«Воскресенье». Глава 2. Часть 5
Над городом уже вставало яркое зарево, солнечный свет проник в жилище, а Женя все еще беспокойно ворочалась во сне. Кошмары прошлого не давали покоя даже в сновидениях.
- Саша, ну, не надо… - тихо требует Нинка, но наглые руки парня неумолимо тянутся к ней. В глазах девушки застыл ужас. На улице вечер, темнота, ни единой души вокруг. Только на верхних этажах студенты и «Трава у дома».
Хлопает дверь подъезда, и на улицу выбегает Женька, оглядывается и видит перепуганную Нинку, уже прижатую к стене.
«Саша!». Кричит Круглова. «Оставь ее в покое!»
Парень не реагирует, и Женя хватает его за локоть. В этот момент Бекетов, отмахивается и попадает Кругловой по лицу. Не помня себя, Женя хватает оставленную у подъезда бутылку прекрасного коньяка.
Круглова, наконец, открыла глаза и вздохнула. Как прекрасно отдыхать посреди недели и как ужасно видеть кошмарные сны, где все, как в жизни; даже слишком реальные.
У кровати замер новый сосед Жени – маленький, рыжий Жариков-Шариков, с большими, висячими ушами. Его светлые глаза будто говорили: « Вставай, хочу гулять! Хочу играть, есть! Вставай!».
Погладив пса, девушка потянулась к мешку, оставленному Карасевым, и вывалила его содержимое на кровать. Жариков–Шариков недовольно тяфкнул и взобрался к хозяйке, удобно устроившись под мышкой.
«Так, товарищ Жариков – Шариков, давайте смотреть, что у нас тут есть?» - Произнесла вслух Женя, поглаживая пса по загривку. Среди огромного количества тетрадей она обнаружила конверт, на нем адрес. Москва, улица Тверская – Ямская, 43. Ангелине Портновой. Интересно. Внутри оказалось несколько фотографий, и все. Женя аккуратно разложила их на кровати. Почти на всех – две девушки, одна из которых Ракицкая, и лишь на одной – группа молодых людей, один из которых показался Кругловой страшно знакомым. Да, интересное кино.
Женя повертела в руках ту самую бархатную шкатулку, в которой было колье. И зачем Карасев его взял, она же просила только тетради, записки и фотографии. Причем самого колье не было. Неужели Карасев украл? Колье дорогое, иностранное. Кругова аккуратно сняла бархат и счастливо улыбнулась. Двойное дно, а на нем записка, на немецком языке. Мелкий, неразборчивый почерк:
«Сокол, это Призрак. Он нашел меня. Я постараюсь спрятаться, но не знаю, успею ли. Обнимаю тебя, Сокол. Лети».
Девушка еще раз перечитала письмо. Вдруг посетила мысль, что Ракицкая не похожа она на убийцу или воровку. Что-то невероятно тяжелое произошло в жизни этой, видимо, глубоко несчастной женщины. Но что же?
Знала бы Женя, как далека и тяжела разгадка этой тайны.
***
- Алло, Нина Ивановна? - Крикнула в трубку Женя, опустив монеты в таксофон.
- Да, а кто это? – Удивленно просила Нинка. – Ой, Женька! Женечка моя! Где же ты там? Как я соскучилась по тебе, родная моя душа! Возвращайся уже, хватит обижаться! Я тебе такое расскажу, не поверишь, Женька.
- Нинуль, я обязательно приеду, только подожди немного! У меня все хорошо. Есть к тебе просьба.
- Какая?
- Слушай, в Москве, на Тверской–Ямской. 43, живет человек, Портнова…
- Ангелина Петровна, – закончила с улыбкой Нинка.
- Да, а ты ее знаешь? – Удивленно воскликнула Женя с прыгающим сердцем.
- Ну, конечно, дуреха, это наш родственник, – рассмеялась Нинка, – а чего ты хотела?
- Да ты же моя радость! – Женя заметила бегущую к телефонной станции женщину. – Нина, я перезвоню.
- Ой, Евгения Марковна, Женечка вы наша! – Задыхаясь, проговорила пенсионерка. – Ой, что же это делается–то, да как же так–то?
- Успокойтесь, что случилось? – Потрясла ее за плечи девушка.
- Убили, ой, убили….
- Кого убили? – Упало сердце у Жени.
- Карасева убили, сегодня ночью. Домой шел его и зарезали, ой, горе- то какое, человек ведь неплохой был...
Оттолкнув женщину, Женя заскочила в уезжающий трамвай и отправилась к рабочим окраинам Берегового.
