Чепок, или Пятничная банька

Огромный сверкающий джипяра подкатил к небольшому деревенскому чепку. В котором, за одним из пяти кривоватых столиков, сидели двое отрехолков трактороподобного вида. Серёга и Васёк, братья-работяги. Резались в нарды, неспешно переговариваясь, иногда культурно сморкаясь в сторону. Пиво, ессно. Обед же.

— Городские, — глянул в окно Васёк и зевнул.

Они были похожи — слоноподобные грузовички на маленьких неуклюжих стульях. С той лишь разницей, что у старшо́го — Серого — кудри. У младшего — лысина.

Внутри нарисовались два дерзких кожана, из джипа. Вдрызг пьяные. Наглые. Не на шутку резкие.

— Слышь… — сходу приступил один, обращаясь к продавцу, немолодой усталой женщине. Начал быстро говорить пакости. Плохо, матерно, высокомерно. Хамски.

Серёга грузно встал, подошёл к кожану и, сверху, чуть слюнявя:

— Тёть Таню не трожь, барылла. Это родня мне. Чё орёшь тут?

Кожан опешил. Криво скорчил рожу. И по ней, и по фиксе в ней, отчётливо видно абсолютно всё: презрение, презрение и ещё раз неимоверное, — до сблёву! — презрение:

— Ты-ы-ы…

Серый не стал долго думать. Тем более что городские последнее время ездят с пистолетами. Поэтому тянуть не было никакого смысла.

Он тут же свалил кажана с копыт. Под следующим молотобойным взмахом грохнулся второй.

Затем Серый попинал их ещё немного.

Затем, обыскав приезжих на предмет оружия, вернулся к нардам. Оружия при кожанах не нашлось.

Очухавшись через пару минут, размазав кровь по бровям, в растерянности и прострации непрошенные гости вывалили из несчастного магаза. Вмиг свинтили, взревев нехилым движком.

На следующий день

Лысый похмельный Васёк сидел-маялся в чепке.

Думал, взять ли, не взять пива на вечер… Или сразу водочки дербалызнуть. Денег в обрез. На дорогое по цене пенное денег явно не хватало. А с водки — изжога. Дилемма, однако…

Тёть Таня принесла гуляш.

Рыкнул мотор — у входа остановился джип.

— Хм-м, — вздохнул Васёк, — вдыхая сладкий запах свежего пюре.

Двое бо́рзых, с покоцанными лицами, громко треснули дверью. В кожанах. Трезвые. Беспардонные.

Слёту:

— Слышь, — лысому, — даём пять штук, если скажешь, где найти чувака, который здесь нас вчера ушатал.

«Пятёрочка не повредит», — подумал Васёк и протянул руку:

— Давай!

— На.

Васёк сунул «пятёрку» в карман телогрейки:

— Это был я.

— Ты чего, мужик. Тот кудрявый был. Свистишь!

— Плешь пробьём… — начал было второй, но не успел договорить.

Потому что сей же миг звизданулся с копыт долой — мордой в пол! За ним — друган. Васёк нехитрое своё дело знал. Молотобоец знатный — под стать братану.

По традиции, — как бы нехотя, с оттяжкой, — попинав «гостей» здоровенным мокроступом, бросил хозяйке:

— Тёть Тань, вызывай ментов. Поиграли — хватит.

И, отслюнявив ей долевич «за беспокойство», прикупил десяток с лишним цветастых банок. Неспешно отправившись восвояси, переваливаясь по колдобинам вездеходом-«Беларусью».

Там, через квартал, брательник-Серёга тщательно затапливал пятничную баньку. Покряхтывая, да под водочку. Да под огурчик. Да под старые советские марши.

«Эх, пивка сейчас!..» — с искренней, душевной признательностью поминал Васёк недавних городских «благодетелей».