Олег и Мысль
Олег никак не мог уснуть. Ворочался с боку на бок, лупил подушку кулаками, прятал под неё голову. Сон всё не приходил. Несколько раз Олег вставал, шёл на балкон, закуривал «Петра», разглядывал ночное питерское небо. В эти минуты вопросы, терзавшие его, исчезали, и на душе становилось спокойно. Но как только он ложился в кровать, закрывал глаза, Мысль, словно бумеранг, опять возвращалась и с новой силой долбила мозг.
«Кто ты?» — спрашивала Мысль.
— Человек, — отвечал Олег.
«Сверхчеловек, — поправляла Мысль. — Высшее существо. В чём твоё предназначение?»
— Оставь меня в покое, — отмахивался Олег.
«Ты ещё не осознал насколько ты велик. Я помогу тебе. Начни с малого», — упорствовала Мысль.
— Отстань!
Мысль не унималась, продолжала мучить, объясняла, разжёвывала, как школьнику, очевидные вещи, убеждала, доказывала. Олег не соглашался, тупил, крыл матом, проклинал, орал, плевался.
— Сдаюсь, — выдавил наконец Олег.
«Чудесно. У тебя остался час до того, как он проснётся. Действуй!» — приказала Мысль.
Олег поднялся, прошёл на кухню, взял со стола газету, расстелил её тут же на полу, спустил трусы до щиколоток, присел на корточки и, тужась, навалил кучу говна. Затем отнёс кал на лестничную площадку и положил его под дверь соседа, ветерана войны, Егора Викторовича Дупленко. Этот маленький сухонький старик был на редкость скандальным, раздражительным типом. Не было ни одного дня чтобы он не ругался с жильцами, а с Олегом и того чаще.
Бывало спускается Олег с мусором по лестнице, постукивая пустыми бутылками, а навстречу ему Дупленко поднимается, опираясь на трость.
— Доброе утро, Егор Викторович, — поздоровается Олег. — Как самочувствие?
— Алкаш, — пробубнит недовольно старик, презрительно окинет взглядом.
— Ну опять двадцать пять. Не пью я. Говорил ведь уже. Это тара из-под минеральной воды.
— Пьянь подзаборная, — гнёт свою линию ветеран.
— Можно пройти, Егор Викторович?
— Можно-можно, но сначала я тебя палкой огрею по башке, алконавт позорный.
Олег разворачивался и убегал домой, злясь на себя за трусость. Как ему хотелось схватить за грудки противного старикашку и скинуть с лестницы вниз головой! Но уважение к старшим, привитое в детстве, не позволяло причинить вред пенсионеру.
«Молодец! Но он ещё не получил в полной мере то, что заслуживает. Продолжим завтра. А теперь — спи!» — говорила Мысль и испарялась, а Олег от похвалы, от проделанной гадости испытывал моральное удовлетворение, радовался и мгновенно засыпал.
Ему снился измазанный в говне Егор Викторович. Старик махал тростью и громко ругался. Жильцы смеялись над ним, фотографировали на телефоны, снимали видео. Ролики кидали в сеть, они стремительно набирали просмотры. Разъярённый ветеран удирал, расталкивая ненавистных соседей, спускался во двор, где его тут же окружала толпа любопытных граждан. Егор Викторович от стыда рассыпался на крупинки, оставляя на асфальте горку светло-коричневого песка.
Был вечер, когда Олег проснулся. Мысль, как верная псина, уже ждала его.
«Подъём! Живо в магазин за маской!» — приказала Она.
— Куда? Зачем мне маска? — Олег ещё толком не проснулся, но всё равно поднялся с кровати, принялся одеваться. Носки, футболка, джинсы.
«Быстрее, нужно успеть до закрытия», — поторапливала Мысль. Олег выбегал в прихожую, накидывал куртку, надевал кроссовки и спешно покидал квартиру.
— Ну конечно, лицо должно быть скрыто, чтобы меня не смогли опознать, — рассуждал он вслух по дороге в торговый центр.
Мысль называла Олега великим деятелем, избранным, сильным и смелым представителем рода человеческого.
— Как Александр Македонский? — спрашивал польщённый Олег.
«Или Наполеон Бонапарт. Без разницы. Главное, что ты способен вершить правосудие. У тебя есть право на преступление в отличие от обычных людей».
