СЛЕДУЮЩИЙ
Пусть я во тьме и жертва я закланья,
Пусть смерть ищу и смерть я нахожу,
Со страхом, но без тени колебанья
К Чудовищу иду и выхожу.
Я здесь один — и тьма полуслепая.
Нет карты места, не спасет партнер —
Ведь пожраны уже, я это знаю
Моих шесть братьев, семь моих сестер.
Вчера лишь сняли с ног моих колодки
И дали, проводив к Небытию,
Лишь меч тяжелый с лезвием коротким,
Что ширится от ручки к острию.
Но жизни нить, что сотворили боги
Еще не скоро перерубит рок —
Чудовище найдя, в его берлоге
Мечом я Зверя надвое рассек.
И вижу к тьме привыкшими глазами,
Что тот, кого убила сталь моя —
Не чудище с когтями и рогами,
А человек простой — такой как я:
Совсем старик, и чуть другая раса...
А по краям, на козлах угловых
Темнеют жертвы — хлеб, вино и мясо
Из храмов критских, критских кладовых.
Я разбираюсь, знаю толк я в винах:
Все то, что здесь — на запах, вкус и цвет —
Гораздо лучше, чем вино в Афинах,
Где я рабом пробыл пятнадцать лет...
Над остров свет и утро наступают,
И шепчутся о жертвах страшных тех:
«Все было так, как каждый год бывает —
Погибли все — и Зверь пожрал их всех».
В их память в воду бросят гиацинты,
И еще долго не узнает Крит,
Что Минотавр ужасный в Лабиринте
Был лет семьсот тому назад убит.
-
-
Пусть я во тьме (привет ЕЭС России!)
И о кремень другим, таким же, бью,
Я так же слеп, как прочие мессии -
К Чубайсу подхожу и морду бью.
И в тот же миг меня уносит в небо,
Потом бросает оземь... Никого.
Стою один. В руке краюшка хлеба.
А надо мною вывеска. РАО.2 -