От жизы до шизы один шаг
Шизгара, о Бэйби, жизнь гадит... лилось в камеру психиатрического изолятора. Славянский слух дизайнера Джо услужливо искажал текст всенародно любимой песни о всесильной власти женского начала.
С месяц назад, он встретил её...
Маруху из параллельного мира. Вида весьма непрезентабельного. С синяком под глазом и прочими прелестями опустившейся бабенции.
М-да. Маруха обыкновенная шмароподобная.
— Молодой человек, огоньку не найдётся?
—...
— А тело белое татуированное оценить по заслугам не слабо?
—...
— Какой ты не ласковый!
И бац, кулаком с грязными ноготочками промеж глаз.
Очнулся в травмпункте. Последствий падения головой о бордюр организм не ощущал. Но больничный был выписан и воспринимался, как небольшой летний отпуск с неизбежным приёмом таблеток, на всякий случай.
Под вечер следующего дня вышел прогуляться. Она стояла у подъезда. Бровки, глазки, ноготочки, попка, грудь — красотка.
— Э, болезный, прости бедолагу. Я студентка театрального... Вчера вживалась в роль, снимала зажимы. Сильно в образ вошла — еле вышла, извини.
— Как зовут тебя, студентка?
— Маша.
Хороша Маша, да не наша. Хотя, чем чёрт не шутит.
— На кури.
— Не курю.
— Пошли в кабак.
— Если только сок.
— Конечно, я же на таблетках. А в кабак для антуража...
Развезло с сока. С таблетками. В зюзю. Обоих.
— Ты меня видишь?
— Нет. А ты меня?
— Нет. А что это хлюпает?
— Это ты во мне! Или я в тебе.
— А... Зачем тебе ещё две руки?
— Это не руки... хочешь поглажу?
Он пробудился поздно утром, чуть не захлебнувшись в кашле от слезоточивого перегара, грязным облаком заполнявшего незнакомую комнату. Позавчерашняя маруха со свистом похрапывала рядом.
Обшарпанные стены, беспорядочно разбросанные пустые бутылки, пара хмырей прикрытых ветошью. Деструктивный пейзаж подстегнул полуживое скорбящее тело к активным действиям.
Дизайнер Джо лихорадочно заметался по комнате в поисках амуниции. Присел на корточки, заглянул под кровать. Ага, вот она одежда... Неожиданно почувствовал, как все четыре руки голой марухи обвили его видавший виды торс.
— Ты куда, милый?
— Э, пусти... кто ты такая, вообще, и... почему я здесь?
— Да Маша я, мы в театральной студии, сам попросил привести. Ой, маску не сняла...
Маруха взялась скрюченными пальцами за жёлтые волосы и потянула за скальп, обнажившаяся черепушка громко взорвалась, как арбуз в микроволновке. Красная мякоть стала выпадать на сцену театра юных зрителей, следом потекли мозги, игрушкой йо-йо запрыгали глазные яблоки.
Джо судорожно бросился в сторону.
— Стой, там оркестровая я... Ё-моё!!!
Последнее, что услышал дизайнер Джо, бурные овации встающих со своих мест зрителей.
В дверь психиатрического изолятора заглянул санитар.
— Выходи на прогулку, индеец. Жертва черепно-мозговой...
She’s got it yeah, Baby, жизнь гадит... лилось по коридору психушки. «Странная подборка для релакса, — подумал дизайнер Джо, — интересно, кто сегодня принесёт передачку, Маша или маруха?»