— У меня есть право, — шептал Олег, всё более вдохновляясь. — Я особенный.
«Ты уникальный», — льстила Мысль и продолжала:
«Более того, совершение преступления — это теперь твоя обязанность. Ради спасения человечества тебе необходимо убить старика. Так ты сможешь доказать самому себе, что ты не тварь дрожащая, а право имеешь».
— Да, да, — с жаром говорил Олег и ускорял шаг. — Пора с гнусным кровопийцей кончать.
ТЦ был близко от дома, в каких-то десяти минутах ходьбы.
И вот Олег уже ныряет внутрь здания, поднимается по эскалатору. Минует один магазин, второй, третий и останавливается перед вывеской «Маскарад».
«Здесь», — сообщает Мысль.
Олег решительно заходит в помещение, идёт между стеллажами товаров.
— Эта? А, может, вон та? Или не, лучше такая, — выбрать Олегу сложно.
«Бери маску бобра, — подсказывает Мысль. — Ты же Бобров по паспорту».
Олег сразу соглашается, восхищаясь гениальностью Мысли. Действительно, это лучшее, что здесь есть. Он быстро находит нужную вещь.
«Про перчатки не забудь», — напоминает Мысль.
— Угу, — кивает Олег, берёт товар, идёт на кассу.
— Как я его убью? — спрашивает Олег дома. Он стоит перед зеркалом в маске бобра, в чёрных латексных перчатках, в кулаке зажат кухонный нож. Ему нравится своё новое отражение.
«Не принципиально, — отвечает Мысль. — Основная задача — лишить жизни. И чем быстрее, тем лучше».
— Ясно. Ха, я сейчас похож на этого, как его... ну ты знаешь, на студента... Расдольников? Распольников?
«Раскольников».
— Точно! Только он с топором был, а я с ножом.
«Ты умнее. У тебя перчатки и маска».
— Мне немного страшно.
«Ничего, пройдёт. Ну давай, пора. Иди с богом».
Указательный палец нажимает кнопку звонка. Привычного «дзынь-дзынь» не раздаётся. Звонок не работает. Олег тихо ругается, стучит в дверь свободной рукой (в другой — рукоятка ножа). За дверью слышится шарканье тапочек, стук трости. Олег представляет противного соседа, волочащего ноги по полу, со злыми маленькими глазками, с кривой усмешкой на лице, возмущённого, что кто-то посмел потревожить его покой.
— Кто там? — сердито спрашивает старик, пытаясь рассмотреть незваного гостя в глазок. У него ничего не получается. Вместо чёткого изображения темнота. Олег предусмотрительно прикрыл ладонью «рыбий глаз». От этого старик злится ещё больше.
— Уходите или я полицию вызову!
— Здравствуйте! Извините за беспокойство. — говорит Олег и удивляется уверенному спокойному тону своего голоса. — Я новый сотрудник социальной службы, Рябов Николай, пришёл к вам, чтобы передать пенсию. Егор Викторович Дупленко здесь проживает?
— Ну здесь, а что?
— Замечательно. Егор Викторович, в этом месяце у нас появились проблемы с выплатами физическим лицам, вышедшим на пенсию. Мы не можем перевести деньги им на банковскую карточку и поэтому...
— Ближе к делу! — поторопил старик.
— И поэтому, — повторил Олег, — сотрудники соцслужбы разносят пенсии по указанным в базе данных адресам. Ваш адрес проживания улица Гороховая, дом 15, квартира 33. Верно?
— Да. Ну и сколько вы там принесли? — интересуется старик.
— Сорок пять тысяч двести девять рублей, — не задумываясь выпаливает Олег.
— Ого, подняли что ль... сейчас открою.
Щёлкает замок, дверь приоткрывается. Старик высовывает седую голову в щель и тут же получает удар кулаком в нос. Откатывается в прихожую и некоторое время лежит неподвижно, потом пробует подняться, но к нему уже подбегает Олег, вихрем влетевший в квартиру, закрывший дверь. Замахивается и ударяет ножом в область сердца. Раз, да ещё раз, да ещё много-много-много-много раз.
