Среди баньянов (часть 1)

Ведь жизнь кончается не завтра... ©

 

Лена бежала по аэропорту Домодедово. Ну и денек у нее сегодня выдался! В кой-то веки собралась вырваться на отдых и то, толком ничего не получается. Похоже, самолет улетит без нее, потому что просто на него не успеет. И все из-за какой-то полной ерунды. Видишь ли, электронную регистрацию решила попробовать сделать. Кто же знал, что ее откроют только за три с половиной часа до самолета, когда она практически уже стояла у выхода из дома? Место хорошее ей захотелось, теперь, похоже, вообще никакого не будет. Пока они с Пашкой зарегистрировались, затем он решил перекусить, потом полчаса выруливался с засыпанного снегом двора, позже минут десять прогоняла его из-за руля, потом пробки, давка перед въездом на стоянку аэропорта. Нет, с сыном точно надо что-то делать, совсем от рук отбился. Ладно, не об этом сейчас следует думать, только бы до дома нормально доехал, не пришлось бы еще и поворачивать, чтобы ее отсюда обратно забирать.

— Что ж вы так задержались, на контроле огромная очередь, можете не успеть, — посетовала пожилая женщина на втором этаже, пропускающая пассажиров в зону паспортного контроля, — попросите кого-нибудь пропустить, у вас уже посадка на рейс заканчивается.

Нет, просить она никого точно не будет, просто не умеет. Надо пробираться вглубь, там всегда меньше народа. Вот, вроде ничего. Паспортный контроль удалось пройти всего за десять минут. Можно сказать, победа! Через контур Лена промчалась просто метеором, переобулась в тапочки и потом, пробегая мимо магазинов беспошлинной зоны, все гадала, не оставила ли там кроссовку, но даже если и оставила, теперь уже точно ничего не поделаешь. Вот и гейтс, уже совсем пустой, все давно в самолете. Остался последний рывок.

Салон Боинга встретил ее злобными комментариями. Еще бы, людей вполне можно понять. Слава Богу, успела. Лена устало шлепнулась в кресло, место и вправду хорошее, в самом первом просторном салоне, хоть тут повезло. Позвонила Пашке:

— Все, я в самолете, успела.

— Везет тебе, а я все никак со стоянки не могу выехать, народу — море. Ладно, счастливого пути, смотри там без глупостей. Мы без тебя скучать будем. Хорошего отдыха.

— Спасибо.

Да, так у нее еще ни одна поездка не начиналась. Наоборот, всегда приезжала заранее и потом долго скиталась по аэропорту. И вообще, что-то с самого начала все с этим отдыхом не задалось. Выкроила пару недель, собиралась в Египет, наплевав на акул, так нет, пожалуйста, там революция. Так вот и получилось, что летит она теперь в Гоа, где никогда не была, а только слышала весьма смутные рассказы о рассветах и закатах, каких-то новохиппи, о том, что там так хорошо, что люди остаются навсегда, порвав обратные билеты и паспорт. Короче, бред какой-то. Понятно, наверное, очередной героиновый рай.

Место Лене досталось у прохода, середина была свободна, а у окна сидела хрупкая женщина лет двадцати пяти-семи.

— Вы уже были в Гоа? — спросила у нее Лена.

— Да.

— Вам понравилось?

— Очень, поэтому лечу снова.

— В Северное или Южное?

— Конечно, только в Северное. А вы?

— И я, но первый раз.

— А куда?

— Кандолим. Это хорошо или плохо?

— Там везде хорошо, — загадочно ответила попутчица. Ну что ж, будем надеяться. Говорят, если что-то плохо начинается, есть шанс, что дальше все будет чудо как хорошо. Прочь из стылой грязной Москвы! Впереди океан, пальмы, слоны, фрукты. Даже не верится. Теперь еще бы такой долгий перелет пережить.

Но, как ни странно, семичасовой полет прошел вполне успешно. То ли действительно с местами повезло и с тем, что третьего соседа не было. То ли двухпалубный Боинг реально предоставлял больше комфорта, чем другие самолеты. Даже кормили вполне достойно. Большую часть дороги Лена мирно проспала, проснувшись только, когда стюардесса начала разносить для заполнения миграционные карточки.

В полдень по местному времени Лена вышла из здания аэропорта Даболим, с ходу окунувшись в сухой горячий воздух. Напротив висел огромный рекламный плакат: «Гоа — живи сегодня!». Вокруг суетились добровольные носильщики-индусы, растаскивающие багаж по автобусам и вымогающие за это весьма ощутимые чаевые. Вроде все, как и везде, в любой восточной стране.

