«Тимур и его команда» (на конкурс)

  Из за гремучей смеси запаха растворителя и красок живопись маслом оказывает вредное воздействие на здоровье художника. Но оказалось, что тот, кто делает заказ, порой рискует ни меньше. К такому выводу  я пришёл когда работал над картиной ”Тимур и его команда”. 
          Да, я заработал тогда в два раза больше денег, чем обычно, но при этом  пострадал физически,  а мою  шевелюру украсила пара седых волос.  Ну а  Тимур — мой заказчик, хоть и пополнил свою коллекцию, потерял кругленькую сумму,  при этом получив в нагрузку  прединфарктное состояние.  А всё так мило начиналось! 
          Тимур пожелал увековечить на холсте  старинную резную мебель и прочий антиквариат, в избытке скопившийся в его рабочем кабинете.   И это было только начало.   Пятеро его малолетних племянников и племянниц — будущих наследников состояния бездетного пожилого дяди, должны были придать данному помещению живой и одухотворённый вид. По сюжету картины они читали книги, играли в шахматы и гладили кошку. Не дети — ангелы.
          Когда все оказались в сборе и расселись по местам, я  сделал довольно подробный рисунок на холсте, занявший не менее двух часов.   Меня приятно  удивила усидчивость и воспитанность молодого поколения. Помнится, я ещё подумал, что если всё так пойдёт и дальше, то за сегодняшний сеанс  картина будет почти готова — останутся детали.  Работа шла гладко,  всё как обычно:  краски на палитру, нашёл нужный цвет, кисть, мазок на холст, краски на палитру…  Процесс прервала “Элис” Баха, звонил мобильный Тимура: “Да, понял, без меня ничего не предпринимайте, сейчас приеду”, — и уже, с извиняющейся улыбкой, обращаясь ко мне: “Посиди с моими полчасика, будь другом”,  а  племянникам: “Слушайтесь дядю”, и уехал.
        Пять-десять минут всё было нормально. А потом началось! Всё то же самое, что у Шурика в “Операции Ы”, только их было пятеро. Теперь я понимаю Шурика, он с одной не мог справиться, а тут — их пять.   Тактика и стратегия команды Тимура была на высоком уровне. Первым делом они утопили в аквариуме мой телефон, связи у меня теперь не было, то есть на подкрепление я мог не рассчитывать.  Затем один из пацанов для начала выдвинул и опустошил все ящики стола, а после, используя их в качестве ступенек,  залез на комод и стал пускать оттуда самолётики, сложенные из деловых бумаг. Другой технически одарённый мальчик принялся разбирать огромные напольные часы.  Очень скоро раздербанив их почти до винтика, он, следуя теории  Эйнштейна, постиг суть времени. Малолетняя девчонка, будущая моя коллега, расписала масляными красками кошку под хохлому. Представительнице кошачьих это не понравилось, но её мнение было категорически проигнорировано, “художница” связала её скотчем.  Близняшка юной подмалёвщицы была, в отличии от сестры, противницей прекрасного.  Как античный варвар она, убегая от брата, валила на пол настольные лампы, торшеры, подсвечники и прочее. Гордостью  Тимура была китайская ваза династии Цин, юная вандалка не пощадила и её.  Самый мелкий хулиган, крик которого  напоминал  рёв пожарной сирены, не очень метко, но кучно,  забрасывал сестёр шахматными фигурами.  В результате чёрный слон объявил шах, поставив синяк мне под  глазом, а белый ферзь поставил мат стеклу в моих очках.   Запущенная сорванцом шахматная доска совершила уникальный по красоте кульбит через весь кабинет и, зацепив по дороге люстру из муранского стекла, врезалась в дядин парадный портрет, который с грохотом упал со стены… И тут вернулся дядя. Немая сцена…  Когда, выпив корвалола, валерианки, коньяка, рома, джина и водки, он наконец успокоился, то сказал мне:
—  Пиши, как есть.
        Сегодня, много лет спустя — это украшение картинной галереи. Ну и моя гордость…