Игры детства. Танки

Балагур войны, простодушный Густав Елень, он же Густлик. 

Гуслик умер вчера, ему было 92. Тоже эпоха для многих. Время хоккея и военных сериалов при пустых дворах.

Франтишек Печка, смешная фамилия.

Для меня он навсегда почему-то в воспоминаниях соединен с другом детства Серёгой, "танкистом".

Наверное, с тех пор, как лазили в британские "Mark-1", стоявшие памятниками на нашей Красной, и ему огромным люком разбило палец в кровь. 

Мы же поколение, взращенное на "Трех танкистах" и "Освобождении", ну не могли не играть в танки.

Играл любой, у которого было чем стрелять.

Кухонный нож, охотничий и перочинный ценились меньше.

Другое дело вручную заточенные отвертки и напильники. У меня имелась тяжелая отцовская отвертка.

Выходили на поле. Здесь же разделялись на союзников.

Это важно: кто плохо разделялся, был почти обречен.

Каждый владелец того, что стреляет, делал базу. Это непросто.

В кустах, на камнях или в луже. Понятно, зачем. Придет враг, а ему не найти... 

База пряталась в муравейниках и мусорках — где угодно. —

Потом враг наступал, бросая ножик или отвертку, ставя танки туда, куда попал. Наступали в ответ.

Попал — убил. Стёр ногой, и нет танка. 

Такие "курские дуги" плавились днями в боевых криках дворов и пустырей.

У каждого свои танки. От овальных со звездами до треугольных с кружком.

Кресты не любили, но ставили иногда. Особо ценилось попадание в край камня или лужу - это была неубиваемая армия. 

Мы так и остались не убиваемой армией вместе с нашими Чингачгуком и Данькой, майором Вихрем и Штирлицем. Янеком, Гусликом, их танком и верным Шариком.

.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз,
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Принимавшие вой, —
Тайну слова «приказ»,
Назначенье границ,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц.

.

       Прощай, Печка!