За окном автобуса пейзаж радовал зеленью и пугал бедностью. Вдоль дороги стояли роскошные пальмы, между которыми уже стали появляться голубые кусочки океана. Трансферный гид монотонно бубнил в микрофон страшилки, которыми в любой стране по прилету потчуют отдыхающих их родные туристические компании.

Отель оказался вполне достойным, Лена ожидала намного худшего. Огромная комната с балконом, кондиционер, телевизор, холодильник, большой санузел с окном. Правда, все достаточно старое, но чистое. Лена же знала, куда летела. Внизу у бассейна, слышались веселые визги и крики, похоже, на английском. В инете она читала, что в Гоа, вроде, русских совсем мало, правда, есть среди зимовщиков, но те живут на других пляжах. А зачем ей русские? Их и дома полно. Она ехала сюда за морем, солнцем, фруктами, а не за знакомствами.

Женщина приняла душ, переоделась и отправилась на поиски пляжа. Портье на ее вопрос махнул рукой куда-то в сторону. Еще дома Лена выбрала этот отель за его близость к морю. Так, по крайней мере, получалось по спутниковым картам, но ей пришлось пройти не меньше километра, пока она, совершенно одурев от жары, ни выбралась, наконец, к океану.

Пляж оказался широкий, песчаный, удобный. Через каждый десяток шагов стояли шеки, местные ресторанчики, около каждого — ряды лежаков и зонтиков. Лена прошла по пляжу вполне прилично, почти дойдя до старого, севшего на мель метрах в двухстах от берега корабля, на борту которого было написано «Москва». Похоже, сейчас она находится где-то на уровне своего отеля, просто сделала круг, здесь наверняка есть какие-нибудь проходы, но одной идти среди песка и каких-то чахлых колючек страшно, вдруг там змеи или еще какая-нибудь нечисть. Надо будет обязательно у кого-нибудь спросить. Лена, наконец, выбрала шеку и со всеми удобствами устроилась на топчане под зонтиком. Какая красота! Невозможно поверить, что в Москве сейчас минус двадцать. Вода какая теплая, просто замечательная, и ни ветерка. По всему пляжу сновали сейлоры, местные продавцы всякой всячины, индианки походили на бабочек в своих ярких развевающихся сари. В отдалении мирно купались коровы. К Ленину лежаку подошла на редкость красивая собака в кожаном ошейнике и спокойно улеглась рядом.

Понежившись на уже вечернем солнышке, Лена пообедала вкуснейшими морепродуктами. Цены оказались просто смешными. Да, ей все больше начинает тут нравиться.

Часам к шести туристов на пляже осталось совсем мало. Солнце, окрасив розовым светом волны, потихоньку приближалось к горизонту. Закат действительно оказался феерическим зрелищем. На небе оставалось все меньше света, весь он сосредоточился у самой кромки воды, над которой, все больше наливаясь пурпуром, багровел сияющий диск. В воздухе разлился покой, людей, оставшихся на пляже, охватило такое глубокое умиротворение, что его можно было сравнить с оцепенением.

Лена огляделась по сторонам. На топчанах встречают закат туристы, на других присели отдохнуть, устремив взгляд к горизонту, пляжные продавцы, у воды на песке сидят мальчишки, весь день прокрутившиеся в шеках. Неимоверно красивое явление природы сделало равными всех, кто в этот час оказался у океана. Даже собаки, до этого тихо дремавшие между лежаками, уже сидят и, кажется, смотрят туда же, что и все.

Наконец в воде скрылся последний краешек солнца. Наступили сумерки, резко похолодало, последние туристы устремились с пляжа, чтобы подготовиться к вечерним развлечениям, мальчишки побежали готовить шеки к ужину. Лена тоже вернулась в свой отель.

Так, надо сходить в бар у бассейна, там наверняка кто-нибудь есть. Нужно спросить, где удобней ходить на пляж, в каких ресторанах лучше кормят, узнать порядок цен на такси. Хорошо, если попадутся соотечественники, но на крайний случай можно обратиться и к англичанам, лучше даже к англичанкам, еще и практика в языке будет.

Женщина спустилась и направилась к стойке бара. За столиком у бассейна курили за кофе две дамы, по виду чуть моложе ее. Вот они, наверное, англичанки или шведки. Лена прислушалась, и, о, радость, до нее долетела родная речь.

— Добрый вечер! Извините, я только сегодня прилетела. Можно мне у вас кое-что спросить?

— Ой, вы — русская? А мы думали, опять англичане. Садитесь, конечно, но мы тут сами всего пару дней. Вы откуда? Как вас зовут? В отеле, похоже, больше русских нет.

— Из Москвы, я — Лена.

— И мы из Москвы, и тоже — Лены.

— Это как?

— Да вот так. Я — Лена, и она — тоже.

— Здорово. А вы тоже тут первый раз?

