ПИТЕР-МОСКВА. 7.55 УТРА
Мне кажется, что я собственными мышцами ощущаю, с какой натугой турбины перемалывают густые мокрые облака. Они, как вата, пытаются набиться в них и остановить наш взлет. Мне кажется, что я сам в унисон с турбинами напрягаюсь и начинаю гудеть. Внезапно самолет вылетает из крепостной стены питерских облаков, и яркое солнце бьет в иллюминатор. Я даже прищуриваюсь, настолько неожиданно это происходит. Внезапно в душе, которая спряталась там, в глубине тела, надежно укрытая одеждой и кредитными картами, просыпается какое-то щемящее чувство щенячьей растроганности. Такое поросячье ощущение радости. Знаете, так бывает после первой стопки, когда хочется схватить кого-нибудь за руку, и ничего не говоря, просто преданно смотреть в глаза. Я глубоко вздыхаю, прикрыв глаза...
— Ну, пожалуйста, не обижайся;
— Ты же знаешь — я не обижаюсь на молодых красивых девочек;
— Раньше ты добавлял: глупых;
— Теперь неудобно, все-таки достаточно близки знакомы.
— Ну, я прошу тебя, прости меня, пожалуйста.
— За что? — (самое главное сейчас не расслабиться и не пуститься в разговоры, что и почему).
— Ну, за мое поведение, за мой характер...
— Мы уже проходили это.
— Я больше не буду.
— Не будь.
— Почему ты такой жесткий?
— Я? У меня просто нет больше сил на понимание тебя;
— Ты меня не любишь больше?
— Люблю... (а вот дальнейшее дается тяжелее всего) — просто не хочу больше с тобой жить.
— Я не понимаю тебя.
— Мне очень жаль, что ты стала переживать только тогда, когда я собрал вещи.
— Ну, это ерунда, человек не может из-за....
— Ок, не может... пожалуйста, не унижай себя.
— Ты меня не любишь, ты нашел другую бабу, да?
— Я ушел к тебе от жены, родившей мне ребенка. Все пять лет я только и делал, что доказывал тебе свою любовь, преодолевая твое самолюбие и твою гордость....
— Молодой человек!!
— А, что? — блин, задремал что ли
— Сок, пиво, вода?
— Томатный сок.
Я с удовольствием рассматриваю стюардессу. Такое изящное возвышенно существо с неба или в небе. Я пытаюсь поймать ее взгляд. Мы встречаемся, она задерживает свои глаза ровно на секунду больше, чем нужно. В эту секунду я скольжу своими глазами вниз по ней, так, чтобы она поняла двусмысленность моего взгляда. Интересно, она в чулках или колготках?
— Что-то еще?
— Можно вопрос? — я улыбаюсь как можно более обезоруживающе.
Я вижу, как ее напарница с другой стороны тележки «греет уши», пытаясь уловить, о чем мы говорим.
Херня все это. Пустая трата времени. Она за день на рейсе насматривается и наслушивается такое количество двусмысленностей, что я просто потеряюсь в серой пелене стандартных мужских «самолетолиц».
— Вы что-то еще хотели?
Видимо, она что-то почувствовала в моих зрачках, я вижу, как, не по официальному отзывчиво, дернулись ее глаза.
— Не... все нормально. Спасибо...
Я сижу в последнем ряду салона. Я дал денег на регистрации и, не смотря на забитый битком рейс, ко мне никого не подсаживают. Достаю КПК, читать лениво. Осточертело перечитывать, переживать, пережёвывать чужие страсти и ощущения. Как сказал Жванецкий — «...хватит смотреть на мир глазами Сенкевича...» ©. Поднялся и зашел в туалет. Внимательно смотрю в зеркало. Отекшее от постоянных перелетов лицо. Глаза с красными прожилками сосудов. Выхожу и сталкиваюсь с девочкой-стюардессой лоб в лоб, нос в нос, бедра в бедра. Мы встречаемся глазами. Я, повернувшись в проходе (все-таки моя спина шире ее плеч), закрывая ее от возможных взглядов, целую ее в губы.
— Мне попросить извинения сейчас, или Вы надаете мне по лицу чуть позже?
Похоже, ситуация совсем вышла из-под контроля. Я вижу, как она замерла. И рассмотрев ярко раскрашенные реснички и детские глазки, делаю смущенный вид:
— Извините меня, мне, правда, неудобно. Ну.. ну.. ну не смог удержаться.
Краска медленно заливает ее лицо и, похоже, не только ее. Чувствую, как сам краснею.
— Пройдите, пожалуйста, на свое место.
— Да, конечно.
Опускаю свой напряженный зад в кресло. Девочка симпатичная. Может? А смысл? Насколько я ее старше? Да и опять, нет желания ввязываться в отношения, а потрахаться и так есть с кем. Решив для себя эту дилемму, закрываю глаза и настраиваюсь на переговоры.
— Вам чай или кофе?
Похоже я, совсем замотался, умудряюсь засыпать на ходу:
— Кофе.
Она протягивает мне маленький подносик с чашкой и вопросительно смотрит на меня. Видимо, принятое мною решение так явственно проступает на моем лице, что этот холод останавливает и остужает ее. И между нами возникает зыбкая трясина, в которой не хочет измазаться ни один из нас. Мне даже кажется, что в уголках ее глаз что-то заблестело. Да ну. Какие глупости.
Рассинтементалился старый павиан. Боже мой. Смутил и очаровал девочку. Вспомни надпись в мужском туалете над писсуаром: «Не льсти себе, подойди поближе».
Выхожу на трап. Сырой воздух. Как конь, вожу ноздрями. Вдыхаю полной грудью. Бли-ныч. Люблю Москву. Есть в ней драйв, жизнь, энергия.
— Проходите, пожалуйста, в автобус, — слышу я сзади.
Я оборачиваюсь и вижу ее. Я впиваюсь в ее зрачки и пытаюсь увидеть там то, что я себе нафантазировал. И сам не понимаю зачем, спрашиваю:
— Когда обратно?
— 18.50.
— Я не смогу поменять билеты, у меня встреча.
Я проиграл. Я вновь вижу, как цветочки в ее глазах медленно превращаются в крупинки льда. Ей даже не нужно ничего говорить, мы оба поняли. Она благосклонно перешагивает через меня. Мда — капитулировать нужно вовремя.
Илья как всегда пунктуально подает машину.
— С приездом!
— С приездом, пробки?
— А куда без них?
— Есть выпить в машине?
— Есть,
— Давай....
-
норм.
только вот в "дал денег на регистрации" и никого не подсадили не верится
1 -
-