От судьбы не уйдешь (на конкурс)
Давно, до развала отечественных предприятий, в здании одного из нынешних городских торговых центров располагалась швейная фабрика "МИР". Конторы давно нет, а простыни, пошитые на ней, живут долго, как кавказские горцы. И чувствуют себя гораздо лучше, чем более юные их собратья.
И вот глядя на это здание, впомнилась одна история.
В постперестроечные времена, когда из-за границы хлынул поток новых товаров, одна из сотрудниц этого предприятия приволокла на работу целый клетчатый баул импортного нижнего белья.
Предприятие швейное, эдакое мини-Иваново, и коллектив, соответственно, стабильно женский. Ну, раз мужиков, поблизости нет, девицы начали смело разоблачаться прямо на рабочем месте и примерять изделия. Эти текстильные изящества было за счастье просто подержать на себе несколько секунд, даже не став их обладательницей.
И только одна Наталья, стойкая как кремень, отказывалась надевать эти, в понимании местных маршрутчиц, произведения искусства. Разумеется, недоумевающие коллеги поинтересовались причиной столь неадекватного поведения. И Наташа призналась, что как только она снимает с себя одежду, на горизонте непременно нарисовывается какой-нибудь мужчина, в полном расцвете лет, повергая девушку в невероятное смущение.
Девицы, конечно, повеселились. Откуда на швейном предприятии мужик? Здесь он редкость почище амурского тигра. Где-то в районе складов можно встретить пару грузчиков. И то один из них Дима, за которым зорко следит его жена, швея из первого цеха, Марина. Этот если лишнего заглядится, Маринка ловким и метким движением кулака его кругозор сразу ограничит.
А внезапно забуриться в кабинеты мог только слесарь дядя Матвей, который всем женщинам мира предпочитал бутылочку портвейна, а еще лучше добротного самогона. И за оный мог переплюнуть семь чудес света, соорудив восьмое из мотка проволоки, швейной иглы и старого движка. В качестве мужчины его никто не воспринимал.
Девочки принялись уговаривать Наташку примерить хоть один лифчик.
Натура женская и страсть к красивым тряпочкам победили, и, закрывшись на ключ в кабинете маршрутчиц, девицы стали глядеть, как красиво будут смотреться одежки на Наталье. Наташенька сначала нерешительно расстегнула пару пуговиц, а затем с видом «была не была», решительно сняла с себя кружевную блузку. И только потянулась к лежащему на столе комплекту белья, как дневной свет в окне заслонила большая тень. Дружно повернув головы, подружки застыли в изумлении – снаружи в окне на страховочных тросах висел молодой и крепкий мужик, с идиотской улыбкой пялившийся на Наташку, как жених на невесту в день свадьбы.
Классическая Гоголевская немая сцена. И в этой тишине абсолютно спокойное лицо и невозмутимый голос Наташи: «Ну вот, я же говорила…»