***
У дома убитого Карасева уже собрался народ: Женя заметила желтую машину полковника Давыдова. Несмотря на зной, люди не думали расходиться: убийство для Берегового было крайне редким событием.
- Женя, не надо, – схватил девушку за руку Сухов, появившийся из толпы.
- В смысле – не надо? Я должна, я участковый!
- Да вам лучше не смотреть.
«Вот, пока вы там шашни крутите, у нас людей рабочих убивают!». Раздался голос из толпы.
«Присылают детей работать, а нам разгребай за ними».
«Пустите». Жестко отодвинула несколько человек Женя и замерла на месте.
Убитый Карасев сидел на лавочке перед домом, финский нож торчал в груди. Глаза мужчины были широко раскрыты. Рядом, схватившись за голову, сидела светловолосая женщина лет сорока пяти— мороженщица из парка Зенитчиц. Ее не пытались увести. Уставившись в одну точку, она что-то шептала и тихо плакала.
«Вам бы в комитете работать. Разные обстоятельства бывают».
Еще несколько часов назад она говорила с ним. Похоже, последняя. Он был жив.
«Держите! Воды!». Крикнули в толпе, когда Женя упала на землю, уткнувшись коленями в острые камешки. «Вам плохо, Евгения Марковна?»
«Жарко просто». Прохрипела девушка.
- Так, уберите ее отсюда! – Подскочил полковник Давыдов и склонился над Кругловой. – В самом деле, я же вам выходной дал!
- Сухов! – Позвал Давыдов механика. – Забери ее, не видишь, это самое, плохо человеку!
Подхватив Женю на руки, молодой человек понес ее к личному мотоциклу.
- Пустите, что вы делаете?! – Яростно отбивалась Круглова, кусая парня за руки.
-Несу королеву в замок Черномора.
- Какая я тебе королева, монархист несчастный! – Возмутилась Женя, продолжая награждать Сухова пощечинами. – Я требую меня отпустить, немедленно!
- Да, пожалуйста, – Олег опустил девушку в люльку мотоцикла и нахлобучил шлем на голову, – пожелание исполнено, товарищ участковый.
- Как чучело, - разглядывая себя в зеркало заднего вида, буркнула Женя, – позор. Не смей меня больше трогать, ясно?!
- Ясно, ясно, – Олег завел мотор, – в замок королевы?
- Домой, и по быстрее, – застегнула цепочку шлема на шее Женя. – Хам. Еще и нахал. И это в двадцать семь лет где успел набраться–то?!
- Жизнь научила, Евгения Марковна, – счастливо улыбнулся Олег Сухов. – Поехали.
***
Мотоцикл обогнул бульвар и направился в другую сторону от Жениного дома. Обдавая пылью окружающих и пугая птиц, «Иж» проехал мост и затормозил у реки.
-Ты зачем меня сюда привез?! – Закричала Женя, срывая шлем и выпрыгивая из люльки. – Я же просила домой, Сухов!
- А, мы уже на «ты», это, несомненно, радует! Евгения Марковна, ответьте мне только на один вопрос: за каким чертом вам надо было идти к Скляру, а?! – Он схватил Круглову за плечи и посмотрел прямо в глаза. – Вы дура?
- Что вы… - вырвалась Женя, задыхаясь от возмущения. – Это не ваше дело!
-Хорошо, простите. Поймите, он – часть системы, очень важная часть.
- Он преступник, Олег.
- Ну, да, – согласно кивнул Сухов, – только его мама тяжело больна, а отец – пьет. И как быть пионеру Вите Скляру, помощи просить у вашего государства?
- У нашего, товарищ Сухов.
- Это не важно, Женя. Нет, он не бандит и не преступник. Скляр - жертва обстоятельств, которая живет, как может. Не надо судить людей так, как вы их судите. Разные бывают обстоятельства.
- Как у Елены Павловной Ракицкой? – Присела на траву Женя. – Я все знаю, Олег.
- Ну, наверное, – пожал плечами Сухов. – Мы о ней ничего не знаем, товарищ участковый. Скорее всего, она сидела в сталинских лагерях, а за что – неизвестно.
- Не похожа она на убийцу, – вздохнув, сказала Женя.
- Да, скорее всего, не убийца она, там что–то другое, - присел рядом Олег, – а что вам Скляр сказал?
- Сначала отказался. Сказал патрули финские ходят. Потом согласился.