Холодное лезвие втыкалось и втыкалось старику в грудь, фонтанчики крови брызгали на протёртый до дыр линолеум. Маска на голове Олега не удержалась и слетела, обнажив мокрое от пота красное лицо, искажённое гримасой ненависти и презрения. Егор Викторович размыкал губы, хотел произнести внятно убийце «ах ты алкашина безмозглая, тебя же теперь посадят», а получалось лишь хрипяще-шипящее уродство — «аххххшшшиимооояяаажжшшшееедяяааа».
«Ну всё, хватит. Он мёртв. Остановись».
Рука Олега повисла в воздухе, подчиняясь Мысли.
«Нож выброси в реку, одежду сожги».
— Мёртв, мёртв, мёртв, — бормотал Олег, опустив руку. Сердце колотилось в груди, как шальная птица. Олег дёрнул какую-то дверь. Это оказался туалет. Он умылся, попил из-под крана холодной воды. Взял полотенце, завернул орудие убийства, запихнул его за пояс джинсов.
«Ищи деньги и боевые награды», — командовала в голове Мысль.
Олег, как зомби, бродил по чужой квартире, рыскал в шкафах, заглядывал под матрас, рвал книги, гремел на кухне посудой. Открыл сервант, покопался в документах и бумагах. Ничего. Деньги и военные трофеи нашлись на балконе. Там покойный Егор Викторович хранил их в старинном сундуке, бог весть откуда принесённом. Ключ, к счастью, оказался в замке.
«Уходим!»
Олег положил перетянутые резинкой банкноты в карман, взял картонную коробку с медалями и орденами под мышку, перешагнул через труп и вышел вон.
«Хрясь!» — послышалось напоследок. Это раздавились очки Егора Викторовича.
«Добро пожаловать в мир хаоса!» — торжественно произнесла Мысль, когда Олег оказался у себя дома. Она ликовала. Одним преступником теперь стало больше. Мысль добилась своего.
— Что? — Олега знобило. Он почувствовал приступ рвоты и побежал к унитазу.
«Вспомни как ты жил раньше? Работа, дом, диван. Неосознанное серое существование. Однообразный мирок. Стабильный и устойчивый. Никаких изменений», — начинала проповедь Мысль.
— Кх-кх... Буууээ... — опираясь руками на стульчак, Олег прочищал желудок.
«Болото. Вот где ты обитал. Как и миллионы других боялся нарушить комфорт, боялся развиваться, боялся утратить баланс, боялся начать новую жизнь. Остановился, застыл. Но сейчас, когда ты совершил великое дело, всё изменилось. Старая система разрушилась. Потому что ты сделал шаг, после которого человек теряет устойчивость и стабильность, теряет баланс. В твоей жизни начался хаос, так как любое изменение привносит беспорядок в существующую систему».
— Ууээээкхх.. буууээ..
«Стремление к хаосу, плотно заложено в нас, словно кирпич, а значит, заложено и стремление к развитию. Развитие имеет важную цель — оно направлено к предназначению. Теперь ты понимаешь для чего живёшь на свете?»
— Чтобы очистить мир от дерьма... кх-кх...
«Именно! А теперь отдохни, супергерой. В твоём городе ещё много работы», — сказала Мысль и исчезла.
Олег встал, включил смыв, почистил зубы и пошёл спать.
-
Рассказ децствительно омерзителен- непрофессиональным непоавдоподобным убийством.Тыкать кухонным ножом в грудину, не опасаясь порезать себе руку, это в раздел фантастики.
1 -
-
Эт Сороку надоть в каменты, с приёмами сибирианско-уркаганского разрезания горла и протыкания селезёнки. Я больше в ножовке по металлу и пластиковых пакетах спец.
1 -
-
-
-
Так надо ещё рассчитывать между ребер попасть, поэтому- грудина и травмоопасное производство с нарушением правил техники безопасности.
-
С заглавной, потому что в рассказе ей придаётся особое значение.
-
Угу, но мне не понять, у меня их четыре, две между собой спорят, одна побудительная, вторая болт забивающая, мож если побудительная была победительной- в газетах писали о мньячиле, похлеще Чикатилло, но болтовая рулит.
1 -
-
В целом нормально. Вот только плохо звучит: "Это раздавились очки". (В лесу раздавались раздавившиеся очки).
1 -
-
не хватило реакции соседа на перфоманс с калом
а так хорошо, понравилось
1 -