Желдор-Москва (продолжение)

Никольское-Реутов (Ольга)

- Не переживай… Этот доктор хороший… Он поможет… - шепчет мужчина.  

- Двадцать лет! Двадцать! Я устала! – срывается женщина. 

Ей наплевать на то, что в вагоне электрички люди смотрят на ее растекшуюся тушь и смазанную помаду. Пусть они думают, что она какая-то алкоголичка, пусть про себя называют наркоманкой, пусть тыкают в нее пальцами, пусть напишут маркером на ее лбу: «ЭТО МРАЗЬ ЗАНИМАЕТ НЕ СВОЕ МЕСТО».  За двадцать лет она привыкла к тому, что ее осуждают и завидуют. Да-да, все знакомые просто слюнями текут по их счастливому браку с Андреем. 

Двадцать лет назад на их свадьбе эта же свекровь, которая теперь постоянно сбрасывает звонки Ольги, чокаясь шампанским, подошла к невестке и шепнула: «Я хочу троих внуков!».

Ольга вытерла глаза печаткой, размазав тушь по щеке.  Она прожила почти сорок пять лет, и поняла за эти годы многое. 

- Бесполезно верить гадалкам, процедуры на «духовное очищение», медитации и прочее бессмысленны; 
- пить БАДы глупо (не придумали еще волшебную таблетку, после которой наступит беременность). 
- простейшая теорема - «мы всегда получаем то, что хотим» - не более, чем крик отчаяния.

 Усвоить правило – когда едешь на прием к репродуктологу в клинику ЭКО, нельзя краситься, она так и не смогла. Ольга пришла к бабе Марусе через год бесполезных попыток забеременеть. Та раскинула карты таро и изрекла – беременность будет, да только надо помолиться для этого богу и богине.  Уже через год Ольга начиталась других идиотских (или действенных?) советов в интернете. После секса с мужем ей советовали встать в березку, ну, то есть подняться на локтях и вытянуть ноги, говорят, что так сперме будет удобно добраться до яйцеклетки. 

Ольга прошла все круги этого ада, знает об этом все-все-все. Это она сидела на унитазе много-много-много раз, держа тест на беременность и надеясь на чудо. Это ей названивали родственники, уверенные, что она не беременеет из чистой вредности, они всегда говорили: «Ты забеременеешь, мы же смогли. Это сущие пустяки».

Как ей повезло с мужем!.. Андрей хотел ребенка, но всегда был рядом, но не оставлял ее, хотя ей хотелось, чтобы он женился на полноценной женщине. 

- Бросил бы ты меня, - повторяет она ему в электричке «Желдор-Москва». – У тебя еще могут быть дети!

Андрей погладил Ольгу по руке. Десять лет назад она пошла в церковь, через год – в мечеть, затем – в Храм Кришны, она молилась Будде. Анализы ее были чистые, все хорошо, хоть сейчас беременей!.. И почему-то не выходит?! Разные люди ей говорили: «Не соглашайся на ЭКО. Раз тебе не дан ребеночек, не соглашайся. Малыш будет ненастоящий». Они комментировали: «Это неестественно. Такой ребенок будет роботом без души».

На семидесятилетнем юбилее мама позвала Олю на «личный разговор» в отдельную комнату. Закрыв дверь, усевшись на ее школьный диванчик и заговорчески приглушив свет, начала проповедовать: «Ты же не думаешь, что такой хороший муж будет с тобой без детей? Он бросит тебя! Бросит!».

Подруги посоветовали ей пойти на ЭКО – Ольга отмахнулась. Она верила, что надо молиться, она не хотела ребенка без души, не хотела стать убийцей. Но все же она почитала про процедуру и решила, что все тут довольно просто. Первый раз ей даже удалось забеременеть. Она была готова молиться на врача, звонила ему, плакала и смеялась, но спустя три месяца произошел выкидыш.

И тогда она возненавидела этого человека. Она ворвалась в его кабинет, кричала, плакала и дралась, а что было потом - не помнит. Очнувшись через десять дней, она обнаружила себя в больнице. И больше она не смогла выходить из дому, ей везде мерещились младенцы, казалось, что люди смотрят на нее с немым вопросом: «Почему детей не родила?». 

- Врач сказал, что мы оба не можем иметь детей, - чуть громче повторяет ей Андрей. – Ты же веришь врачу? Он предложил попробовать яйцеклетку и сперму доноров.

Ольга ежится. В вагон влетает толстый дядя с усами, становится в проходе и достает что-то из сумки. Опять что-то продают…  Она отводит глаза.

Реутово – Новогиреево (Семен)

- Это поможет вам почистить овощи! Рррррраз - и готово! – рекламирует Семен. - Одним движением руки.

Он залихватски выхватывает из сумки кочан капусты, принимается чистить с возгласами: «Вы сможете также!». Грустная женщина с растекшейся тушью отводит глаза, а девушка в радужных носках почему-то хохочет. 

- Скоро борщ тут начнут готовить, - шепчет ей бабушка с соседнего кресла. Некоторые, пожав плечами, натягивают маски на нос и пересели подальше. 

- Любой хозяюшке за заметку, - проповедует Семен. – Покупайте, не стесняйтесь.

Запуская руку в недра сумки, он достает оттуда огромную морковь и, с приговорками, чистит, прикрикивая: «Отличный выбор, вы сможете также». Почистив овощи, мужик вылупился на ухмыляющуюся девушку

- Ну что, будем покупать?! – а та просто захлебывается от смеха. 