- Вот вам и ответ. Если бы он пошел, то сломал бы всю систему, а за ней, наверняка, большие люди. Да его бы просто убили, товарищ участковый.
- Я… Я не понимаю этого, – отчужденно произнесла Женя, – чтобы в Советской стране, такие схемы. Это же натуральный бандитизм, Олег. Меня воспитывали на других принципах. Не красть, не бить и Родину любить.
- А они убивают? – Сощурился Олег. - Продают дефицитный товар. Вот и все. Сама власть и создает такие условия, – ответил он. – Где бы вы в Лондоне или во Франции смогли торговать дефицитным товаром, если там у всех все есть? Ну, или почти все. А тут – раздолье.
- Чего бы они там не создавали, – Круглова поднялась и подошла к реке, – это наша власть и наше будущее. В этой стране нашим детям расти, Сухов.
- Нашим с вами?
- Никогда, – решительно сказала Женя. Приподняв подол голубого сарафана, она вошла в воду и распустила волосы.
- Как она? – Крикнул с берега Олег.
- Прекрасна! Присоединяйтесь.
- Хорошо вам, Евгения Марковна? – Сухов снял ботинки и, закатав штанины брюк, подошел к Жене.
- Да, – кивнула девушка, – даже забыла на мгновение, что видела сегодня.
- А, вы об этом. Это не имеет отношения ни к границе, ни к Скляру, Евгения Марковна. Здесь что–то другое.
- Что же?
- Сейчас скажу, – Сухов неожиданно нырнул под воду и исчез из виду.
- Олег? – Испугано позвала Женя. – Олег.
Тишина.
Неожиданно Круглову схватили за ноги, секунда – и она уже оказалась на плечах у молодого человека.
- Ты, ты с ума сошел, опусти, отпусти меня! – Кричала Женя, дергая парня за уши. – Негодяй, отпусти, или я оторву их!
-Прыгай! – Рассмеялся Сухов. – Давай, это же весело. Давай!
- Ну, негодяй, – рассмеялась Женя, и, приподнявшись, прыгнула в воду.
- Ура!!!- Крикнул Олег, награждая вынырнувшую девушку водяными брызгами. – Вот, настоящий советский милиционер.
- Беги, негодяй! – Крикнула Женя, направляясь к парню. – Утоплю, гадина.
- Не утопите, – улыбнулся Олег, разглядывая ее посреди реки, в свете солнца.
Какой невероятно светлый, чистый человек. Как давно он не видел такого искреннего света в глазах, как же сберечь ее этого огонек, в этой замечательной девушке?
- Чего ты? – Улыбнувшись, спросила Женя. – Греби, Сухов.
Не думая ни о чем, Олег притянул ее к себе и поцеловал в губы.
- Ты…- яростно оттолкнула его Женя и погребла к берегу. - Ты слышишь меня?!- Жестко, но спокойно сказала Женя уже на суше. – Никогда я не позволю с собой так обращаться. Еще раз себе подобное позволишь, можешь забыть меня навсегда.
- А вам не кажется, что вы преувеличиваете, Евгения Марковна?
- Олег, – обернувшись у мотоцикла, сказала Круглова, – я не одна из твоих дамочек, с которыми ты веселишься на ночных дискотеках. У меня есть принцип: моральный облик.
- Уж не советского ли милиционера? – Насмешливо спросил Сухов.
- Уважающей и знающей себе цену девушки, – ответила Женя, выжимая подол платья. – Вот так, товарищ Сухов, – Круглова всадила шлем на голову парня и, что есть силы затянула цепочку, – женитесь - и целуйте сколько хотите. Домой, пожалуйста.
- Слушаюсь и повинуюсь, – самодовольно усмехнулся Сухов и повел мотоцикл в сторону Жениного дома.
***
Уже на пороге его встретил Жариков–Шариков: в зубах пес держал свернутую бумажку.
- Товарищ участковый, вы мне ничего не хотите рассказать? – Кликнул он Женю, демонстрируя записку.
- Дай сюда! – Вырвала бумажку Круглова, смерив парня презрительным взглядом. – Вам никто не давал права читать чужие письма, Сухов.
Евгения Марковна!
Обстоятельства изменились, встреча переносится на час раньше. Извините за беспокойство.
Яна (Йоханна) Ракицкая.
- Это какая–то засада, – сказал Олег.
- В дом, – коротко бросила Женя.
Жариков–Шариков лишь удивленно повел носом, когда молодые люди скрылись внутри. Гордо подняв голову, осознавая важность миссии, маленький рыжий защитник улегся у порога, навострив висячие ушки.