— Да, вот Лена впервые, а я уже была в прошлом году. Кстати, у меня есть с того времени знакомый таксист-гид. Не хотите с нами по стране поездить, втроем совсем дешево обойдется?

— Наверное, я с радостью...

Дальше разговор потек к всеобщему удовольствию, и через двадцать минут уже было полное ощущение, что женщины знакомы как минимум полжизни. Так нередко бывает на отдыхе, когда люди, не замороченные повседневными заботами, легко отзываются на общение. Ужинали уже вместе, в рыбном ресторанчике через дорогу, под бутылочку рома «Олд монк».

— Девочки, скажите, — спросила наша Лена, — а это правда, что в Индии есть какая-то мистика, которая действует и на приезжих, или это очередная выдумка тех, кто злоупотребляет наркотиками?

— Да, ты еще сама все ощутишь. Гоа зовет и принимает не всех. Здесь каждый что-то заново узнает о себе. Тут люди находят ответы на такие вопросы, которые десятилетиями не могут решить дома. Именно поэтому сюда всегда возвращаются. Здесь можно ни о чем не беспокоиться. С каждым случается только то, что должно произойти. Это все трудно объяснить, сама почувствуешь, если для тебя это будет нужно.

 

Потекли чудесные дни. Позади уже было больше десяти дней отдыха. Лена с удовольствием вспоминала поездку в Мурдешвар, где они жили в крошечном отельчике с видом на рыбацкие лодки. К тридцати семиметровому Шиве они спокойно прошли даже ночью, что в Индии считается очень хорошим знаком, когда тебя, европейца, легко пускают к местным святыням. Женщины были потрясены вниманием, которое там получили. Они с удовольствием фотографировались с индианками и их детьми, с радостью отвечали на все вопросы. Наслаждались рассветом над морем со своего балкона. Позагорали на лучшем пляже Индии, который называется Ом, и действительно, имеет форму овала.

Вернувшись в Гоа, окунулись в местные удовольствия. Они посетили все возможные ночные клубы и транспати на разных пляжах, осмотрели храмы старого Гоа, побродили по фруктовым и вещевым рынкам и магазинам. Лена никого больше не спрашивала о мистическом влиянии Индии. Все поняла уже сама. Еще ни в одной стране у нее никогда не было такого ощущения, что сам Господь Бог рядом с ней, просто, можно сказать, держит за руку.

Время стремительно летело. Единственное, на что его не хватало, так это на сон. Поэтому подружки приспособились совмещать сон с загаром, занимаясь этим на особо полюбившемся им пляже — Малом Вагаторе, где когда-то итальянский скульптор высек из камня лицо Шивы, обращенное на восход солнца. Каждое утро по дороге туда они обязательно заезжали в знаменитый джуйс-центр в Чапоре, чтобы попить свежих соков. В Чапоре, вернее, в этом джуйс-центре, собираются неохиппи. Каждый турист считает необходимым обязательно побывать там, чтобы взглянуть на огромный баньян и полюбоваться на волосатых, одиозно одетых людей с байками, которые даже за столиками с соками не выпускают изо рта самокрутки и специальные трубки, чилим, набитые местной травой. Но и, конечно, фреши там тоже — лучшие на всем побережье.

В тот день они, как всегда после бессонной ночи, с трудом погрузившись в машину, часов в десять утра уже были в Чапоре. Свободных столиков не оказалось. Пока одна из них отправилась диктовать заказ официанту, Лена уселась на помост под баньяном, а подруга решила сфотографировать ее. Только щелкнул затвор, как сзади, из группы сидящих там же хиппи, раздался мужской голос:

— Ноу фото, ноу.

Лена обернулась. Кричал высокий, крепкий, не очень молодой уже мужчина, до самых глаз заросший темной щетиной. Стиль его одежды выдавал местного маргинала. Ленина подруга, аккуратно подбирая английские слова, стала объяснять, что фотографировала Лену, а не его. Мужчина продолжал возмущаться. Какие-то черты в нем показалось Лене знакомыми, что-то проснулось в памяти. Мужчина перевел взгляд на нее и замолк на полуслове:

— Ты?!

— Эндрю, кам он, — послышались крики. Друзья мужчины уже седлали байки. На секунду повернувшись, он успокаивающе махнул им рукой.

— Ты где живешь?

— В Кандолиме, но я думала, ты...

— Отель?

— «Магнум».

Мужчина спрыгнул с помоста и побежал к своему байку, оставив подруг на прежнем месте и в полном недоумении. Скоро на опустевшей улице только рассеивался голубоватый дымок, и оседала красная пыль.

— Что это было? — подошла к ним третья Лена, — ты что, знаешь его? Кто это?

— Знаю. Это — мой муж.

— Да ладно, как такое может быть? Здесь, в Гоа, среди всякого сброда?