К нему прислушивается мужчина, сидящий к ним спиной. Семен мельком глядит на его лысую, почти седую макушку. Он видит только спину, и тут же о ней забывают. Почему-то ему гораздо приятнее, что грустная женщина с размазанной тушью, которую поглаживает по руке муж (с виду очень благородный мужчина!) улыбается. 

А молодой мужчина в черном и с букетом цветов мрачно смотрит перед собой, заткнув уши наушниками. Семен проходит мимо него, а он даже не поводит головой.

Новогиреево – Кусково (Павел)

Электричка дергается, взвизгивает и тормозит. Павел не купит набор для резки овощей. Нет-нет-нет, только на сегодня, хоть Даша давно просит нечто подобное в порядок. Он даже посидел к 35 годам из-за этого дня.

Никто в электричке «Желдор-Москва» не должен догадаться, куда он едет. Не знает этого и его жена Даша, не знают на работе (он взял отпуск за свой счет).  Сегодняшний весенний день – особенный. Он даже букетик цветов купил, чтобы подарить Ксении. Это тоже традиция. 

Он приедет на станцию Голицыно, найдет тот самый черный колодец и будет долго около него стоять, а потом опустит в него цветы. Он будет мысленно разговаривать с Ксенией. «Сколько бы тебе было сейчас лет? Хотела ли ты детей? Кем бы ты была?» – думает в такие моменты он.

Она превратилась для него в черно-белое размазанное фото в воспоминаниях. Павел глядит на граффити за окном: «Нет насилию!». Он вроде бы самый мирный человек на свете – пузо, усики и седая макушка, но иногда даже такие люди могут стать чудовищами.

Сейчас напротив Павла целое сидение занял пьянчуга с тупым лицом, от которого воняет, как от помойки. Фу, такие людишки пьют, делают глупости, а потом убивают людей.

С Ксений Павел познакомился двенадцать лет назад… да тут же в электричке «Желдор-Москва». Он был глуп и нетрезв, она казалась молодой и красивой. Он хорошо помнит ее светлые волосы и яркую помаду. По дороге на Курский вокзал она с радостью разболтала ему, что росла в казанском детском доме, еще не успела освоиться и живет у подруги. Ее глаза расширились: «Люська нашла себе мужика и теперь меня выгоняет!». 

Ксения ехала в Голицыно смотреть съемную комнату, на работу планировала выйти в Москве в продуктовый магазин и жутко этим гордилась («сначала продавец, а затем директор магазина»). Она хотела замуж («обязательно за москвича»). Хотела детей («мальчика и девочку»). Молодой Павлик преисполнился ее планами, надеждами и стремлениями. 

Они пили еще и еще. 

В электричке «Желдор-Москва» Ксения хохотала, закинув ногу на ногу, а он думал все, какая она симпатичная, и что он хочет ее. Затем он из его памяти стерлось, как они добрались до Голицыно. 

Зато он помнит, что пытался объяснить что-то полному парню у турникетов, помнит, как они снова покупали выпивку и куда-то шли, шли, шли, помнит, как толстяк увязался за ними, от него было не избавиться. Павел положил руку Ксении на талию, крепко ее держал. И где-то на улице она подмигнула жирдяю: «А ты мне нравишься».  После этих слов на Павла опустилась багрово-красная, страшная пелена. Осталась только ненависть. Он помнит свой возглас: «Шлюха!».

Затем все погасло, и включилось лишь через какое-то время. Внезапно он обнаружил, что ночью сидит около края черного колодца. Он позвал Ксению, и когда она не отозвалась, заглянул на дно и услышал ее визг в голове: «Не трогай меня!». На черном-черном дне Павел увидел два пальца, покрытых дешевым красным лаком (остальное тонуло во тьме). Он вспомнил, что в электричке «Желдор-Москва» Ксения складывала руки с неряшливым красным маникюром на коленях и говорила, что когда заработает, сможет покупать дорогую косметику. 

И тогда… тогда он вдруг осознал, что найдет ее на страшном черном дне. Он позвал ее. Попытался протянуть ей руку. Ксения не отзывалась. 

В голове еще звучал ее смех, так что же случилось? Вместе с ней в колодец улетел и ее кнопочный телефон – свидетель ее небольшой, нехитрой жизни. Павел помнит, как поплелся от колодца на станцию. Через полтора часа, когда он уже ехал домой в электричке «Москва-Желдор», думал о том, что дома его будет ждать наряд полиции. 

Такого не случилось. Не произошло и через неделю. И через год.

Павел каялся, молился, он ходил в церковь и никому этого не рассказывал. Через два года он женился, у него родились сыновья.  Он купил квартиру в районе Саввино. И все равно, каждый год он ездит к тому самому колодцу, чтобы подарить Ксении цветы.

Напротив него помятый мужик громко и смачно храпит. Павел болезненно морщится, крепче сжимая букет, и думает о Ксении. Она умерла, а у него родились двое детей, и вечером жена приготовит на ужин котлеты. А была бы его жизнь такой без Ксении?.. Да он скорее бы спился в этом же поезде, как Веня Ерофеев из книги «Москва-Петушки». Убийство человека – лучший способ изменить свою жизнь. Мужик рыгает громче, Павел встает и уходит в другой угол вагона.

Продолжение (Чухлинка, Нижегородская, Серп и Молот) следует.