Повар

В армии Филиппу служилось неплохо, если бы не капрал Ренар, уверенный, что каждый повар прирождённый вор. Старый чёрт изводил проверками по пять раз на дню, пересчитывая мешки сахара, бутыли с маслом и буханки хлеба.
— Умру, но докажу, что ты мошенник, — роясь в батальонных припасах, шипел капрал.
— Я честный человек, — устало отвечал Филипп.
В Гуттштадте стоимость корзины испортившихся овощей была тотчас вычтена из скромного жалованья повара. Утопленный во время переправы через Дунай мешок кофе чуть было не обернулся военным трибуналом, и не одержи император победу при Ваграме, неизвестно, чем бы всё закончилось. В пригороде Кракова, о сбежавшей с кухни свинье было немедленно доложено командиру, и только заступничество множества свидетелей спасло повара от обвинения в краже. Под Веной капрал недосчитался ящика вина и поволок Филиппа в кутузку, как вдруг пропажа обнаружилась в офицерской палатке.
Начало русской компании принесло долгожданное облегчение. В битве под Смоленском, огромный казак хватил Ренара шашкой по голове, начисто снеся ухо и контузив капрала. Филипп, выкроив время, навестил раненого в госпитале. Капрал неподвижно лежал на соломенном матраце и бессмысленно улыбался.
— Отвоевался, — буркнул проходивший мимо санитар.
Филипп расцвёл. Отныне он постоянно пребывал в отменном настроении. Напевая, варил солдатский кулеш, не обращая внимания на свистящие над головой пули. Улыбаясь, колол дрова на содрогающемся от взрывов Бородинском поле. Пританцовывая, жарил колбасу в пылающей Москве. Посмеиваясь, вырубал изо льда замёрзшие лошадиные трупы на Старой Калужской дороге. Капрал Ренар больше не омрачал жизнь, а остальное казалось Филиппу ерундой. Поэтому, когда из заснеженного леса вышли бородатые партизаны, повар с лёгкой душой поднял руки. Ничего плохого с ним случиться не могло.
Спустя неделю Филипп уже кашеварил в лесном лагере, быстро освоив рецепт приготовления супа из капусты. Командовал кухней отставной унтер-офицер сносно говоривший по-французски.
— Мы, хоть и партизаны, но уклад имеем армейский, — наставлял Филиппа унтер, протягивая кружку, до краёв наполненную трофейным коньяком.
— Готов предоставить отчёт по продуктам, — вскакивал тот.
— Какой ещё отчёт? — морщился командир. — Я о дисциплине толкую. Пить солдату полагается единым махом.
Филипп, выдохнув, вливал в себя коньяк.
— Молодец, — хлопал его по спине начальник. — Порядок в армии прежде всего.
Филипп согласно кивал.
Ему нравились партизаны. Нравилась занесённая снегом Россия. Весь мир, в котором больше не было капрала Ренара.