— Не знаю, я даже не знала, что он жив.

Заметив, что Лена встревожена и напугана, подружки замяли непонятную тему. Добравшись до пляжа и даже не заметив крутой лестницы, по которой они спускались, Лена рухнула на лежак и закрыла глаза. Память унесла ее на двадцать лет назад, в прошлое.

 

Она еще доучивалась, а он совсем недавно закончил институт. На дворе начинались загадочные девяностые. Никто не мог понять, что же будет дальше. Мир в изумлении замер перед непонятным расколом, охватившем самую большую в мире страну. А у них случилась любовь. И было наплевать на все проблемы, которые потрясали мир за окном спальни.

— Ты станешь моей женой? — как-то спросил Андрей.

— Конечно, — для нее все давно уже было очевидным.

Через два месяца они поженились, слава богу, было, где жить. Но сразу стало не совсем понятно, на что. Студентка и молодой космический инженер, работающий в закрытом КБ, а вокруг страна тотального дефицита и неуверенности. Конечно, выбирать пришлось ему, как главе семьи. Отказ от любимого дела в то время не считался большой платой за покой. Удивительно, но все получилось. Уже через пару лет он стал очень обеспеченным человеком, а у нее появились первые шубы, машина, путешествия.

Только вот муж начал меняться. Из открытого добродушного мальчишки стал выглядывать взрослый мужчина с далеко не легким характером. И понеслось: дома не ночует, приходит не совсем трезвым, постоянно какие-то подозрительные знакомые, пренебрежительное отношение ко всему и всем, да и к ней, конечно. Многие из старых друзей уже не хотели общаться с ними. Начались ссоры, несколько раз они длились даже месяцами. Лена начала подумывать о расставании навсегда. Сейчас она уже жалела о том выборе, который они сделали вместе. Пусть денег было бы мало, но Андрей бы остался прежним. Но она понимала, что просто лукавит, не было у них тогда выбора, или были бы сейчас уже другие, более серьезные проблемы.

И тут случилось то, чего они так давно хотели, беременность. Все разногласия моментально были забыты. Пашка появился на свет в одной из самых лучших клиник Москвы. Рожали его, можно сказать, вместе. До сих пор дома лежит кассета с его самыми первыми вдохами на земле. Все вроде наладилось, малышом были очарованы они оба.

Но через пару-тройку месяцев родные стали замечать за Пашкой что-то странное, хотя в районной поликлинике по-прежнему твердили, что малыш здоров. Дальше закрывать глаза было невозможно.

Высококвалифицированный врач вынес приговор: у мальчика врожденная сложная ортопедическая патология, уже запущенная, лечить надо было начинать с самых первых дней жизни. Теперь же потребуется не меньше года-полтора, но полных гарантий, что он станет хорошо ходить, не может дать никто.

Это был кошмар! Ее подвижного, веселого малыша заковали в гипсовый панцирь, который приходилось менять каждые две недели. Мир вокруг перестал существовать. В нем остались только врачи и приходящая массажистка для Пашки.

А у мужа все, вроде, оставалось по-прежнему. Похоже, он даже не заметил, как изменилась их жизнь. Или ей только так тогда казалось. Однажды две ночи подряд не ночевал дома. А когда вернулся, его поджидал в прихожей сложенный чемодан. Хорошо еще, что квартира была ее.

— Уходи, я больше не хочу тебя видеть.

Он взял вещи и ушел. Таков был его мир, который держался на деньгах. Даже помыслить не мог, что она сможет прожить одна, не работая, с больным ребенком на руках, привык уже позволять себе поступать так, как хотелось, потому что чувствовал себя хозяином всего, в том числе ее и сына жизней.

С того дня прошло почти двадцать лет, и почти столько же они не виделись. Сначала и он, и родители мужа ждали, что она смирится и сама найдет его и попросит о помощи. Но у нее тоже были родители, Пашке помогли другие бабушка с дедушкой. И наступил такой момент, когда все перестали ждать. Краем Лена слышала, что через три года у Андрея родилась внебрачная дочь, получается, Пашкина сводная сестра.

Когда ее сын получал паспорт, нужно было представить декларацию о гражданстве от обоих родителей. Она позвонила свекрови, но та рассказала, что сама уже несколько лет ничего не знает о сыне. Тогда же Лена узнала, что ее свекор уже умер. Андреева мать помогла ей оформить все недостающие документы, но на этом их общение совсем прекратилось. Эта бабушка не проявила никакого желания познакомиться с внуком. С тех пор Лена ни о ком из них ничего не слышала, да и не особо стремилась узнать. У нее даже мелькала мысль, что вполне возможно, ее непутевого мужа уже и нет на свете, но этот вопрос уже давно не занимал ее. А теперь эта случайная встреча, и где...