неведомым до сих пор, так что рыбы притихли у своей икры и выдавили из немых пастей тихий бульк - ого...
Так они и играли весь день, пока Лучик не ступил на край серой скалы.
И заскользил по шершавым уступам вверх.
- Стой, Лучик! Ты упадешь! Там же край света!
- Что ты, Море! Нет там никакого края! И, вообще, свет - это же я! - засмеялся солнечный Лучик. Но море потемнело, посерело и откатилось от скалы.
Так они и стоят каждый вечер, жаркий зовущий лучик на самом краю скалы и холодное испуганное море, то набегающее на скалу, то несущееся от нее прочь...